— Лара… не надо. — поморщившись сказал инвалид, положив свою ладонь поверх ее.

— Изяслав Блинкин, позывной Эвакуатор. Званиями как-то не обзавелся, хотя уверен в штабе мне уже какую-то бумажку присвоили. — хмыкнул я, запустив пальцы в густую шерсть Трактора. — Здесь с заданием по поиску выживших от объединенного штаба армии и СВР.

— Значит, еще есть надежда? — закусив губу спросила Лариса.

— Боюсь, что пока вывести вас к своим я не могу. — честно ответил я, и многие нахмурились. Несколько человек тут же отвернулось, кто-то выругался. — Пока, но это не значит, что не смогу в дальнейшем. Однако для этого мне потребуется добраться до конечной точки назначения и связаться с нашими.

— И какого черта ты тогда здесь стоишь? — поджав губы спросил Михалыч. — Тебе отдать приказ, или пинок под зад отвесить?

— Даже если бы я признал отставника другой службы выше себя в звании, это больше не работает. И дело не в личной силе, хотя это очевидно, дало в том, что из-за опустившейся на планету темноты я просто не могу пробраться в нужное место. Ни спутников, ни беспилотников или зондов у нас не осталось в той местности. — спокойно сказал я. — Я вам помогу в любом случае, но если буду знать, что случилось…

— Жопа случилась. Что еще. — фыркнув произнес подполковник, и я заметил как в бессильной ярости он сжал кулак до белизны в костяшках. — Эти уроды…

— Спокойнее, и по порядку. Десять минут есть. Давайте с самого начала. — попросил я.

— Лучше я расскажу. — подалась вперед Лариса. — Я здесь работаю. Работала… зав отделением. В первые несколько дней, пока бушевал ураган, мы укрывались кто где. Землетрясение, пропажа людей из мест массового скопления… у нас тогда пациентов было не много, большая часть — по домам, а на стационаре всего пара десятков. Но после первого шока на госпиталь навалилось очень много работы.

Раненные шли сплошным потоком — в начале осколки от стекол, нападения обезумевших животных, в основном собак. Но они быстро исчезли. Хотя сейчас, кажется, что это были милые собачки, но тогда это выглядело как основная угроза. Потом начались случае безумия, с резким ростом физической силы. У нас есть отделение для буйных, и выжившие армейцы свозили туда и своих сослуживцев и гражданских… потом начали расстреливать на месте.

— Сложно вам должно быть пришлось. — заметил я, оглядев окна. — Сетки я не вижу, как вы умудрились выжить без электрических решеток?

— Подвалы. — невесело улыбнулась Лариса. — И жесткий контроль всех, кто входил и выходил. Это стало особенно полезно после нескольких рецидивов. Потом были насекомые… мы чуть не потеряли большую часть людей, сожгли все западное крыло. Тогда же пришлось отказаться от подвалов — теперь туда лучше не заходить.

— Ясно. Я видел, что могут паразиты сделать с людскими телами. — сочувственно проговорил я. — Сожалею о ваших утратах.

— Благодарю. Но это было только начало. Наш госпиталь — в лесопарковой зоне, так что насекомые быстро пропали, зато начались нападки живых деревьев. Тогда сожженное западное крыло даже на руку сыграло. Вся зелень что к нам с той стороны лезла — ее еще раз пожгли. Но этого показалось мало. — женщина погладила инвалида по плечу, и тот снова сжал ее ладонь.

— Военные, они собрались в одну группу? — попробовал я подтолкнуть ее мысли в нужном направлении.

— С первого же дня. — гордо вскинув голову, ответила Лариса. — Все помогали. У нас зима на дворе, так что жителей в окрестностях набралось не так много. Кто-то по высоткам прятаться пробовал — другие, наоборот, в своих домах, что уцелели после шторма. Наши мужья. братья. — она тяжело вздохнула, набираясь сил. — Они не струсили, пошли вперед. Собрали отряды и начали проверять окрестности. Там, где было опасно — рисовали крест на воротах.

— А к концу первого месяца мест, где не было бы крестов не осталось. — продолжила она через несколько секунд. — Каждая вылазка стоила кому-то здоровья. Часто — жизни. И когда стало понятно, что здесь оставаться нельзя, они начали набирать добровольцев для прорыва. Пошли не все, но многие. Оставили тех, кто может помешать и небольшой отряд охраны. С припасами у нас все было хорошо, а вот с оружием…

Когда пришли волки — стало понятно, что нам не выдержать. Мы спрятались, затаились. Покинули даже ближайшие опорные пункты и посты, оставшись только в центральном корпусе… и совершенно проворонили появление этих… кровососов. — мрачно закончила Лариса. — Но хуже то, что уже из наших защитников, из добровольцев, некоторые вызвались стать одними их этих тварей!

— Увидели, как те по стенам бегают, и тут же сдались! — с ненавистью проговорил Михалыч, но женские пальцы на его плечах сжались, и он замолчал.

— Мы пробовали сражаться. Все вместе. — произнесла Лариса. — Ты пришел вместе с Семеном — так этот парень бился пока не потерял глаз и ногу. Но стоило ему согласиться — и они отрасли заново. Многие наши пациенты… нет, наши соратники, не сумели справится с искушением. Когда вампиры пришли — их было всего десяток. Но хуже всего стало, когда погасло солнце.

— Эти твари видят в темноте как днем. — мрачно сказал подполковник. — Нам просто нечего было им противопоставить.

— Не все. — на всякий случай уточнил я.

— Верно. И потому мы сделали ловушки и заготовили копья… думали, что они не заметят, что с уходом разведчиков, которые видят в темноте у нас будет шанс, сравнять силы. У нас был шанс! И тут явились вы! — снова выходя из себя закричал инвалид. Прежде чем ответить я выждал несколько секунд, чтобы не высказать все что я думаю покалеченному человеку. Трактор, почувствовав мои эмоции, выгнул спину и зашипел, показывая клыки.

— Спокойно, Чешир. Спокойно. Со стариками, детьми и инвалидами нужно быть снисходительней. — погладив гигантского кота, или все-таки маленького тигра? Проговорил я. Михалыча чуть не прорвало, но Лариса вновь удержала его от резких высказываний, сжав плечо. — Я выторговал вам свободу, но толку от нее, если вы беспомощны как котята…

— У тебя есть что предложить? — спросила Лариса, явно занимающая второе по лидерству значение в сообществе. Но я лишь покачал головой. Обсуждать такое вслух — значит лишиться преимущества, хотя пара мыслей у меня и в самом деле появилась.

— Кто-то из вас сможет провести меня в расположение куба? — спокойно спросил я, осматривая всех по очереди. Пара человек побледнела, один отчаянно замотал головой, а Михалыч лишь оскалился. — Ясно, значит вы мне в этом не помощники. Жаль.

— Зачем тебе к Кубу, солдатик? — спросил, ухмыльнувшись инвалид. — Что ты там будешь искать, радар?

— Обслуживающий гарнизон, в первую очередь. Они были далеко от центра и могли остаться в безопасности. Если их не накрыло океаном или не сожрал лес. — спокойно ответил я, поднимаясь. — Я вернусь через несколько часов, когда покончу с угрозой для вашего поселения. Если за это время придумаете как мне в полной темноте добраться до куба — скажете.

— А что, если нет? Отдашь нас на съедение своей зверюге? — спросил, приподнявшись в кресле, Михалыч.

— Ничего тебе за это не будет, Петька. Ни сапог, ни коня. — хмыкнул я, вспомнив старый анекдот. — Подумайте, это может спасти много жизней.

Не прощаясь, я выбрался обратно через окно, где меня уже ждала разношерстная команда Лесника. Почти все те же разведчики, с которыми мы встретились во время поджога высотки. Даже пара тех, кого я считал мертвыми, вроде одному из них я голову насквозь пробил… в любом случае, ни о каком доверии тут и речи идти не может.

— У меня с вашим Старшим договор, думаю вы знаете его содержание. Как и пакт ненападения. Нарушите его — и мне придется перебить вас всех одного за другим. — сказал я, демонстративно проверяя снаряжение. — Вопросы есть? Нет? Отлично, тогда идем на штурм логова. Лесник, распоряжайся, я пойду последним. Семен, будешь контролировать чтобы я не потерялся. Надеюсь, возражений нет?

— Слышали, что «господин Фаворит» сказал? — едко усмехнувшись спросил Лесник. — Поднялись девчата, вперед!