– Мой отец все еще хочет, чтобы я, словно малый ребенок, сидел в классе и зубрил уроки. – Шаддам с отвращением покосился на мигающие огоньки дисплея обучающей машины. – Мне уже давно пора жениться и самому иметь наследников императорского престола.
Фенринг хмыкнул:
– Зачем? В таком случае трон может перейти к наследнику через поколение, если, не дай бог, ваш сын успеет вырасти.
Шаддаму было уже тридцать четыре года, но до получения императорской власти, казалось, была вечность. Каждый раз, когда старик выпивал свое любимое пряное пиво, тайный яд начинал свое разрушительное действие, но н'ки работает медленно, а пока его действие проявлялось только в усилении иррационального поведения императора. Стоило ради этого идти на преступление!
Не далее как сегодня утром Эльруд снова упрекнул Шаддама за нерадение в учебе.
– Учись как следует, – сказал ему отец. – Учись у Фенринга.
С самого детства Фенринг посещал занятия вместе с кронпринцем. Усердие Фенринга, впрочем, было показным. Он составлял компанию принцу только для того, чтобы проникнуть в механику придворных интриг и тайны закулисной политики. Правда, успехи Фенринга в учебе были куда лучше, чем у его августейшего товарища. Хазимир буквально пожирал любую информацию, которая могла укрепить его позиции.
Мать Фенринга, Чаола, скрытная придворная фрейлина, после смерти четвертой жены императора Хаблы уединилась в доме и жила на имперскую пенсию. Воспитывая двух сыновей и одновременно служа императрице, Чаола дала им шанс стать чем-то большим, нежели простыми слугами. Было такое впечатление, что она спланировала это заранее.
В последнее время Чаола делала вид, что не понимает, чем ее сын занят при дворе, хотя и была воспитана в Общине Сестер Бене Гессерит. Фенринг же был достаточно хитер для того, чтобы понимать, что его мать знает гораздо больше, чем ей положено по чину, и что он вряд ли знает о тех планах и селекционных схемах, в воплощении которых участвовала Чаола.
В этот миг Шаддам издал горестный стон и отвернулся от машины.
– Ну почему эта старая тварь не может просто умереть? Как бы это упростило все дело! – Слова вырвались неожиданно, и Шаддам в смятении приложил ладонь ко рту.
Фенринг прошел по длинному залу, глядя на свисавшие со стен знамена Ландсраада. Кронпринцу полагалось знать флаги и гербы всех Великих и Малых Домов, но Шаддам с трудом запоминал даже имена своих ближайших родственников.
– Терпение, мой друг. Все придет в свое время. В одной из ниш Фенринг остановился у курящейся палочки, пахнувшей ванилью, и с наслаждением вдохнул ароматный дым.
– А пока изучай предметы, важные в деле правления. Эти сведения понадобятся тебе в самом ближайшем будущем, ахххм, да?
– Оставь наконец свое бесконечное хмыканье, Хазимир. Оно меня раздражает.
– Хммх?
– Оно раздражало меня еще в детстве и, как ты знаешь, злит до сих пор. Прекрати немедленно!
Из расположенной рядом комнаты, отделенной от класса якобы звукоизолирующим экраном, раздавались хихиканье тутора, шелест одежд, скрип кровати и сладострастный звук соприкосновения обнаженных тел. Тутор проводил день в обществе порочной, дьявольски красивой женщины, прошедшей специальную сексуальную подготовку. Шаддам отдал ей соответствующий приказ, и теперь тутор нисколько не мешал им с Фенрингом. Они могли вести свои опасные тайные разговоры, не опасаясь подсматривающих глаз и подслушивающих ушей, которыми дворец буквально кишел от подвала до крыши.
Тутор, однако, и не подозревал, что женщина эта предназначалась в подарок Эльруду для пополнения его гарема. Этот хитрый ход давал в руки Шаддаму неоспоримый козырь в отношениях с докучливым учителем. Если только император об этом узнает…
– Умение манипулировать людьми – очень важная часть науки о царствовании, – часто говорил Фенринг, прежде чем предложить эту блестящую идею. Это, во всяком случае, было вполне доступно пониманию Шаддама. Если кронпринц будет прислушиваться к моим советам, думал Фенринг, то из него, пожалуй, выйдет хороший правитель.
На экранах обучающей машины высвечивались скучные сведения о количествах грузовых кораблей, об экспорте основных планет, появлялись топографические изображения разного рода товаров: от искусно окрашенного китового меха до иксианских звукопоглощающих тканей… Чего здесь только не было: чернильницы, проволока шиги, сказочные произведения искусства из Экази, рис-пунди и даже ослиный навоз. Вся эта премудрость лилась из машины, как из рога изобилия, словно Шаддаму надо было знать все детали. Но для чего же тогда существуют советники и эксперты?
Подойдя к принцу, Фенринг взглянул на дисплеи мониторов.
– Как ты считаешь, Шаддам, что самое важное из всего того, что существует в твоей Империи, хмм?
– Теперь ты стал моим тутором, Хазимир?
– Я всегда им был, – ответил Фенринг. – Если ты окажешься превосходным императором, то это будет благом для всего населения империи.., включая и меня.
Ритмичное скрипение кровати в соседней комнате нарушало плавность течения мыслей.
– Мир и покой – вот что самое главное, – проворчал Шаддам, отвечая на вопрос Фенринга.
Тот повернул ключ обучающей машины. В механизме что-то щелкнуло, и автомат издал долгое низкое жужжание. На экране появилось изображение ландшафта пустынной планеты. Арракис. Фенринг присел на скамью рядом с Шаддамом.
– Меланжа. Вот самая главная вещь. Без нее Империя рассыплется в прах.
Он подался вперед, и его ловкие пальцы заскользили по клавиатуре управления. На экране возникли ожившие сцены добычи пряности. Шаддам внимательно смотрел фильм о том, как гигантский песчаный червь уничтожил уборочные машины в глубинах пустыни.
– Арракис – это единственный известный источник меланжи во вселенной.
Фенринг сжал кулак и с силой ударил по столешнице из мраморного плаза.
– Но почему? Дом Коррино назначил фантастическое вознаграждение тому, кто отыщет иной источник пряности. Все исследователи Империи заняты поиском. Но почему никто до сих пор ничего не нашел? В конце концов, в Империи биллион миров, должна же эта проклятая пряность быть где-то еще!
– Биллион? – Шаддам с сомнением выпятил губы. – Хазимир, ты же знаешь, что это гипербола для черни. Я видел подсчет. В нашей Империи всего миллион планет или около того.
– Миллион, биллион, какая разница, хммх? Я считаю, что если меланжу нашли, то она существует в природе, и ее можно найти и в других местах. Ты знаешь о планетологе, которого твой отец послал на Арракис?
– Конечно, его зовут Пардот Кинес. Мы ждем от него сообщений со дня на день. С последнего сообщения прошло уже несколько недель. – Он гордо вскинул голову. – Я взял привычку прочитывать его сообщения, как только они приходят.
Из-за занавеси доносились тяжкие вздохи, иногда смех.
Что-то с грохотом упало на пол. Шаддам усмехнулся. Наложница действительно знает свое дело.
Фенринг округлил свои и без того большие глаза и повернулся к машине.
– Обрати внимание, Шаддам. Пряность жизненно необходима, и, однако, все ее производство контролируется единственным Домом на единственной планете. Велика угроза, что нас загонят в бутылку с узким горлышком. Это нешуточная угроза, невзирая на имперский надзор и давление ОСПЧТ. Для того чтобы обеспечить стабильность Империи, мы должны, просто обязаны получить более надежный источник пряности. Если понадобится, то мы должны будем освоить ее синтез. Нам нужна альтернатива. – Он вперил в кронпринца свой пылающий взор. – Этот источник пряности должен быть целиком под нашим контролем.
Шаддам наслаждался такими дискуссиями. Они были так не похожи на обычное рутинное общение с тутором.
– Ах, конечно. Альтернатива меланжи сдвинет весь баланс сил в Империи, верно?
– Именно так! Сейчас ОСПЧТ, Гильдия, Бене Гессерит, ментаты и даже Дом Коррино дерутся за производство пряности и ее распределение с единственной на всю вселенную планеты. Но если отыщется альтернатива, которая окажется исключительно в руках императорского дома, то члены вашей семьи станут истинными императорами, а не марионетками в руках других политических сил.
