— Мы тебе уже чуть ли не прямым текстом сказали про это! — возмущению Толика не было предела. — Тормоз!

— Зато, если бы мы сейчас были на войне, и нас в плен взяли немцы, — голос подал Артём, — то Алёша бы никого не выдал. Он бы вообще ничего не понял, что с ним приключилось.

Парни загоготали, а я отвернулся к окну. Мы уже давно выехали за город и ехали по трассе. По обеим сторонам от дороги расстилался густой лес, которому не было видно конца. Матушка Сибирь радушно принимала нас в свои владения. Я решил немного подремать в дороге, но разве же уснёшь в этом балагане! А потом я услышал звуки гитары. Оказалось, Саша неплохо играла, поэтому всю оставшуюся дорогу до лагеря мы громко распевали Белые розы, Птицу счастья и Детство.

— Ребята, мы подъезжаем, — сообщила Елена Васильевна. Ребята прильнули к окнам и увидели огромные красные ворота, перед которыми мы остановились. — Пожалуйста, не оставляйте свои вещи в салоне и никуда не разбегайтесь, когда выйдем из автобуса.

Ворота открылись и мы въехали на территорию лагеря. Мне не терпелось поскорее осмотреть базу и заселиться в комнату. Выйдя из автобуса я увидел здание лагеря, которое было построено буквой «П» и имело два корпуса. Нас вышел встречать сторож, он о чём-то наскоро переговорил с учителями и отдал Елене Васильевне связку ключей, а сам удалился в сторожку.

— Сейчас я объясню план наших действий, поэтому советую слушать меня внимательно, — Елена Васильевна вышла и встала перед нами. — Вы будете жить в левом корпусе, а мы с Петром Андреевичем поселимся в правом. Комнаты рассчитаны на четырёх человек, поэтому определитесь сразу кто с кем будет жить. Разумеется, мальчики живут с мальчиками, а девочки с девочками. На распределение даю вам две минуту. Когда решите, подходите своей группой ко мне, я с Петром Андреевичем досмотрю ваши сумки и выдам ключи от комнаты. После заселения через двадцать минут встречаемся в общем холле для получения дальнейших указаний.

— Лёха, ты со мной? — спросил меня Толик. Я, не раздумывая, согласился. — Серый, а ты?

— Не против, — староста подошёл к нам. — Игорь, айда к нам!

— Я уже с Димкой и Валерокой договорился, — ответил Игорь, а я мысленно лишь порадовался, что не буду жить с этим упырём. Без определённого места жительства оставался Артём, однако он очень быстро примкнул к компании Игоря.

Пока мы совещались, Елена Васильевна уже начала досматривать сумки девочек. Как я и предполагал, святая троица Маша, Диана и Наташа не расстались и в этот раз. Веронику, похоже, скрипя сердцем приняли в комнату Катя, Юля и Саша. Я немного успокоился, потому что эти девочки не такие агрессивные, как Ермакова или Орлик. Хотя, мне кажется, Наташу не остановит даже железная дверь, если она захочет навредить Нике. Девчонки вместе с Еленой Владимировной отправились в корпус заселяться, а с нами досматривать сумки остался Пётр Андреевич. Когда пришла наша очередь, я заметил, как занервничал Толик. Он на глазах то бледнел, то наоборот впадал в краску. Я бы тоже переживал, если бы у меня в рюкзаке была целая батарея алкоголя, а меня сейчас вот вот будет проверять учитель.

— Гордеев, с тобой всё нормально? — спросил Удальцов, проверяя мой рюкзак. — У тебя какой-то нездоровый вид.

— Его в автобусе укачало, — на ходу сочинил Серёга и приобнял друга за плечо, — ему бы прилечь поскорее. Пётр Андреевич, может, вы его без досмотра отпустите?

— Правила одни для всех. Если уж ему так плохо, я могу дать вам ключи от комнаты, и вы отведёте его, а я здесь сумки проверю и вам их принесу.

— Да нет, всё нормально, — Гордеев попытался взять себя в руки и глубоко выдохнул, протягивая рюкзак учителю, — проверяйте.

— Как скажешь, — Пётр Андреевич приступил к досмотру. — У Егорова в сумки было пять бутылок воды, а у тебя, Толя, вообще семь. Вы что, верблюды, молодые люди?

— Растущий организм, знаете ли, требует большого количества воды, — на выручку пришёл умный Артём. Я стоял и от страха, что нас сейчас раскроют, боялся лишний раз сделать какое-либо движение, чего уж говорить о Толике, который был и вовсе в полуобморочном состоянии. Спокойным оставался один Серый.

— Что ж, — вздохнул математик и взял бутылку «минералки», — вы не возражаете, если попью?

— Нет! — закричал Толик и тут же осёкся. — Вода выдыхается быстро, потом противная становится, что пить невозможно.

— Да ладно тебе, Гордеев, я немножко, — Пётр Андреевич открыл бутылку и сделал один глаток, после чего его лицо очень резко изменилось и он выплюнул воду. Я понял, что нам крышка. Математик зло швырнул бутылку на землю. — Чертёныш! Ну я тебе сейчас устрою! Радуйтесь, что автобус уже ушёл, иначе бы ехали уже домой всей компанией! Всю эту дрянь я изымаю и отдам лично твоей матери, Гордеев, пусть ей стыдно будет, какого она сына вырастил! А сейчас взяли ключи и пошли вон с глаз моих, чтоб я вас не видел!

Математик с грозным видом удалился в своё крыло, унеся с собой весь алкоголь. Мы остались стоять на крыльце, не зная, что теперь делать и как нам быть. Я посмотрел на Гордеева. На нём лица не было. Мне захотелось как-то приободрить его и утешить, да вот только подходящие слова разом вылетели из моей головы.

— Пойдёмте, — строго сказал Шувалов и зашёл в здание. Мы все последовали за ним.

Пройдя по тёмному коридору, мы свернули в наше крыло. Из комнат девчат доносился лучистый смех, от которого меня затошнило. Всё раздражало. А с другой стороны, я не понимал, почему так расстроился. Ведь на самом деле, я был совсем не в восторге от затеи парней с этой выпивкой. Сам я пить точно не собирался, однако за друзей было обидно. Они так старались, готовились, переживали, а всё пошло прахом. Между тем, Серёга остановился у нашей комнаты и открыл дверь. Толик зашёл и сразу же плюхнулся на кровать ничком. Мы с Серёгой разделись и мало-мальски разобрали вещи. В комнату без стука проскользнул Игорь. Вот только его здесь не хватало.

— И что делать теперь будем? — спросил он и сел на свободную кровать. Меня раздражало его присутствие, поэтому я старался не смотреть на него и заниматься своими делами.

— Будем вести здоровый образ жизни, — Серёга вынул контейнер с мясом и поставил его в холодильник, — без алкоголя тоже можно весело время провести.

— Эх, жаль, все так на вас рассчитывали. А ведь я говорил тебе, что алкашку надо между всеми распределить. Так точно бы что-то удалось пронести. Ничего тебе, Толик, доверить нельзя!

— Каплан, скройся отсюда! — похоже, и у сурового Серёги начали сдавать нервы. Игорь как мышь выскочил за дверь. — Советчиков — пруд пруди, а когда что-то сделать нужно, никого не дождёшься! Гордеев, живой ещё?

— Живой, — ответил в подушку Толик. Я мысленно усмехнулся: «Неужели эта беззаботная махина может так расстраиваться из-за ерунды?».

— Подымайся давай, задохнёшься ведь.

Неохотно Гордеев поднялся и сел на кровать. Я увидел его красные глаза и опухший нос. Мою голову посетила страшная мысль, которую я боялся озвучить вслух. Между тем Толик заговорил сам, голос его был хриплым и слабым.

— Я сам во всём виноват. Если бы смог скрыть свой страх, может, нас бы и не поймали. А так и вас подвёл, ещё и от матери дома влетит.

— Если забрали, значит так было нужно, — рассудил Серёга и присел на кровать к Толику. — Никого не слушай и вообще забудь про эти бутылки, будто их и не было. Нам пора в холл, а то, по звукам там, кажется, все уже собрались. Надеюсь, нас будет ждать не слишком жестокая казнь от Василисы, но, если что, мы с Лёхой тебя не бросим. Так ведь?

— Разумеется, — улыбнулся я и открыл дверь, — вперёд, мужчины, встретим смерть свою достойно.

В холле на больших диванах уже сидели мои одноклассники и Елена Васильевна. Удальцова не было, и это меня немного обрадовало. Классная руководительница была в хорошем расположении духа. Не похоже было, что ей сообщили, будто её ученики привезли на базу три литра водки и вина.