На улице шел дождь, в комнате пахло сыростью. Старая штукатурка на потолке пропиталась водой и начала осыпаться. Хотя обогреватели поддерживали в спальне оптимальную температуру, ощущение дома создавала жаровня, поставленная внизу, возле кровати – совершенно неэффективный анахронизм, но, странное дело, глядя сейчас на раскаленные угли. Сестра Мохиам испытывала чувство душевного комфорта, какое-то первобытное удовлетворение.

Огонь разрушения, адское пламя, перекидывающееся по галактикам от планеты к планете. Джихад! Джихад! Именно так будет выглядеть история человечества, если что-то будет не так с ее дочерью, если план Бене Гессерит окажется ошибкой.

Мохиам, сидя на постели, привела мысли в порядок и начала проверять все системы своего организма. Никаких отклонений, все системы функционируют нормально, вся биохимия в оптимальном режиме.

Был ли это обычный ночной кошмар или нечто большее?

Думай, больше рационализации. Нельзя уклоняться, но надо внимательно разобраться, о чем предупредило это предзнаменование. Другая Память знает правду.

Мохиам ни на минуту не оставалась без присмотра. Сестры внимательно наблюдали за ней. Пурпурный огонек в углу – это видеокамера ночного видения, на другой стороне находится наблюдатель, который обо всем докладывает Анирул Садоу Тонкий, молодой женщине, которая, кажется, многие годы будет самой важной персоной Ордена Бене Гессерит. Сегодня во сне Другая Память, которая до сих пор была очень скрытной, открыла наконец, какую роль предстоит сыграть в предстоящих событиях Анирул. Кошмар все расставил по местам, превратив туманные воспоминания в завуалированное объяснение.

Квисац Хадерах. Укорочение Пути. Давно желаемый мессия Бене Гессерит. Сверхчеловек.

У Общины Сестер было несколько селекционных программ, основанных на разных характеристиках человечества.

Многие были не слишком важны, некоторые были даже отвлекающим маневром. Своего рода дымовой завесой. Но не было программы важнее, чем программа выведения Квисац Хадераха.

Избрав конспирацию как самое древнее и верное средство обезопасить выполнение своего плана, рассчитанного на много сотен поколений. Преподобные Матери Бене Гессерит, посвященные в суть плана, поклялись молчать, и молчали, даже передав свою Память, поклявшись, что в каждом поколении эту тайну будут знать только несколько человек.

Анирул, будущая мать Квисац Хадераха, была одной из таких посвященных. Она знала о программе все. Именно поэтому к ее мнению прислушивается даже Верховная Мать!

Сама Мохиам пребывала в полном мраке, хотя дочь, которую она сейчас вынашивала, была всего в трех ступенях от развязки. Сейчас план был, можно сказать, высечен в камне, он не мог быть изменен, прошло время планирования и прикидок. Будущее грядет к человечеству в образе этого ребенка. Первая дочь, родившаяся с уродствами, была ложным шагом, досадной ошибкой.

Но любая ошибка могла привести к ужасам, которые она провидела сегодня в своем страшном сне.

Мохиам явственно увидела, что ожидает человечество, если план Бене Гессерит будет продолжать выполняться. Предвидение было даром, и каким бы трудным ни было решение, Мохиам не имеет права уклониться от него. Она не осмелится.

Знает ли Анирул о моих мыслях? О страшном предвидении моего сна? Что это – предостережение, обещание – или приказ?

Мысли… Другая Память.., множество древних персонажей, каждый из которых предлагает свое решение, дает свой совет, предостерегает, делится своими страхами… Они не могут больше хранить в тайне сведения о Квисац Хадерахе, как они делали это раньше. Мохиам может позвать их, людей из Другой Памяти, и они придут, по отдельности или все вместе. Она могла бы попросить о руководстве, чтобы не блуждать в потемках, но она не хотела делать этого. Они и так уже достаточно сказали, достаточно для того, чтобы Мохиам проснулась с криком ужаса на устах.

Нельзя допустить, чтобы произошла ошибка.

Мохиам должна принять свое, именно свое решение, выбрать свой путь в будущее и сама определить, как предотвратить кровавый рок, который она провидела.

Поднявшись с постели и оправив рубашку, Мохиам тяжелой походкой направилась в детское отделение, в соседнее помещение, где сейчас спали дети, выращиваемые в комплексе. Большой живот мешал идти. Интересно, что сейчас думают наблюдатели?

Собственные мысли, однако, заставили ее остановиться. В темной, теплой палате она сразу услышала неровное, прерывистое дыхание первой дочери Харконнена. Девочке уже девять месяцев. А ее не рожденная еще сестра вовсю толкается в чреве Мохиам. Не она ли, вторая дочь, толкает ее на это? Не ребенок ли в ее животе – причина сновидения?

Общине Сестер нужна была совершенная дочь, сильная и здоровая. Ребенок с изъяном не представлял никакого интереса. В любой другой ситуации Сестры Бене Гессерит нашли бы применение и больной. Но Мохиам увидела свое место в программе рождения Квисац Хадераха – и увидела, что может случиться, если программа пойдет с ошибками.

Сон до сих пор ярко представлялся Сестре Мохиам, словно голографическая картинка. Ему надо следовать без размышлений. Сделай это. Усиленное потребление пряности часто провоцировало проявления предзнания, и Мохиам не сомневалась в истинности того, что видела во сне. Видение было ясным и прозрачным, как хагальский кварц. Миллиарды убитых, крушение Империи, почти полное уничтожение Ордена Бене Гессерит, еще один Джихад бушует в галактике, сметая все на своем пути.

Все это произойдет, если нарушится ход селекционного плана. Какое значение имеет одна-единственная жизнь перед лицом такой эпохальной угрозы?

Ее первая больная дочь от барона Харконнена была, если можно так сказать, фактором риска. Эта девочка могла разрушить размеренное поступательное движение по генетической лестнице. Мохиам обязана ликвидировать саму возможность такой ошибки, иначе ее руки будут обагрены кровью миллиардов невинных.

Но мое дитя?

Она напомнила себе, что это не в полном смысле ее дитя; это производное индекса спаривания и обязанности любой Сестры подчиниться – сознательно или бессознательно – выполнению селекционной программы. Мохиам родила многих отпрысков для Бене Гессерит, но только двое из них несли в себе столь опасное сочетание генов.

Двое. Но из них должен остаться только один. В противном случае риск становится слишком высоким.

Слабый ребенок никогда не сможет выполнить план своего хозяина. Община Сестер уже списала девочку. Может быть, ее воспитают как повара или служанку в Школе Матерей, но она никогда не будет значимой фигурой в Общине. Анирул редко справлялась о девочке, потеряв к ней всякий интерес. Впрочем, о девочке вообще никто не заботился.

Я делаю это ради тебя, подумала Мохиам и начала ругать себя за излишние эмоции. Трудные решения надо принимать, а цену надо платить. Воспоминание о сне снова омыло ее холодной волной ужаса. Решимость окрепла.

Склонившись над ребенком, она нежно помассировала шейку и головку.., потом отпрянула. Сестры Бене Гессерит не должны явно показывать свою любовь, во всяком случае, не романтическую или семейную – это считалось опасным и немыслимым.

Еще раз мысленно отругав себя за то, что поддается биохимическим изменениям, которые произошли в ее организме из-за беременности, Мохиам постаралась оправдать свои чувства, примирить их с тем, чему ее учили всю жизнь. Если она не любит ребенка.., а любить запрещено.., то почему бы и нет… Она с усилием сглотнула, во рту пересохло. Ужасная мысль никак не хотела переплавляться в слова. Но если она вопреки всем уставам все же любит свое дитя, то тем больше оснований совершить задуманное.

Избавиться от искушения.

Испытывает ли она любовь по отношению к своему ребенку или это просто жалость? Она не хотела делиться этими переживаниями с другими Сестрами. Она испытывала стыд от этих мыслей, а не от того, что собиралась сделать.

Быстрее! Покончи с этим!

Будущее требовало, чтобы Мохиам сделала это. Если она не последует предзнанию, то погибнут целые планеты. Новой дочери суждено великое предназначение, и чтобы оно исполнилось, первая дочь должна быть принесена в жертву.