– Спрашивай, – сказал он.

– Речь идет о быках, сэр. Иреска больше нет, я каждый день ухаживаю за животными, я и еще несколько мальчиков, но что нам дальше с ними делать? Вы будете сражаться с быками, как ваш отец?

– Нет, – быстро, даже, пожалуй, чересчур быстро ответил Лето, почувствовав, как его окатила волна липкого страха. Он быстро взял себя в руки. – Нет, – повторил он более спокойно, – думаю, что нет. Эпоха боя быков на Каладане закончилась.

– Но что мне делать в этом случае, милорд? – спросил Дункан. – Мне надо ухаживать за животными?

Лето едва сдержал смех. В его возрасте Дункану полагалось играть в игрушки и исполнять какие-нибудь необременительные обязанности, а голова его должна быть забита воображаемыми приключениями, которые ожидают его впереди.

Но когда Лето взглянул в глаза Дункана, он понял, что этот мальчик внутри себя давно пережил детский возраст.

– Ты ускользнул от Харконненов в их городе-тюрьме, так?

Дункан кивнул, закусив губу.

– Ты сражался с ними в заповедном лесу, когда тебе было всего восемь лет от роду. Ты убил несколько человек и, если я правильно помню, вырезал из своего плеча радиомаяк и сбил их со следа, устроив им ловушку. Ты сумел опозорить самого Глоссу Раббана.

Дункан снова кивнул, в этом жесте не было гордости, он просто подтверждал верность изложения событий.

– Потом ты нашел дорогу через всю Империю на Каладан и здесь пересек все континенты, чтобы целенаправленно попасть именно сюда. Даже громадное расстояние не сумело отвратить тебя от пути к нашему порогу.

– Все это истинная правда, милорд герцог.

Лето указал рукой на длинный церемониальный меч.

– Мой отец пользовался этим мечом для тренировок. Он слишком велик для тебя, пока велик, Дункан, но я думаю, что со временем из тебя выйдет отменный боец. Любой герцог нуждается в гвардии и защитниках. – Он сжал губы и задумался. – Как ты думаешь, из тебя выйдет мой защитник?

Серо-зеленые глаза мальчика вспыхнули, он улыбнулся, вокруг соленых дорожек на щеках образовались совсем детские ямочки.

– Вы пошлете меня в оружейную школу в Гиназе и я стану оружейным мастером?

– Хо-хо! – раскатисто рассмеялся Лето, и звук этот поразил его самого – так смеялся отец. – Давай не будем забегать вперед, Дункан Айдахо. Сначала мы будем тренировать тебя здесь до пределов твоих способностей, а потом посмотрим, окажешься ли ты достоин такой награды.

Дункан торжественно кивнул:

– Я буду достоин.

Лето услышал суету слуг в обеденном зале и поднял руку, чтобы привлечь их внимание. Он позавтракает с этим мальчиком и поговорит с ним еще.

– Вы можете рассчитывать на меня, мой герцог. Лето сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться. Хотелось бы ему разделить столь непоколебимую уверенность этого молодого человека.

– Да, Дункан, я верю тебе.

Истинный домен интеллекта: частная собственность или источник знаний для галактики?

Подземный туннельный транспортер доставил двух пассажиров в глубину невидимого Убежища Харконненов, а потом "с запрограммированной точностью выстрелил капсулу с ними на рельсовый подъездной путь одного из горизонтов.

Капсула, в которой находились барон и Глоссу Раббан, полетела по направлению к топкому болоту Харк-Сити, дымному пятну на лице планеты, прогибающемуся под тяжестью громоздящихся друг на друге зданий. Насколько было известно барону, не существовало ни одной мало-мальски точной карты подземных коммуникаций, которые разрастались, словно грибы. Харконнен не мог сказать даже, куда именно они сейчас направляются.

Замышляя заговор против Атрейдесов, барон настоял на том, чтобы Питер де Фриз организовал тайную лабораторию и производство под крылом у Харконненов. Ментат пообещал все сделать, и барон не стал задавать лишних вопросов. Этот транспортер с капсулой, разработанный ментатом, как раз и вез своих пассажиров в секретную лабораторию.

– Я хотел бы знать весь план, дядя, – сказал Раббан, трясясь в такт движению рядом с Владимиром Харконненом.

Вышедший из кабины глухонемой пилот вел вагон с максимальной скоростью. Барон не обращал ни малейшего внимания на темные массивные строения, мелькавшие за окном, на клубы черного дыма, валившего из заводских труб, и на маслянистые отходы, залившие окрестности промышленного пейзажа. Гьеди Первая производила достаточно товаров, чтобы прокормить себя; к этому добавлялись немалые поступления от торговли китовым мехом с Ланкевейля и добыча полезных ископаемых на нескольких астероидах. Но поистине большие доходы, по сравнению с которыми меркли все остальные источники, приносила добыча пряности на Арракисе.

– План, Раббан, очень прост, – ответил, помолчав, барон, – и я намерен поручить тебе исполнение самой ответственной его части. Если ты, конечно, справишься.

Тяжелые веки племянника поднялись, глаза вспыхнули, толстые губы сложились в широкую улыбку. Удивительно, но у него хватило терпения подождать, пока барон сам не откроет ему весь замысел. Может быть, со временем, он узнает…

– Если мы достигнем успеха, Раббан, то наше богатство увеличится многократно. Что еще лучше, мы получим личное удовлетворение, зная, что разрушен Дом Атрейдесов, разрушен после стольких столетий вражды.

Раббан в восторге потер руки, но взгляд черных глаз барона стал жестоким, когда он продолжил:

– Однако если ты потерпишь неудачу, то я прослежу, чтобы тебя отправили обратно на Ланкевейль, где ты под присмотром папеньки станешь распевать песенки и читать стихи о братской любви.

Раббан вспыхнул от злости.

– Я не потерплю неудачу, дядя.

Капсула тем временем прибыла в защищенную толстой броней лабораторию, и глухонемой сделал своим пассажирам знак выходить. Барон сейчас не нашел бы дорогу в свое Убежище даже под страхом смерти.

– Что это за место? – поинтересовался Раббан.

– Это исследовательское учреждение, в котором мы вынашиваем свои злодейские планы, – ответил барон, жестом предлагая племяннику пройти вперед.

Раббан зашагал в указанном направлении, горя желанием поскорее своими глазами увидеть лабораторию. Здесь пахло припоем, машинным маслом, сгоревшим порохом и потом. С нижнего этажа вышел улыбающийся Питер де Фриз, облизывая испачканные соком сафо губы. Его мелкие семенящие шажки и резкие быстрые движения делали его похожим на ящерицу.

– Ты находишься здесь уже несколько недель, Питер. Будет лучше, если здесь все в порядке. Я предупреждал, чтобы ты не тратил зря мое время.

– Не о чем беспокоиться, мой барон, – ответил ментат, приглашая гостей войти в следующее помещение в глубине дома. – Наш ручной исследователь Чобин превзошел самого себя.

– А я всегда думал, что Ришезы способны только на дешевые подделки, а не на настоящие инновации, – сказал Раббан.

– Во всем существуют исключения, – парировал барон. – Посмотрим, что нам покажет Питер.

Занимая большую часть зала, превращенного в цех, на полу громоздилось то, что обещал сделать барону ментат: модифицированный боевой корабль Харконненов диаметром 140 метров. Обтекаемый и отполированный, он был хорош для неожиданного нападения и бегства. Теперь его переделали согласно плану Чобина. Хвостовые стабилизаторы укоротили, заменили двигатель, а десантную кабину заполнили необходимым оборудованием. Все записи о существовании корабля были изъяты из архивов Харконненов, словно этого корабля никогда не было. Питер де Фриз был мастером в такого рода манипуляциях.