Оглянувшись, я с трудом оторвал восторженный взгляд от снаряжения, и тут же наткнулся на озлобленное лицо военного, смотрящего на меня через стеклянную дверь. Похоже он очень хотел меня достать, но в то же время не мог, не имел права войти в закрытую зону без разрешения. Вероятно он, вместе с товарищами, будут ждать меня до последнего, но это не повод попадать к ним в руки.

Убрав крыло в подпространство, я телепортировался наверх, и тут же — за территорию лагеря. В единственное место, которое уже сутки как держал в уме — старую базу магистра, расположенную на многоэтажной парковке. Безлюдную и полуразрушенную, со следами борьбы на полу и стенах. И только здесь, осмотревшись и убедившись, что нахожусь в полном одиночестве, мне удалось расслабиться.

— Интересно, как Борис пришел к выводу что мне нужно заказать у профессора именно крыло? — пробормотал я, осматривая новое приобретение. Похоже провидец и в самом деле мог заглядывать в будущее. Жаль только, что он не предусмотрел что я добровольно сдам все снаряжение военным. По крайней мере шлем бы мне сейчас очень пригодился, хорошо хоть очки для погружения остались при мне.

В пару прыжков оказавшись на крыше я закинул крыло себе за спину, подтянул все ремни и несколько раз дернул, проверяя их надежность. Костюм сидел идеально, словно перед изготовлением с меня снимали мерки. Даже обтекатели, закрывающие шею и плечи, вошли с едва заметным зазором. Сложив руки по швам, я почувствовал под ладонями холодные пластины электродов — ровно на том месте, где они и должны быть. Осталась самая малость.

— Ну… поехали? — проговорил я сам себе, врубая молнию.

Турбина за спиной резко загудела, струя воздуха ударила вниз, но вместо того чтобы взлететь я чуть не разбил лицо, когда меня перевернуло на месте, резко опрокинув головой вниз. Выпустив проводку, я успел упереться руками, но пока двигатель затихал — меня протащило на несколько метров.

— Твою бога душу мать. — выругался я, поднимаясь, и смотря на саднящие, в кровь ободранные ладони. Пассивное восстановление медленно затягивало раны, давая как следует насладиться болью от бездумного действия. Первый и очевидный ответ — я что-то сделал не так. Понятно, что пилотом я никогда не был и с аэродинамикой дело имел только когда летел вниз в очередном безумном прыжке с помощью телепорта, но сдаваться я не собирался.

Что именно я делаю не так? Возможно, мой вес слишком большой для такого двигателя? Или врубать его надо только в горизонтальном положении? Или вообще — лететь можно только сверху в низ? Вопросов больше, чем ответов, но по сравнению с обычным парашютистом экспериментатором у меня был один огромный плюс — даже если я убьюсь насмерть — это все равно сделает меня сильнее. Потому что опытней.

Добрых несколько часов, до самого заката, я пробовал оседлать удачу и подняться в воздух. С максимальным напором, с наклоном вперед, телепортируя себя на сотню метров вверх и даже уходя в частичную бестелесность. И когда уже совсем отчаялся — у меня наконец получилось! Задрав нос к горизонту и регулируя мощность двигателя подачей тока я сумел продержаться в воздухе несколько минут!

— ДА! Есть! Рожденный ползать летать обязан! — радостно заорал я, и тут же заткнулся, потому что в рот на огромной скорости что-то попало. Выплюнув, несчастное насекомое я погасил скорость и рухнул на одно из уже знакомых зданий, возле поселения улья. На продырявленной многоэтажке деловито ползали шершни, а несколько из них, почуяв мое присутствие, уже вылетели на перехват.

Я легко бы справился и с десятком шершней, но вовремя вспомнил что все они рабочие лошадки поселения и поступил так, как советовал Пал-Палыч. Нашел здание на самой границе чувствительности шершней, но так чтобы оно находилось напротив входа, и развел на крыше гигантский пионерский костер из мебели и мусора.

Спускаясь в квартиры, я обнаружил что шершни там уже побывали — выгрызли и вытащили почти все органическое, не брезгуя деревянными шкафами и книгами, но дальше первых квартир, окнами к поселению — еще не добрались. Я же рассчитывал, что огонь не только привлечет внимание выживших, но и защитит меня от ненужной драки. Получилось ровно на половину.

Когда окончательно стемнело я услышал шум двигателей внизу, а через несколько минут дверь на крышу тихо заскрипела, и двое автоматчиков в глухих мотоциклетных шлемах выскочили на крышу. Где я их и встретил, чуть отойдя за пламя костра, и целясь из-за естественного укрытия.

— Советую опустить оружие. — произнес я, не показываясь противникам. — Считаю до трех. Раз…

— Все-все. — тут же убрал руки с автомата один, и оружие повисло на ремне — трехточке. Но так, что одним движением его можно было подхватить и направить в мою сторону. Плавал, знаем. Я выстрелил им под ноги, заставив дернуться, и тут же сменил позицию.

— Магазины отстегнуть, затвор передернуть. — сказал я, для убедительности выстрелив еще раз. Пришлось выждать почти полминуты, но оказавшиеся на крыше бойцы решили не выпендриваться. С тихим ворчанием они разрядили оружие, и спрятав магазины по подсумкам закинули оружие за спину.

— Теперь можем поговорить? — раздражённо спросил первый.

— Ну так мы этим и занимаемся. — сказал я, выходя в круг света и демонстративно повесив оружие на ремень. — Вы кто такие? Я вас не звал.

— Да видно, что не чаи гоняешь и гостеприимством не отличаешься. — сказал мужчина, и я впервые понял, что передо мной не военные. Ополченцы или выживальщики? Вполне возможно, уж слишком кричаще различная экипировка. Шлемы — мотоциклетные, которые не то, что от пули, даже от осколка скорее всего не спасут. Разгрузки — скорее охотничьи, чем армейские. Под ними — бронежилеты, но тоже черные, гражданские. На ногах высокие ботинки, обитые черненым железом.

— Чаем можно и угостить, да только вы же не представляетесь. — легко сказал я, достав из подпространства найденный в одной из квартир пузатый чайник, и поставив его на видное место. «Гости» переглянулись, но с места не сдвинулись.

— Не хотите шлемы снять? Представиться как положено… — спросил я, еще раз, куда внимательней осмотрев оружие гостей. Автоматы, или копирующие их ружья. Подавитель под стволом только у одного из них, а значит напакостить могут, но не успеют. Убить — не проблема, хватит пары ударов двуручником, или удачного взмаха плетью. Но толку?

— Последнее предупреждение. Снимайте шлемы. — проговорил я, готовясь атаковать.

— Все-все! — повторил мужчина, подняв руки, а затем снял шлем. Его жест повторил стоящий рядом напарник. Два молодых мужчины, слегка до тридцати. Щетина, черные коротко стриженные волосы, обычные лица. И я бы не выделил их из толпы, если бы не татуировка третьего глаза у обоих на лбу. Я не раз видел этот знак, целое поселение между парковкой и хищным лесом. Но главное — у Тали.

— Вестники? — сухо спросил я, садясь на табуретку возле огня, спиной к костру. — Давно ваших не видел.

— А вы значит из Старших? — спросил, чуть замявшись, один из культистов. — Как вы здесь оказались, в этой глуши?

— Он — не старший. — раздался глухой голос из подъезда, и я вздрогнул, с трудом подавив желание схватиться за оружие. Черт, с чего я вообще решил, что их всего двое? На машине могло приехать хоть десяток. Но в следующую секунду, расслабился. Через порог переступила высокая фигура в покрытом какой-то желтоватой слизью плаще. В нос тут же ударил запах воска и феромонов.

— Пал-Палыч, давно не виделись. — улыбнулся я, поднимаясь.

— И тебе здоровья и долголетия, Изяслав. — серьезно ответил мужчина, ставя десятилитровую пластиковую бутыль, до краев наполненную уже знакомой опознавательной смесью. — Ты от военных, или так, сам по себе?

— Или так. — нахмурившись ответил я. — Это проблема?

— Нет, совсем наоборот. — улыбнулся пчеловод. — Давайте обтирайтесь, и следуйте за мной, хлопцы. Остальные уже собрались.