— Ты знаешь — ты маньяк, и целуешь больно! — мое дыхание уже нарущилось, — ты только о сексе думаешь, в любых ситуациях, — он смеется.

— Ты тоже, — слава Богу в этот момент лифт доезжает, мы выходим.

***

АЛЕКС

— Выбирай, — протягиваю ей меню, сидя уже за столиком в кафе, — чем будешь кормить наших карапузиков? — улыбаюсь.

— Они еще не карапузики, — отвечает, забирая у меня меню, просмотривает. А я смотрю на нее.

Знаю же, чувствую что нравлюсь ей, и не просто нравлюсь, не понимаю почему она противиться сама себе и заставляет меня нервничать? А я да, черт возьми, я нервничаю и переживаю, накручиваю себя, почему она не хочет выходить замуж за меня, может правда не нравлюсь ей? Совсем и чуточку? Передергивает, от этих мыслей, кушать совсем перехотелось. Даже представить себе не хочу, что мы не будем жить вместе. За все это время, что мы провели вместе, а мы были вместе почти двадцать четыре часа в сутки с момента попадания ей в больницу и после, я просто дышать не смогу без нее. Меня и так накрывало, когда я не мог ее найти, когда вспоминал тот первый раз, после клуба, а сейчас….да я просто сума сойду без нее, еще и зная, что она носит моих детей.

Нет, я хочу видеть как растет ее живот, как она родит мне моих карапузов, я думать не могу, что мои дети будут расти отдельно от меня. Я не буду слышать из первое агу, видеть их первые зубки, их первые шаги. Я не готов к такому. А Амаля не готова соеденить свою судьбу с моей.

— Я не хочу ничего из этого меню, — спокойным голосом от мыслей прерывает меня Амаля, — тут ничего вкусного нету, — я чуть не поперхнулся собственной слюной, в кафе нет ничего вкусного?

— А что ты хочешь? — пью воду, которая принесла официантка.

— Вы уже сделали выбор? — спрашивает все та же девущка, стоит улыбается.

— Да, — отвечает Амаля, — я хочу жаренной картошки с луком.

— Но у нас такого нет в меню, — кажется глаза этой девушки выпадут из орбит.

— Ну так скажите вашему повару, пусть пожарит, в чем проблема? Картошки нет или сковородки? — Амаля сложила меню и протягивает его мне, — а ты можешь сделать выбор отсюда, — и я понимаю что я не против тоже поесть картошки, давно забытый вкус любиомго блюда от мамы. Сто лет не ел жаренной картошки.

— Вы слышали, что хочет девушка? — смотрю на девушку, которая хотела что — то сказать, — давайте передайте вашему шефу, две порции и салат из свежих овощей.

— Хорошо, — официант удаляется.

Пока ждем картошку. мы с Амалей обсудили мой рабочий график на неделю.

— Я составлю тебе график на неделю, потом передам все дела девушке, кстати, — она тяжело вздыхает, — ты уже думал кого выберишь из них на мое место?

— Думал, — вспомнил сейчас ее лицо с которым она залетела ко мне, когда я никого не выбрал. Я просто хотел увидеть ее реакцию, и увидел что она ревнует меня. Нет ни к этим девушкам, а именно, что я не хотел кого — то из них, она думала я захочу молоденьких, и сечас я самодовольно улыбаюсь сам себе. Ревнует, значит не безраличен.

— Ты улыбаешься? — опять она смотрит недоверчивым взглядом, — в чем причина твоего настроения сейчас.

— Ни в чем, — хотел сказать в том, что ты меня любишь, признай это уже скорей, не мучай меня, — завтра с утра поедем к моим родителям. Ты же не забыла?

— Сомневаюсь, что это причина твоей улыбки, — нам приносят наш заказ, довольно быстро, мы кушаем молча.

Остаток дня у меня не было времени даже выходить с кабинета, приводил в порядко все бумажные дела, заброшенные из отсутсвия на работе. Амаля тоже была погружена в работу, даже кофе у нее не просил, не хотел лишний раз тревожить.

Ужин готовили мы вместе, странно ничего сверхественного она не захотела, мы просто пожарили катлеты с макаронами. После ужина я первый принял душ, потому что Амалька болтала с подругами по видеосвязи, потом когда я уже вышел с душа, она говорила с мамой. Я отправился в спальню, чтобы не мешать, не помню как, но я проваливаюсь в сон.

Нежные ручки аккуратно, не спеша поглаживают мои волосы. Нежные губки целуют все лицо, зацеловывают короткими поцелуями, осторожно, боясь разбудить. Я во сне? Руки гладят грудь, пресс, пока губы целуют шею, нежно скользя по чувствительной коже. Потом опять возврашаясь к лицу, нежно зацеловывая каждый сантиметр, приближаясь к губам, влажный скользкий язык проводит по губам. Тело покрывается мурашакми, боюсь разлепить глаза, и оказаться во сне. Выбираю остатся во сне и чувствовть все тепло и нежность, любовь которая исходит от каждого нежного прикосновения рук и губ. Буду кайфовать во сне. Ничто не может шас прервать мой прекрасный сон, в котором Амалька меня любит, целует и нежно гладит своими прекрасными ручками. Довольный во сне, я прижимаю любимую головой к своей груди, чувствую как плотно прижимается ко мне любимое тело, она накидывает на меня свою ножку, на последок целует шею, и через мгновенье сопит под боком. Прекрасный сон.

***

Меня буди свежий запах ароматного кофе.

— Соня, просыпайся, время уже пол двенадцатого, — Амалька с подносом с ко свежезаваренным кофе, забирается на кровать. Я просыпаюсь, не верю своим глазам! Время пол двенадцатого дня! Когда я спал так долго? Не помню, поднимаюсь, сажусь принимаю от Амальки кружку с кофе.

— Это самое прекарсное пробуждение, — отпиваю глоток, хочу сказать что засыпание было намного прекрасней, но от чего то молчу. Придурок.

АМАЛЯ

Дом его родителей оказался очень огромным. С большым двором, весь усаженный цветами. Только трапинка к дому высажена брусчаткой. Из всех цветов, которые еще стоят под первыми морозами, я узнала только розы и дубки. А цветов тут много. Я конечно ничего не знаю как за ними ухаживать, чтобы за зиму они не вымерли, но помоему розы должны быть под банками. Или я что — то путаю?

Мы подходим к крыльцу, Алекс идет следом, неся большие пакеты с покупками. Ворчит что то себе под нос, потому что подскользнулся, чуть не упал. Благо у меня обувь не скользкая, зимние сапожки с мехом, на плоской подошве. Оба мы в джинсах и в свитерах, в теплых куртках, утром чуть не подрались из за моих джинс. Не ну а что? Он вырвал с моих рук джинсы, со словами, что они будут давить мне на живот, что они застегиваются именно там, где малыши. Я бегала за ним по дому, пытаясь отобрать свои джинсы. Потом кое — как договарились, что я одену и если будут давить мне на ивот, я тут же сниму. Слава Богу я еще влезала в них и ничего мне не давило. Он пощел на уступки, лишь предупредив, что это в последний раз, что я должна носить свободные платья, которые он мне купит по возвращению. И я уже знаю, что спорить с ним бесполезно, поэтому про себя уже решила, что за покупками я пойду с ним, чтобы не купил мне такой комбинезон, огромный, как на слона, как тот, что он мне купил при выписке с больнице.

— Ооо!!!! — нас встречает теть Тоня, его мама, сзади которой я вижу уже и папу, — мои любимые, родные! — она обнимает меня крепко, — моя любимая дочка, — целует в щечки по очреди, опускает глаза на мой живот, как будто он мог за несколько дней выратси, я от ее действий улыбаюсь, — как я рада что вы приехали, — она опять меня обнимает, опять целует в щечки.

— Я тоже приехал, — Алекс стоит позади, подает знаки, смешной сейчас, — мама?

Женщина наконец отпускает меня, обнимает сына, я прохожу дальше, здороваюсь с его отцом, и успеваю осмотривать прихожую, а затем и огромную гостиную. Все отремонтировано в современном стиле. Тут уютно и тепло, пахнет родным домом и вкусняшками.

— Амалька, раздевайся, — говорит Алекс, помогая снимать куртку, забирает вещает на вешалку, мы разуваемся и Алекс меня подталкивает в сторону кухни.

— Мама напои нас чаем, а потом мы распакуем покупки, — Алекс выдвигает стул для меня, сам садится рядом, целует в щечку, — не смотри на меня так, почему то когда тебя мама и папа целовали ты на них так не смотерла, — говорит мне на ушко, чуть наклонившись в мою сторону.