— А это был и не он, — снова засмеялась Слава, огибая старые шершавые стволы, зарастающие лишайником. Она внезапно остановилась напротив спутника. — Это его дружок-шалун. Почему ты бросил Виту, доктор Юр?

— Прекрати меня так называть. Я не бросал её, просто отказался жениться. Зачем мне это? Я позволил ей жить в моей квартире, спать в моей постели. А она почему-то решила, что беременность даёт ей право на штамп в паспорте и вечный допинг.

— Поэтому ты выставил её из дома, — подвела черту Слава.

— Она сама ушла, когда поняла, что наркоты в клювике не принесу, денег не дам и воспитывать чужого ребёнка не буду, — зашипел Юрий в своё оправдание.

— А своего стал бы?

— Да.

— Увы. Он не твой, а жаль. Тебе бы я его доверила, а Яну с дружком нет. Но ведь тебе нравилась Вита? Если нравится человек, то принимаешь его со всеми недостатками. Так ведь?

— Она мне нравилась, как грелка в постели, но этого мало для семейной жизни, — разошёлся не на шутку Юрий. Он не собирался оправдываться, признавая свою тягу к прекрасному полу, но если бы каждая девушка в постели предъявляла счёт в виде похода в ЗАГС, он не успевал бы разводиться.

— Ты прав. Этого мало, — вдруг притихла Слава. Огонь в её глазах потух. Та страсть, с которой она защищала Виту, рассеялась, как ночь поутру. Ей было жаль запутавшуюся девушку, которая отчаянно искала любви, и что-то подсказывало, что всему виной Егор. Он был другом детства и поставщиком «первоклассной» дури. Что если Вита любила Егора? Как далеко заходили их отношения? Даже умерев, муж вызывал ревность. — Для семьи не хватает самой малости. Любви. Да?

— Наверно. У меня нет опыта. Тебе виднее. Ты же любила мужа? — Юрий задал вопрос, на который заранее знал ответ. И всё равно спросил. Конечно, любила. Такая, как она, не вышла бы замуж без любви. Девочка-рай. Любил ли её Егор или прикрывался? Похоже, она и сама думает об этом. — А он тебя?

Последний вопрос буквально ударил Славу в грудь. Посеянные прошлой ночью сомнения дали шикарные ростки с мощной корневой системой, которая в считанные мгновения оплела сердце и выкачивала из него то светлое и тёплое, что хранила память.

Аромат яблонь стал удушающе тяжёлым. С каждым вдохом становилось всё больнее, хотелось убежать, но, как и ночью, ноги не двигались. Их словно забетонировали. Слава обхватила себя руками. В голове звенел вопрос, а она боялась отвечать даже мысленно. Боялась признаться себе, что чувства любимого человека могли оказаться фарсом, уловкой. Смерть оборвала либо большую любовь, либо жестокий обман.

— Слава, — позвал Юрий. — Прости.

Она не ответила, лишь посмотрела долгим печальным взглядом. Янтарные глаза заволакивали слёзы. Мужчина чувствовал, что своими вопросами подвёл её к черте, через которую она не готова была переступить.

— Прости, — повторил он. — Это не моё дело. Вчера…

— Что вчера? — сдавленно переспросила Слава. — Что было вчера?

— Ничего. Пойдём, я отвезу тебя домой. Не надо было ехать сюда. Вообще не надо было встречаться, — устало произнёс Юрий. Его душа болела. Как медик он понимал, что физически это невозможно, но она болела, да так сильно, что основательно выматывала. Ночью, уходя от спящей девушки, он принял верное решение оставить её в покое, и не сдержался. Не видеть её было стократ тяжелее, чем находиться рядом и знать, что их пути всего лишь пересекаются, но не сходятся в одну линию.

— Ты прав. Не надо было. Но я хотела увидеть тебя. Мне больше не с кем поговорить. Я боюсь, — призналась Слава. Дрожь рук передалась телу, и она сильнее их стиснула. — Никогда в жизни не было так страшно. Мне казалось, что страшнее смерти Егора ничего нет. Он подарил мне такое счастье. Он стал моим миром. Я умерла вместе с ним. А теперь…

— Ты узнала, кем он был?

— Да, но не верю. Не хочу верить. Жанетта могла спутать байк. У неё глюки в глазах. Мало ли Егоров в городе. Почему я сразу поверила, что это мой Егор? Нет, она права. Это он. Он не пускал меня в своё прошлое, — бормотала девушка. Ветерок играл с её лёгким платьем, волосами, словно пытался утешить. — Нет, не он. Мой Егор не такой. Он был светлым. Мне хотелось летать вместе с ним. Он не врал. Он любил меня. Невозможно так притворяться. Он любил меня. Он не мог быть злом.

— Прости.

— Мог? Откуда ты знаешь? — не поверила Слава.

— Я узнал его, — признался Юрий. — Ночью я принёс тебя в твою квартиру и увидел фото на стене. Я был в шоке. Все твердили, что он смылся из города вместе с женой в неизвестном направлении. И тут такое. Я смотрел на ваше фото и не верил глазам. Ты — жена Голландца. Он мёртв. А может, он жив?

— Мой муж умер. Мы возвращались домой после свадьбы. Мотоцикл занесло, потому… потому что Егор умер за рулём. Оторвался тромб. Никто, кроме моих родных не пришёл на помощь. Никто. Я звонила его родителям. Меня прокляли и всё. Звонила его друзьям, но все были недоступны. Он оставил меня одну. Голландец… Почему Голландец?

— Не знаю. Призрачный развозчик смерти. Вита часто его вспоминала, когда нуждалась в дозе.

— Они дружили со школы. Так сказала Жанетта.

— Пойдём. Я отвезу тебя домой, — сказала Юрий, мягко обнимая Славу за плечи. Тяжёлые мысли кружили в голове, нашёптывая об опасности. Если Голландец и впрямь влюбился без памяти, то мог и порвать с прошлым, откупиться. Но что если он хотел исчезнуть с деньгами без шума и пыли? Тогда жизнь Славы давно висела на волоске.

— Спасибо тебе, — безжизненным голосом произнесла девушка, позволяя стронуть себя с места и увести. Страх захватывал разум в плен. — Странно всё.

— Согласен, — кивнул спутник.

Он думал о том же. Если бы Вита Лайт не родила раньше времени, вряд ли ему довелось бы познакомиться со Славой. В большом городе все живут в разных параллелях. Такая, как она, ни за что не пошла бы в ночной клуб без нужды. Быть может, однажды их свела бы работа. Ему часто доводилось дежурить в роддомах, особенно летом в пик отпусков. Шальная мысль пронзила сознание, но он бережно спрятал её, чтобы не спугнуть. Молодые люди добрались до машины и оба выдохнули. Стало легче. В салоне было прохладно, ненавязчиво пахло освежителем воздуха. Аромат яблонь остался за стеклом.

— Как думаешь, Жилин заберёт внука? — спросила Слава. Ей не давала покоя возникшая связь с незнакомыми людьми. Но почему-то Жилину она доверяла, а своего отношения к Юрию так и не могла понять. На друга он не тянул, чужим уже не был, но как-то необъяснимо стал незаменимым. Она нуждалась в нём.

— Телефон недоступен. Не знаю, — ответил Юрий, выруливая с обочины и разворачивая машину в обратную сторону. — Обычно я звоню ему каждый день, чтобы сообщить о состоянии ребёнка. Сегодня абонент недоступен.

— Понятно, — Слава не стала объяснять, что человек далеко и, возможно, уже не вернётся. — Как состояние Егорки?

— Стабильное. Прибавляет в весе. Ест сам. Показатели внушают оптимизм. Через неделю переведём в другое отделение. Там уже я ничего решать не буду. Твоя миссия провалилась?

— Скорее всего. Если только Жилин не объявится. Как думаешь, он меня на фантики порвёт, когда узнает, кто был моим мужем?

— С чего ты взяла, что узнает? — нервно переспросил Юрий. Об этом он не успел подумать.

— Я «воспользовалась» связями с ним. Вроде как. Занялась памятником на могилу. Денег в обрез накопила. За такие бабки никто не хотел заказ принимать. Пришлось намекнуть на дружбу с мармеладным королём. Как я и предполагала, мою провальную легенду проверили. Дядя Саша подтвердил, что знает меня. Небось, уже узнал, кому памятник, — с грустью делилась Слава.

— Ничего он не узнал. У мужа твоя фамилия.

— Угу. Так портрет там не мой. Ты же узнал Егора. Значит, и Жилин узнает. Это же логично.

— Логично, но не факт. Не переживай раньше времени.

Они почти выехали на трассу, когда мимо пронеслась кавалькада мотоциклистов. Слава вжалась в сиденье. Она узнала бы каждого по байку и одежде. Страх уже не шелестел в груди, он обдавал ледяным колючим потом и стягивал кожу. Всего чуть больше года назад они считались друзьями мужа, сейчас пугали. Потянулась навязчивая мысль, что неспроста Егор привозил её именно сюда, в безлюдное место. Скорее всего, что-то забирал или оставлял, но ослеплённая любовью Слава ничего вокруг не замечала, кроме единственного человека рядом.