— Мы уже победили. — упрямо сказал молодой офицер. — Если вы считаете бредни того психа реальным предсказанием, почему он не предусмотрел собственного беспамятства и комы? Нельзя доверять такому!

— Борис не видел будущего в деталях, как он сам говорил «словно воспоминание вчерашнего полузабытого сна». И он дорого платил даже за такое прозрение. — возразил я. — Даже так, это лучшее из того, что у нас было. А если бы вы не занимались вредительством, он рассказал бы куда больше.

— Этого мы уже не узнаем. — сказал Орлов, подходя к замигавшему экрану. Несколько нажатий клавиш и перед нами открылась карта со множеством пометок. Некоторые из них оказались обведены, а другие перечеркнуты. — Предсказания вашего друга. Сбылось чуть больше половины. Направив войска на некоторые из ложных — мы потеряли людей. Много хороших парней и девушек сложили свои головы зря. А потому в словах Алексея есть доля правды — теперь люди должны справляться сами. Все четверо будут арестованы. За покушение на офицеров генштаба в военное время.

— Это ошибка. — покачал я головой. — Вы совершаете очень большую ошибку.

— Нет. Это единственный разумный вариант. — коротко ответил генерал. — Этих двоих — в изолятор. Одаренных — в третий корпус.

— Вы издеваетесь? — задергался в путах младший из офицеров. — Нас в камеры, а этих уродов чуть ли не на курорт отправляете? Может вы их вообще простите и отпустите на все четыре стороны.

— Если ты еще не понял, уйти мы могли давно, и никого не спрашивая. — хмыкнул я, телепортировавшись на метр в сторону.

— Убейте их! Убейте, иначе вы признаете все оставшееся человечество людьми второго сорта! — закричал парень, но ему тут же влепили пощечину, а потом заклеили рот. А спустя несколько минут нас с Михаилом вывели следом за пленными. Автоматы вновь пришлось сдать, как и щит. Но артефактное оружие вновь осталось у меня.

Мрачные конвоиры, не сводящие с нас взгляда, провели нас через всю базу и я, наконец, сумел оценить людской быт. Удивительно, с какой скоростью человечество приспосабливается к жуткой окружающей действительности. Ведь еще вчера, ну почти, окружающие меня здания были лишь штабом СВР, со всеми вытекающими. А сейчас…

На первых этажах, во дворах и даже на стенах, монтировали многоуровневые вертикальные фермы. Я увидел мешки для грибов, какую-то зелень, только начавшую всходить в пластиковых стаканчиках. На грядках прямо сейчас сажали картошку, засеивали землю луком и морковью — используя каждый сантиметр земли в безопасном месте. На крышах зданий разметили баки для дождевой воды, и судя по трубам — соединили их с общедомовым водоснабжением.

Электричество было во всех корпусах, и его не экономили. Похоже яйцеголовым удалось создать реактор, на основе того, что они запустили еще в МИФИ. И уже от него были запитаны стационарные подавители, прожекторы и радарные установки. Судя по трудящимся ремонтникам, на одной из крыш, в скором времени должна восстановиться связь.

И пускай все это — лишь тень цивилизации, ее проблески в темноте абсолютной разрухи, если у нас получилось в одном месте, должно выйти и в других. Человек существо такое, он ко всему приспосабливается. А значит со временем мы сумеем отвоевать развалины Москвы и полностью ее восстановить. Ну, лет через сто.

— Заходите. — приказал конвоир, останавливаясь у ничем непримечательной двери. Сказать, что я удивился, заглянув внутрь, было ничего не сказать. По сравнению с тем, где мне приходилось отдыхать в последние несколько месяцев. Условия оказались роскошными. Настоящие кровати, с матрасами и простынями! Стол, стул и даже ноутбук. На кой черт он правда непонятно. Но отдохнуть, поиграв на компе я не откажусь.

— Вода — 60 литров на двоих. Еда в пайках. Чайник на столе. — коротко обозначил провожатый. — Располагайтесь. До трибунала вы будете здесь.

— Пожалуй задержимся. — согласился я, проходя в комнату. — Это же бывшее общежитие для сотрудников СВР?

— А теперь для командного состава. — кивнул Михаил, сраху проходя в ванну. — Я первым моюсь!

— Да мне тоже не помешает… — пробормотал я, сев на кровать у окна.

— Твою мать! — выкрикнул Михаил, и я тут же подскочил, достав оружие. — У них тут есть горячая вода! В душе!

— Давай только в темпе, мне оставь! — выдохнув прокомментировал я.

Михаил управился за три минуты, так что у меня был явный бонус — можно было воду не экономить. Хотя я все равно торопился, да и напор оставлял желать лучшего, но я успел как следует оттереться от многодневной грязи и даже ополоснуться холодной водой, прежде чем выйти. Михаил тем временем успел найти коробки пайков, и сейчас творил магию, превращая их в полноценный ужин.

Благо и здесь нам достались офицерские версии, с большим количеством нормальных консерв. Даже ненавистного мне шпика, не было, зато нашелся куриный паштет, греча с тушенкой и даже кабачковая икра. Что в разогретом виде, да с горячим сладким чаем, позволило не просто набить желудок, но сделать это с удовольствием. А потом, впервые за черт знает сколько времени, я уснул на чистых простынях.

Я проснулся от давящего чувства тревоги, вскочил, на автомате извлекая из подпространства двуручный меч, и помотав головой огляделся…

— Тихо-тихо, все хорошо! — проговорил Михали, держась на расстоянии и показывая пустые ладони.

Комната. Та же простая жилая комната на двоих, в которой я и заснул. Мозг с трудом переваривал информацию, адаптируясь к новой реальности. Сердце бешено стучало, не собираясь успокаиваться, и мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы принять простую истину — как и сказал Миша «все хорошо».

— Доброе утро. — проговорил боксер.

— Ты что, смотрел как я спал? — удивленно спросил я.

— Нет, с чего бы. Просто сложно пропустить момент, когда на пустой койке появляется тело вместе с подушкой и одеялом. — усмехнулся боксер. — Выспался?

— Еще вчера, на площадке. — хмыкнул я, стараясь расслабиться и убирая оружие. — Сколько времени прошло?

— Двести пятнадцать минут. Я зарядился на полчаса быстрее, что странно. — ответил Михаил, сев на корточки у единственного стола. — Надо придумать чем занять себя в заточении, а то и свихнуться можно, от безделия. Уже и не помню, когда не нужно было куда-то бежать и драться.

— И я не помню. Так что пару часов отдыха можем себе позволить. — ответил я, уходя в ванную. Да, нормально сходить в туалет, умыться, вытереться чистым полотенцем — такие простые и обыденные вещи, и сколько же они приносят радости в новом мире. Люди начинают ценить что-то только если это потеряли. Когда я вышел, Михаил уже расставлял шахматы на доске.

— А что с ноутбуком? — уточнил я, кивнув на отложенный в сторону компьютер. Пришлось напомнить себе, что пока мы под арестом, спешить некуда. Впервые за… не знаю сколько времени. Расслабиться не просто можно — а нужно. Иначе так и двинуться не долго.

— Запоролен, безнадежно. — отмахнулся Михаил, ставя последние фигуры. — Партию? Давно не брал я в руки… шашек.

— На многое только не рассчитывай, я только в детстве играл. — хмыкнул я, садясь напротив. Первую партию продул безбожно. Пока вспоминал правила успешно «зевнул» ферзя и слона. Следующая уже была интересней для нас обоих… а вот после третьей партии Михаил откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул.

— Первый взрослый, или уже грос? — разочарованно спросил он. — Явно же ты мне поддавался чтобы заставить расслабиться. Но на таком уровне…

— Нет, ты не понял, я и в самом деле впервые играю лет за семь. Но сейчас все будто по-другому. Тут же вариативность минимальная, всего шестьдесят четыре поля, а у фигур не больше… — я запнулся на полуслове. — Ладно, давай во что-нибудь другое сыграем.

Мы попробовали шашки, поддавки, попросили у охраны карты. Везде, где фактор неожиданности был минимальным, а варианты предсказуемы, я побеждал с вероятностью больше восьмидесяти процентов. Так что последнее в чем мы сошлись — бросание костей. При этом мне было поставлено условие не выбирать математически более вероятные комбинации.