— Не оценят, — сморщился я, не сумев скрыть недовольства.

— В «Золотом быке» были? — приподнял мужчина бровь.

— Был, — хмыкнул я. — Предложили полторы тысячи, осмотрев камень на свет через обычные очки.

— О, камешек, — со знанием дела покивал головой продавец. — Дайте угадаю, вас эта цена не устроила, и вы думаете, что стоит он куда как дороже?

— Я в этом уверен, — пожал я плечами. — Поэтому ищу специалиста, а не фокусников.

— Знаете, молодой человек, — задумался мужчина на долю секунды, после чего махнул рукой, — а давайте посмотрим!

В этот раз я не стал кочевряжиться, а передал мужчине камешек. Тот посмотрел на него через очки, потом поднял взгляд на меня. Хмыкнул, посмотрел еще раз на камешек. Хмыкнул уже озадаченно. Сменился очки, на лупу, нахмурился. Достал из-под витрины микроскоп! Покрутил колесики, почесал затылок и поднял на меня взгляд.

— Интересный экземпляр, — покивал он, видимо своим мыслям. — Я бы сказал даже очень.

— Есть возможность оценить? — спросил я вроде бы и с ленцой, но внутри всё замерло.

— Видите ли, молодой человек, — вздохнул он, — камешек слишком чист. Можно даже сказать, почти идеален. Навскидку тут карата полтора, но никаких трещин я не вижу. А это что значит? Либо он искусственный и цена ему и, правда, тысяч пять, не больше. Либо его прогревали и трещины заливали свинцовым стеклом. Тогда цена возрастет тысяч до сорока, может пятидесяти.

Ну, не больно-то и хотелось.

— Разрешите, его проверить чуть глубже? — приподнял бровь продавец.

— Да, пожалуйста, — вздохнул я ненароком.

Снова были непонятные мне телодвижения и предметы. Не знаю, чего я ожидал, но легкое разочарование всё-таки прорывалось.

— Я был не прав, — привлек моё внимание продавец. — Он не грелся. И его не заливали свинцовым стеклом.

Серьезный вид продавца заставил сердце невольно ёкнуть.

— Значит, молодой человек, смотрите, — начал говорить он уже без улыбки. — Сейчас у нас с вами есть два пути. Как я понимаю, документов на него у вас нет?

В ответ я просто покачал головой.

— Не удивительно, — кивнул мужчина. — В общем, есть два пути. Можно попробовать зарегистрировать его официально. Приобрести документы, пройти через сертифицированных оценщиков и тогда цена будет известна до рубля.

— Но? — спросил я, когда он взял паузу.

— Но, буду с вами честен, — мужчин поднял на меня взгляд. — Внутренний узор этого камня не похож ни на один, что я видел до этого. Незадекларированное месторождение? Если да, то у вас его изымут, и начнется игра в угадайку. Где, кто, когда, зачем, почему. Последствия лично для вас мне описывать стоит?

— Нет, — мотнул я головой, а внутри меня аж передернуло. — Какой второй путь?

— Хм, второй, второй, — побарабанил продавец пальцами по стеклу. — Я покупаю у вас его прямо сейчас. Даю четыреста, нет, даже пятьсот тысяч рублей. Без всяких вопросов. Наличка, прямо здесь и сейчас.

Щедро. Даже слишком щедро.

Мысли относительно суммы закрутились бешеным хороводом. Да, сомневаюсь, что этот мужик будет рисковать такой суммой, а значит, камешек действительно ценная вещь. Интересно, насколько он меня нагреет? Хотя, с другой стороны, есть ли у меня выбор и смогу ли заполучить больше? Нет, определенно нет.

— Я согласен, — кивнул я.

Мужчина кивнул, отошел, и вернулся через полторы минуты, неся в руках пачку новеньких пятитысячных купюр. Нет, меня определенно поимели.

Деньги я принимал, стараясь не думать, ибо сглазить боялся неимоверно. Взял в руки, пролистал привычным жестом, знакомым каждому и убрал во внутренний карман куртки.

ПОЛМИЛЛИОНА РУБЛЕЙ!

Вдох, выдох и успокоиться.

— С вами приятно иметь дело, — улыбнулся я и сказал самую глупую фразу из возможных.

— Взаимно, — кивнул мужчина, пребывая где-то не здесь.

К выходу я направился вроде и спокойно, но вот внутри сердце выдавало бешеный ритм.

— Молодой человек! — практически у самой двери окликнул меня продавец. — Если вдруг вам кто-нибудь еще оставит подобное наследство, буду рад обсудить цену.

Отвечать я не стал. Обернулся, кивнул и спокойно вышел.

Внутри же, внутри же у меня бурлили эмоции. Целый коктейль совершенно разных и не сочетающихся эмоций. Деньги во внутреннем кармане жгли похлеще пролитого кофе. Понимание того, что я стал богаче на целых полмиллиона, еще не пришло, а вот радость от этого факта уже была. Её, правда, вовсю пыталась потушить паранойя, но я стойко её игнорировал.

Даже когда поймал такси, даже когда добрался до гостиницы, а после, через несколько недель и сдал экзамен. Даже когда вернулся домой, один хрен не мог поверить в наличии у себя такой суммы наличкой. И, что самое интересное, не потратил я с этих денег ни копейки. Пачка так и лежала в глубокой сервизной салатнице, завернутая в черный целлофановый пакет.

Суббота, шесть утра. Проснулся я с на удивление чистой головой и даже выспался. Взял телефон с тумбочки, поморщился, до чего довела меня паранойя и, посмотрев на часы, поплелся в ванну.

Вот уже месяц, как заменил свой неплохой телефон за тридцатку, на мыльницу без всяких дополнительных функций. Шарахался от каждой тени, провоцировал возможное преследование и иногда оставался ночевать в гостинице. Повесил в подъезде камеру напротив своей двери, еще одну вывел во двор и всё это время после работы просматривал записи. Начало казаться, что я схожу с ума и сам себя накручиваю. В жизни всё было, как обычно. То есть абсолютно. Только вот почему-то это меня нихрена не успокаивало! А так и не потраченные полмиллиона всё еще лежали в салатнице. И смех, и грех.

В эту субботу дочистить зубы в спокойной обстановке мне не удалось. Громкий и требовательный стук в дверь заставил вздрогнуть и выронить зубную щетку. Быстро сполоснув рот, вытерся и внутренне предчувствую неприятности, пошел к двери. Тут прильнул к зрачку и вовсе застыл. С той стороны стояло двое человек в штатском, а за ними пара полицейских, причем с автоматами. От мужиков в штатском за версту несло выправкой, да еще и эти сумочки в руках…

Не знаю, каких усилий мне стоило унять дрожь в пальцах и повернуть ключ.

— Добрый день, — кивнул мне тот, что помладше, протягивая удостоверение. — Старший лейтенант Кравченко Игорь Николаевич.

— Большов Юрий Владимирович, — представился я, кивнув.

— Юрий Владимирович, — вежливо начал Кравченко, а сердце у меня замерло. — У вас тут в соседнем подъезде ночью произошел разбой, вы что-нибудь слышали?

Признаться, в недоумении я застыл секунд на десять.

— Что, простите? — переспросил я, наконец.

— Шесть утра, понимаю, — улыбнулся мужчина, — мы тут увидели, что на доме камера стоит, и она как раз направлена на дворовую территорию. Соседи сказали, что она ваша. Не подскажите, запись у вас ведется или это просто муляж?

— Ведется, — как болванчик кивнул я. — С архивированием в трое суток.

В голове всё еще не укладывалось, что это не за мной. Ладошки вспотели, на лбу выступила испарина.

— Юрий Владимирович, — вступил в разговор тот, что постарше, — вы не будете против передать нам запись? Или лучше с ордером подойти?

— Да какой ордер, — нахмурился я, — давайте флешку, да я вам скину. Не сложно мне, а если поможет, то вообще хорошо.

— О, замечательно! — улыбнулся младший. — Прямо сейчас можно это сделать? Мы пройдем?

— Конечно можно, — пожал я плечами. — Проходите.

В квартиру ко мне зашли только двое в штатском, тогда как парни с автоматами остались снаружи. Паранойя моя всё никак не успокаивалась, рисуя в голове самые разные картинки по типу допроса с пристрастием меня любимого в ванной комнате при помощи кипятильника.

Но нет, ничего подобного не было. Открыл архив, скачал нужные файлы, да перекинул полицейским. Те, кстати, даже разулись, заходя ко мне в квартиру! Так что полы мыть в своем холостяцком жилище мне не пришлось.

Уже проводив служителей порядка на выход, встал в ванной комнате напротив зеркала и уставился прямо себе в глаза.