Послышался звук отодвигаемого кресла. Колёсики прошуршали по полу. Слава вздрогнула, уловив поступь приближающихся тяжёлых шагов. Воздух рядом колыхнулся. К двери прислонилась мужская рука, прижав фотографию. Девушка скосила глаза, а потом вырвала снимок и повернулась к свету. Эту спину она не спутает ни с какой другой. Сколько раз она её видела перед собой, сидя на мотоцикле, прижималась к ней с ощущением счастья.

— Что ж… брутально, — произнесла она, едва сдерживая рёв. — Похож, но это не доказательство.

— Его видели рядом с твоим домом много раз. По описанию тех, кто постоянно сидит во дворе у этого человека бородка, нос с заметной горбинкой.

— У Егора прямой нос, — возразила Слава, прислушиваясь к словам. Холодок тревоги разрастался меж лопаток.

— Был. Пока это только мои выводы, но скоро будут доказательства. Мы нашли клинику, где ему сделали новое лицо. Именно там узнали полные данные. После того, как ты пообщалась с Извековой, твоя жизнь висит на волоске. Одно дело — безутешная вдова, боготворящая мужа и прозябающая в неведении. Другое — обманутая женщина, знающая слишком много. Из его шайки осталось всего четверо. Пятого схоронили на днях.

— Хитрова. Он собирался жениться и уехать из города, — сдавленно прошептала девушка.

— Не успел. Егор зачищает за собой следы. Он знает, что ему грозит, если попадёт в руки полиции. Родители уже не смогут ничего сделать. Ты помогла ему понять, что можно начать другую жизнь, но для этого надо уйти из настоящего и увести всех за собой, — продолжал Жилин, с трудом держась на ногах. Он опирался о дверь.

— Опять я виновата. До чего скверно влияю на людей. Чего ж он Жанетту не трогает? Она языком мелет, не остановить.

— Жанетта в коме. Передоз, — Александр Николаевич слабо махнул рукой и поплёлся на своё место. — Я уверен, что смерть Виты — его рук дело. В её крови столько дряни было, что ни в сказке сказать.

— И чего вы от меня ждёте? — Слава пошла следом. Вид Жилина не соответствовал королевскому статусу. Постаревший на несколько лет мужчина даже отдалённо не напоминал себя месячной давности. — Вы же не о здоровье моём печётесь?

— Ты спасла жизнь моему внуку.

— Не я одна. Нас там целый роддом был, — фыркнула девушка. В своей работе героизма она не видела. Зато недостатков за собой замечала немеряно.

— Ты спасла. Я уточнял. Поэтому мне небезразлично, что с тобой происходит, — Жилин медленно опустился в кресло и выдохнул. — Особенно с некоторых пор. Егор следит за тобой. Пока он уверен, что ты ничего не знаешь и таешь на глазах от страданий по умершему мужу, ты живёшь.

— Ошибаетесь, — глухо зарокотала Слава, нависнув над столом. — Я не живу. Я не дышу. Попыталась, тут было, задышать, да кислород перекрыли.

Она метнула яростный взгляд на Юрия и тут же отвернулась. Её сердце устало рваться на части.

— Егора устраивает твоё состояние. Так создаётся правильная атмосфера. Ты скорбишь, значит, для всех он умер.

— Аха, только все думают, что он жив.

— Вита трепала языком не меньше Жанки. Влада, ты ходишь по лезвию ножа, — взволнованно произнёс Жилин. Он столько всего передумал за время в больнице и пришёл к выводу, что всем воздаётся по заслугам. Жил деньгами — получи дочь-наркоманку. А исправить уже ничего нельзя, только предотвратить последствия цунами под именем Егор.

— Скажите уже прямо, чего вы от меня хотите? Я устала, хочу спать. Мне надоели все эти разговоры о засранце-муже. Мой Егор умер. Я оплакала его, — взорвалась Слава и смахнула со стола стаканы. Они поскакали по полу, но не разбились, лишь разлили воду.

— Я хочу доказать, что Егор жив, что он отец моего внука.

— Любопытно, как вы это сделаете? Ну, найдёте вы человека подходящего под описание. Дальше что? Сравните ДНК? Глупо. Он признается, что спал с Витой и никакой он не Егор Гордеев. Подадите на алименты? Для доказательства вам нужен более ранний биологический материал. У вас он есть? — верещала на весь дом девушка, отчаянно жестикулируя. — Нет. Поэтому ничего вы не докажете. Егор умер.

— Он жив. И тебе грозит опасность. Поэтому я хотел с тобой поговорить. Как только Егор почует, что ты всё знаешь, он объявится. И на мне будет ещё одна смерть. Моя дочь заварила эту кашу, которую я никак не расхлебаю. Я должен его остановить, — в отчаянии произнёс Жилин.

— Поговорите с его родителями. Вы же были друзьями, — уже более миролюбиво предложила Слава и выпрямилась. Страх пока не проник в сознание. Всё казалось кошмарным сном, который развеется поутру.

— Говорил. Они боятся его больше, чем смерть. Признают, что жив, но свидетельствовать против сына не будут.

— И вы хотите, чтобы этим свидетелем стала я.

— Нет, я прошу тебя быть осторожнее. Мы не знаем точно, как он выглядит.

— Уговорили, буду бдительна. А теперь отпустите меня домой. Пейте ваши пилюли и живите местью, если вам так легче. Мне без разницы, мучает вас чувство вины или нет, — Слава снова направилась к двери.

— Я подвезу тебя, — тихо сказал молчавший всё время Юрий и последовал за ней.

— Не возражаю. Тащиться с чемоданом через весь город не сильно хочется…

На сей раз дверь открылась. Молчаливый охранник проводил гостей до крыльца, проследил, чтобы они сели в машину, и сообщил по рации об их отъезде. Ворота отползли в сторону, как только автомобиль тронулся с места. Прошло несколько минут напряжённой тишины, прежде чем до Славы дошёл смысл ночного разговора. Егор жив. Вот тут-то страх расправил крылья и захлопал ими со всем усердием.

Ночной город приобрёл мрачные оттенки. Фонари не радовали. Всюду мерещились призраки. Ужас и нереальность всего происходящего навевали фатальные мысли. Воображение рисовало образ нового Егора, и он получался дьявольски красивым, опасным и… червивым, таким, каким он был на самом деле.

«Он убьёт меня. Это точно. Однажды он уже сделал это. Почти. В тот раз ему удался адский план наполовину. Я выжила почти без царапин. Какая я дура. Мы должны были оба умереть, только я по-настоящему, а он понарошку. Теперь он не промахнётся, — наконец, всё происходящее начало выстраиваться в некую логическую цепочку. От этого дыхание перехватило. Воздуха в машине стало мало. — Лучше бы я сдохла».

— Останови машину, — сипло выдавила Слава, хватаясь за горло.

Юрий бросил на неё быстрый тревожный взгляд и моментально свернул на обочину под раскидистый клён, заслонивший собой фонарь. Девушка вывалилась из салона и растянулась на влажной холодной траве. Озноб пробил тело, которое затряслось в истерике.

— Слава, — выдохнул Юрий, подбегая и падая рядом на колени. Он сгрёб дёргающуюся девушку в охапку и с силой прижал к себе. — Т-ш-ш. Слава…

— Я… он… тогда… сейчас… — бессвязно выкрикивала она, хватая воздух ртом.

— Прости меня, Слава. Прости. Я виноват. Прости, — шептал мужчина, качая её. — Мы выкрутимся. Мы сможем. Я буду с тобой.

Он чувствовал себя предателем, потому что не смог избавить от боли и кошмара, а сделал только хуже. Всё время, пока в доме Жилина правда всплывала наружу, Юрий мучился от бессилия. Его удивило, когда Слава согласилась на то, чтобы он её подвёз до дома. Лучик надежды загорелся и погас. После свалившихся новостей уже ничего не могло быть как прежде. Юрию стало страшно уже в тот момент, когда Жилин только начал закручивать спираль, утягивая в неё всех. Славе угрожала серьёзная опасность. Она не знала ничего о своём любимом муже, кроме того, что он сделал её на три месяца счастливой, а потом едва не угробил. Что мешает ему повторить манёвр?

— Не отталкивай меня, — выдохнул Юрий, чувствуя, как Слава пытается вырваться. — Что бы ни происходило, не отталкивай. Возьми мою жизнь, если нужно. Не могу тебя потерять.

— Он… он… — продолжала задыхаться она. — Сколько можно умирать.

— Ты не умрёшь. Ты — моя жизнь. Прости меня.

— Он убьёт меня, Юр. Убьёт, как Виту, как Жанетту. Он и тогда думал, что я разобьюсь вместе с ним. Понимаешь. Я должна была умереть, — безумным голосом завывала Слава.