— Ладно, хватит лясы точить. — не выдержал я спустя почти три часа. — Вот вам вода и припасы, а нам пора двигать отсюда. Трактор, пошли.

— Да погоди ты, еще даже камеры не перезагрузились! — попробовал возразить Михалыч, но меня это уже не убеждало. Если на поверхности осталась только радиация и помехи — я как-нибудь выживу. Запас энергии — больше половины, выглянуть и отрегенить хватит. Сидеть здесь в полной безызвестности, не мой вариант.

Чешир забрался в узкую капсулу лифта без дверей вместе со мной, но, когда я уже собирался нажать на кнопку вверх, ругающийся подполковник выполз в проход. Пришлось поднимать его, и перекинув руку через плечо волочить на себе. Только оказавшись снова в лифте я положил мужчину на пол.

— Если пожиратели все еще сторожат вход — мне понадобятся обе руки. — объяснил я свое поведение, а затем достал из подпространства огнеметный ранец.

После нажатия кнопки лифт недовольно пискнул, вероятно не позволяя глупым людям лезть под радиацию, которая должна была возникнуть после ядерного удара по поверхности, но этой угрозы можно было не бояться. Подполковник, с моей помощью, добрался до управляющего пульта, набрал какой-то код, щелкнул тумблером и лифт заработал. Медленно, куда неспешней, чем мы спускались, лебедка подняла нас наверх, и прокрутив колесо шлюзового замка я приготовился открыть дверь и тут же пустить струю пламени.

Вот только это не понадобилось.

Стоило люку отойти в сторону, как я увидел валяющиеся на полу обглоданные скелеты, со следами переломов и черными разводами на костях. Кое-где на полу еще виднелись пятна от слизи, но ни одного полноценного противника в свете инфракрасного прожектора ПНВ я не заметил. И только сделав несколько шагов понял, что очки бесполезны — вокруг просто слишком светло.

— Привычка. — оправдываясь сам перед собой буркнул я, поднимая блок ПНВ на шлеме. Черт, как же непривычно — в выбитых окнах поста управления виднелось вечернее небо и солнце, плавно опускающееся к горизонту. Редкие облака подсвечивало снизу оранжевым, и ничего прекрасней я в жизни не видел.

— Получилось? — не веря спросил Михалыч. А потом закричал, вскинув вверх руки: — Да! Русские медведи выбили из крокодильей пасти солнышко!

— Тише, блин! — выругался я, когда Трактор зашипел, выпуская когти, и глядя на проход оставшийся после вломившегося в помещения рептайда, чьи кости валялись у самого входа. Проверив давление, я выпустил струю пламени, прямо по колышущейся черной жиже. Она забулькала, и лужа тут же начала испаряться, усыхая на глазах.

Заглянув в интерфейс, я лишний раз убедился — способности все еще блокируются, а значит оставшаяся дрянь реагирует на Дар не хуже, чем полноценные пожиратели. Хорошо хоть не бегает и не пытается откусить голову. Выжигая темные участки, я прошел к двери и острожное выглянул наружу.

Скелеты и черные, словно разлитая нефть, впитывающиеся в землю лужи. По трещинам в асфальте и бетоне было видно, как субстанция растеклась с места гибели пожирателей, собиралась в небольшие ручейки. Проследив за их потоком, я оказался возле открытой пусковой шахты, наполненной черной дрянью почти наполовину. Как это произошло? Да какая разница, оставлять это так просто я не собирался.

— Что будешь делать? — спросил от дверей Михалыч, когда я подбежал к обломкам козлика неподалеку и заглянул в багажник. Повезло — запасная канистра оказалась на месте, и даже не пустая. В следующем авто я нашел шланг, так что вскоре весь бензин перекочевал из баков машин в открытую шахту.

— Гори-гори ясно. — хмыкнул я, бросив зажжённую спичку вниз. Пары бензина немедля взорвались, чуть не опалив мне лицо, а над шахтой поднялся столб синего пламени, быстро уменьшившийся в размерах. Только спустя минуту, с опаской заглянув внутрь, я понял, что горит поверхность, а не все топливо и в черную жижу оно не просачивается. Плотность разная.

— Как эту дрянь выжечь? — подумал я вслух, отходя от шахты. Может дров набросать, или нефтью залить? Как я помню — субстанция, оставшаяся от Голода — тяжелее воды, а значит любой вид горючего будет легче. Остается и в самом деле только мазут или уголь…

Додумать мысль я не успел, бензин разогрелся до температуры воспламенения и сдетонировал всей массой. Земля вздрогнула, а столб огня поднялся в несколько раз выше прежнего. Но стакан пусковой установки был рассчитан на куда большие нагрузки и выдержал, в отличие от закипевшей черной жидкости, усохшей разом на две трети.

— Можем крышку закрыть, тогда эта дрянь никуда не денется. — предложил Михалыч, подтянувший себя на скамейку у входа в штаб. — Я бы на твоем месте лучше о лесе подумал.

Тут он был совершенно прав. Смерть Голода, а я все еще надеялся, что мы убили бога, заставила пожирателей лишиться своих тел и забиться в норы, но хищный лес, наоборот, начал оживать под воздействием местной звезды. Выходит, что добраться тем же маршрутом до санатория у нас не выйдет. Оставаться здесь — тоже нет никакого смысла, единственная ценность была полностью использована. Ракеты из воздуха не появятся.

— Нужно выбираться. — сообщил я Михалычу, проходя мимо. — Трактор, присмотри за ним, а я пока за последним схожу. Устроим им эвакуацию.

— Что? От чего меня этот шерстяной гад защитить может? — возмутился подполковник. — Лучше автомат оставь. Им я и одной рукой управится смогу.

— Вы сильно удивитесь. — только и хмыкнул я, проходя к задней двери. Спустится на лифте оказалось не проблемой, уговорить выйти дежурного — тоже. Мужчина чуть оклемался и теперь был готов идти куда угодно, лишь бы не оставаться одному в замкнутом пространстве. Как быстро из него выветрилась самоотверженность, хотя, посиди я несколько дней без воды — тоже бы не рвался вернуться обратно в подземелье.

Пока собирал продукты и поднимался, прокручивал в голове варианты. Можно и троих было посадить на квадроцикл. Возможно, он и в форме гидроцикла выдержит, не знаю. В любом случае риски возрастали многократно, еще и просыпающийся лес… но стоило подняться на поверхность, как все сомнения ушли прочь.

После высадки в МИФИ стрекот винтов крокодила я мог узнать из тысячи, и когда услышал шум на улице, едва не сорвался на бег. Но привитая десятками сражений осторожность заставила достать ружье и только после этого, аккуратно срезая угол, выглянуть во двор. На ярко освещенную носовыми прожекторами бетонную площадку садился Ми-24 в боевом окрасе и с полными подвесами на крыльях.

— Ну наконец-то, дождались. — услышал я возглас Михалыча, через шум винтов. Стоило шасси вертолета коснуться бетона, как из десантного отделения тут же выскочило несколько бойцов, взявших нас на прицел. Одни из них, облаченный в тяжелый бронекостюм с внешним скелетом, поднял забрало шлема, и я чуть не бросился ему в объятья.

— Стоять! Пароль! — предупредил Миша, тут же отгородившись штурмовым щитом.

— Да задолбал ты со своими паролями! — рассмеявшись сказал я, снимая шлем, но на всякий случай выпустил несколько молний.

— Есть! — с облегчением выдохнул боксер. — Грузимся, быстрее! У нас не больше получаса, потом коридор закроется.

— Что? какой к черту коридор? — ошарашенно переспросил я, но спорить не стал. — Эти двое со мной, нужно доставить их в военный госпиталь, по дороге.

— Мы в курсе, предупредили. — ответил Михаил, обернувшись к остальным бойцам. — Берите вояк и на борт! Быстрее!

Двое солдат тут же подхватили под руки подполковника, еще один — забрал у меня дежурного из штаба, а спустя всего несколько минут мы уже мчались над быстро темнеющей водяной гладью. Вот только вместо полной темноты на небе зажглись звезды, и это зрелище было столь великолепно что я долго не мог оторвать глаз от крохотного квадратного иллюминатора.

Оторвался от вида я только когда меня похлопали по плечу. Заставив бойцов пересесть, товарищ занял соседнее со мной десантное кресло, в узком отсеке, и передал наушники с микрофоном для внутренней связи. Недовольный соседством Трактор все так же сидел у меня на коленях, придавив всем весом.