Черт, она в чулках… чувствую руками кружева на ногах. Кружевные чулки. Обалдеть. Меня кроет. Увидеть бы сейчас. Но темнота…

Коленом развожу её ноги в сторону. Нависаю над ней, член мой трётся у самого её входа. Я целую её груди. Блаженство.

— Какай он нежный и гладкий, — стонет и шепчет, — ничего подобного не ощущала никогда.

Я, идиот, не придаю значения её словам. Медленно трусь о её промежность членом. Вверх вниз, рычу как зверь от наслаждения. Хочу чтобы это никогда не заканчивалось.

— Хочешь его внутри себя? — я уже сам себя не слышу. Кровь бешенно бежит по венам. Сумаществие какое- то.

— Хочу… хочуу- громкий стон вырывается из её губ, когда моя рука скользит вниз, находит клитор и делает круговые движения. Она ерзает и прогибается подо мной. Стонет. Её руки в моих волосах.

— Ты такая мокрая, — шепчу в её губы, — минуту и я буду в тебе.

Открываю ящик прикроватной тумбочки достаю презерватив. Открываю, растягиваю по всей длине.

Наклоняюсь к ней, приподнимаю её за ягодицы, удобно расположившись у неё между ног, одним толчком врываюсь в неё. До упора. Она вскрикивает. Напрягается, не дышит. Черт.

— Ты такая тугая, — рычу, еле дышу, не двигаюсь, — дыши…

До меня доходит, что ей больно. Она не дышет от боли.

— Дыши, — требую. Делает выдох, — дыши глубже.

Дышет.

— Слышешь? — кивает.

— Дыши глубже, — целую, нежно, ласково. Тихонько выскользываю из неё. Снимпю латекс, бросаю её куда тот мимо кровати. Моя девочка чистая. Девственная. Небесная, блаженная.

Она восстанавливает дыхание. Я наклоняюсь скольжу языком по лицу. Вниз по шее.

— Почему не сказала? — шепчу тихо, — я был бы нежен.

Хотя ловлю себя на мысли, а был бы вообще, зная что она девственница?

Моя девочка. Берёт в руки моё лицо, поднимает к себе. Целует в губы. Даёт понять, что готова к продолжению. Руками скольжу вниз, между ног также горячо и мокро. Это конкретно рвёт крышу. Накрываю рукой её киску. Гладко и нежно. Мокро и горячо… Надавливаю тихонько на клитор. Она стонет. Течёт. Су@а, лишь бы не сделать ей больно. Руками зарывается мне в волосы, когда мои губы скользят по ее груди, нежно покусывая и играя с сосками. Выгибается мне навстречу. Поднимаюсь, располагаюсь между ног. Которые она раздвинула сама. Тихонько надавливаю членом на вход. Стон вырывается из наших губ. Толкаюсь медленно, вхожу не до конца. Тело пронзает молнией. Торможу, даю ей время привыкнуть к моим размерам.

— Больно?

— Чуть, — дышит рвано.

Делаю маленькие толчки. Чувствую её влагу. Как же тесно внутри неё. Это такой кайф. Толкаюсь. Вхожу до основания. Как приятно, мокро. Горячо. Она стонет, ей больно знаю. Я пытаюсь контролировать себя, не сделать больно.

— Расслабься, — целую губы. Нежно.

Чувствую как она по- тихоньку расслабляется. Ускоряю темп. Двигаюсь быстро, словно качаюсь в ней. Черт. Зарываюсь в её волосы. Вдыахаю её аромат. Пытаюсь запечатлеть этот момент в памяти. Для себя я решил, что не отпущу её больше.

Приподнимаю её за ягодицы, чтобы глубже войти. Она издаёт стон. Кричит, и не от боли. Её тело сотрясает в оргазме. Она зажимает мой член, сама не понимая, что толкает меня к разрядке. Кончаю следом. Внутрь. О том что надо вынимать, даже не думаю. Рычу как зверь. Наваливаюсь сверху. Забываю как дышать правильно.

— Это было прекрасно, — говорю, — чистый кайф.

Поднимаюсь, чтобы не задушить её, поворачиваю её к себе спиной, обнимаю.

— Болит?

— Нет, — целую затылок, зарываюсь в волосы и проваливаюсь в сон.

***

Пытаюсь отлипить глаза, слабо получается. Не соображу сон это или явь. Кто то ерзает задницей, трется о мой член. Который как по звонку уже стоит. Тяну руки. Тёплое, голое тело лежит рядом. С трудом вспоминаю, что было накануне. Улыбаюсь сам себе. Такого приятного пробуждения у меня никогда не было. Тяну к себе мою девочку. Бармочит что то не связное во сне. Ничего не понимаю.

Ещё темно, смотрю на часы в телефоне, время два часа ночи. Тянусь к ней. Начинаю целовать шею. Нежная моя. Руки во всю гладят её нежное тело. Она пытается сопротивляться во сне.

— Тшш, тихо моя сладкая.

Надавливаю чуть на спину, чтобы прогнуть ее чуть вперед, раздивагаю ягодицы и вхожу в неё одним резким толчком. Сзади.

— Аххх, — протяжной стон. Рычу как волк.

Просыпается, стонет. Кричит. Руками хватается за простыни.

— Больно?

— Да, но не останавливайся.

Чувствую её влагу в промежности, от этого накрывает. Уносит башню. Я плавно качаюсь в ней. Стону, наслаждаюсь. Двигаюсь то медленно, то быстро. Руками хватаюсь за бёдра, ловлю такт. Вхожу глубже, ещё и ещё. Она двигается мне на встречу.

— Не останавливайся, — стонет моя девочка. И через минуту чувствую её пульсацию. Громкий стон. От её крика улетаю следом. Падаю сверху, дышем рванно.

— Ты мой космос, — сползаю с неё, обнимаю и проваливаюсь в сон.

АМАЛЯ

Лежу молча, боюсь пошевелиться. Жду, пока не убеждаюсь, что спит, убираю его руки от моей талии, тихо выскальзываю с постели. Голова гудит, будто кто то тарабанит по нему битой. Чувствую сильную пульсацию в висках. Между ног горит, жжёт, болит. Встаю на ноги, чуть не падают от головокружения. Темно, не пойму который час. И посмотреть негде. Нащупываю на полу вещи. Его джинсы, натягиваю на себя, они такие большие, ещё пару таких как я может залезть запросто поместимся. Натягиваю футболку, она мне чуть выше колен, завязываю узлом возле пупка. Выхожу из комнаты. Надо найти выход. На улице потихоньку светает, но всё равно в это время года холодно по ночам. Октябрь месяц всё таки. Прохожу дальше, прихожая, свет включить боюсь, поэтому на ощупь снимаю что то с вешалки, одеваю. Такое ощущение что тут живёт великан, судя по всему как смотрятся на мне его вещи. Джинсы всё это время придерживаю у пояса, чтоб не спадали. Оо, мой клатч, валяется на полу, хорошо что наткнулась на неё. А вот с обувью проблема. Придётся иди в тапочках великана. В комнатных тапочках. Что поделать? Открываю дверь выхожу. Вспоминаю, только что нахожусь в другом конце города. Выхожу из подъезда, холодный воздух бьёт по лицу, проникая в лёгкие. Только сейчас вижу, что я в олимпийке, темно синего цвета. Закрываю молнию до конца. Вид конечно зашибись. Иду на звук машин, которые доносятся со левой стороны, значит там дорога. Точно. Смотрю в метрах пятдесят от меня остановка и вуаля! такси стоит. Какое везение. Ходить больно, между ног жжёт.

— Доброе утро, — стучу в окно. Просыпается.

— Доброе красавица, — незнаю конечно, что он имел ввиду под словом красавица. Я представляю как выгляжу, не лучше баба Яги.

— Поедем? — кивает, я сажусь и мы едем.

Тихо пробираюсь в квартиру, молю чтобы мама спала! Не дай Бог она увидит меня в таком виде.

Свет нигде не горит, значит спит. Время на часах которые висят в гостиной, показывают семь. Фух. Пусть спит. Пробираюсь в душ, снимаю с себя вещи, ложу их в мусорный пакет, чтоб мама не увидела. Кажется его запах пробрался мне под кожу. Пахну им.

— Боже! — сама себе рот закрываю рукой, когда вижу на ягодицах синяки, следы его его пальцев. Зверь. Долго приходится провести время в душе. Кровь засохла между ног, на бёдрах, как текла так и высохла.

Внезапно нахлынывают воспоминания, после которых я пошла на этот шаг. Слезы текут рекой, комок в горле обещает задушить меня. Больно, очень больно. В груди будто большой тяжелый камень, давит. Сползаю вниз по стенке, сажусь на холодный кафель. Даю волю слезам.

— Дочка! Нина! Ты вернулась? — слышу мамин голос за дверью.

— Да мама, шас уже выхожу.

Заканчиваю с водными процедурами, выхожу и попадаю в объятия мамы. Сердце разрывается.

Она гладит меня по спине. Успокаивает, от неё веет теплом. Проходим в гостиную, садимся на диван.

— Извини, что заставила тебя волновался, — крепко обнимаю её.