Класс не шелохнулся. Мы простояли в полном молчании минуты три. У всех начинали сдавать нервы.

Думаю, вам хорошо знакомо такое чувство. Вот, допустим, болтаете вы с другом на уроке, а учительница это заметила, поставила вас и начала отчитывать. По идеи, вы должны стоять, потупив голову, и внимать нравоучения. А на деле ты стоишь и не знаешь, куда себя деть, потому что невыносимо хочется смеяться. И вроде бы ситуация не позволяет, да и повода нет, но ничего поделать не можешь; стоишь и умираешь. Примерно то-же самое происходило со мной в те минуты. Тихо, целый кабинет подростков, напряжение давит так, что боишься пошевелиться и тут этот проклятый смех так и хочет сорваться с твоих уст. Я благодарен небу за то, что сумел сдержаться.

— Так, мне всё это надоело, — наконец проговорил Серёга, и швырнул на пол свой портфель, — сдаём сумки и куртки на учительский стол, я каждого сейчас обыскивать буду!

Мы все без лишних слов сложили на большой учительский стол свои вещи. Каждый знал, что он не виновен, но в то же время все понимали, что кто-то из присутствующих здесь — вор. Вот только, кто это? Серёга проверял все карманы, тщательно вытаскивал всё из сумок. Мы внимательно ловили каждое его движение, боясь упустить самое важное. Когда Серый выпотрошил очередной рюкзак и с удивлением вытащил оттуда знакомую пачку денег, он даже вскрикнул от радости.

— Нашёл! — воскликнул он и помахал в воздухе деньгами. Но его мимолётная радость сдохла в зародыше, вернулась знакомая ярость. Он отшвырнул от себя эту сумку и строго спросил. — Чья?

— Моя, — из толпы вышел вперёд Толик, который не понимал, что происходит. Мы на секунду встретились с ним взглядом, и я тут же понял, что он не виноват. Класс был шокирован. Все думали, что вор кто угодно, но не Толик.

— Толян? — Серёга вопросительно посмотрел на одноклассника. Он и сам не хотел верить в то, что вором оказался именно он. — Толян, да ты чего, совсем страх потерял, у своих воровать?!

— Я не вор! Это мои деньги! — Толик не собирался сдаваться.

— Твои? Такими-же купюрами и даже такой-же резинкой перевязаны?! Дурака из меня не делай! Толян, я от тебя не ожидал такого.

Серёга кивнул Димке и Валере. Парни подошли к Гордееву сзади, заломили ему руки за спину и поставили на колени. Толик вырывался и ругался, говорил, что невиновен, но парни посоветовали сидеть ему смирно. Все уже собрались расходиться, как вдруг Игорь вспомнил о вчерашнем событие в школе и решил поскорее рассказать об этом Серёге.

— Слушай, я вот что вспомнил, — издалека начал он, — вчера я допоздна был в школе и когда уже шёл домой, увидел, как дверь в наш кабинет приоткрыта и там кто-то был. Я спрятался, думал, сейчас увижу, кто там, но вдруг почему-то все лампы на этаже моргать начали, да и этот чувак так быстро скрылся, что я даже на лестнице догнать его не успел.

— И к чему ты мне это сейчас рассказал? Деньги же мы нашли? Нашли, — староста для убедительности помахал деньгами прямо перед глазами Игоря. — Так что тебе ещё надо?

— Просто я не совсем уверен, что это может быть он. Ну ты посмотри на него, — сам Игорь, Серёга, да и весь класс уставились на Гордеева. — Толик — он же раздолбай, он бы обязательно накосячил, а тут не единого следа преступления! Да и потом… — парень задумался, озвучивать ему своё предположение, или нет. Поколебался, но решил говорить всё до конца, — поднимите его, пусть он встанет в полный рост.

Толика подняли с колен, и он озлобленно сверху вниз посмотрел прямо в глаза Игорю. Парень убедился в своих догадках.

— Ну, да, я так и думал, — пробормотал он и поставил Гордеева обратно на колени, — Гордость — человек довольно высокий, а там был кто-то поменьше. Я могу, конечно, ошибаться, но…

— Ты достал уже со своими предположениями! — зарычали на парня Валера, Дима и Толик. — Если знаешь, кто это, то так прямо и скажи!

— Я думаю, что это Никто.

— С чего это она? — сам от себя не ожидая, я вышел вперёд. — Почему, если что-то случается, то в этом обязательно виновата Ника?

— А с того, что одна она была против этих сборов, — напомнил Игорь и подмигнул мне. Вот, похоже, он на Нике сейчас и отыграется, вот сейчас он и отомстит нам за всё.

— Как бы она вошла в кабинет без ключей? — я вновь попытался выгородить Нику.

— Не забывай, её дядя работает в школе. Что ей стоит стащить ключи?

— Но в таком случае, не будем забывать и том, какой мастер у нас Толик, — в нашу перепалку влез Серый. Я не понимал, чего он хочет добиться. С одной стороны он ненавидел Нику, но в то же время сейчас благополучно топил Толика. Хотя, ему, возможно, просто надоело разбираться, кто виноват. — Все мы знаем, кто имеет дубликат ключей от нашего кабинета.

— У них нет алиби! — Игорь был настроен решительно. Он не желал давать Нике ни единого шанса. Мои кулаки уже сжимались и буквально зудели, желая избить этого гада.

— Нет! Есть алиби! Ника была со мной! — выкрикнул я. Весь класс посмотрел на меня. Кто-то глядел с удивлением, кто-то с призрением, а кто-то с искренней жалостью. Серёга решил сам лично добиться от меня правды. Он сошёл с кафедры и подошёл ко мне вплотную.

— Лёха, подумай-ка сейчас хорошенько. Сейчас одно твоё слово решит всё. Если ты заступишься за Никто, то претензий нет, ты, безусловно, её спасёшь, будешь героем. Но перед нами на коленях стоит твой лучший друг, и ты собираешься его подставить? Как ты будешь жить с таким позором? Ты можешь его спасти, просто скажи, что Никто с тобой не было. Пойми, она — пропащий человек, ей уже ничего не поможет. Выбирай, кто для тебя важней. Выбирай, на чьей ты стороне.

Серёга серьёзно озадачил меня своим монологом. Меня первый раз в жизни поставили перед таким сложным выбором. Я знал, что Толик не причём, и эти деньги — просто глупое стечение обстоятельств. Я не мог предать друга.

Я посмотрел на Толю. Он смирно стоял на коленях перед всем классом, он терпел это унижение, зная, что невиновен. Он поднял голову и прошептал: «Помоги мне».

— Ника была вчера со мной, — еле слышно проговорил я.

— Хорошо, я тебя понял, — Серёга добился того, что хотел. Он попросил всех девчонок побыстрее собраться и освободить кабинет. Сейчас должна была состояться казнь Толика. Он решил в последний раз попробовать спасти себя.

— Серёга, я не крал эти деньги! — убедительно произнёс он. Но тот даже в его сторону не взглянул. — Это мои деньги для мамы на лекарства! Я тебя прошу, не забирай их у меня! Серый, я тебе чем угодно поклянусь, я всё, что угодно сделаю, только не забирай эти деньги!

— Толик, ты вор, — отчеканил Серёга и развалился на учительском стуле, — мы всё понимаем, если бы ты пришёл к нам сам и попросил эти деньги, то мы бы, конечно, тебе их дали. Но ты поступил как крыса, а что у нас делают с крысами?

— Крыс травят и убивают, — повторив выдержку из «Законов 8 А», придуманных Серым ещё в шестом классе, Толик вовсе поник.

Я ушёл вглубь кабинета, подальше от разборок, но даже оттуда мне было всё прекрасно слышно. Я и сам содрогался от каждого звука удара. Валера и Дима хорошо знали своё дело палачей. Толик молча сносил все удары, не вымолвив за эти пять минут ни слова, не издав ни звука. Чёрт, лучше бы он кричал! Я представлял, что сейчас творить в его голове, теперь в его глазах я предатель. Друг первый раз попросил меня о помощи, а я кинул его! Я чувствовал себя ничтожеством.

Когда Валерка и Дима закончили своё дело, парни оставили нас с Толиком в кабинете один на один. Минуты две Гордеев просто пытался отдышаться, а я, как жалкий трус, боялся повернуться к нему лицом и посмотреть в глаза. Толик опёрся спиной на стену и вытянул перед собой ноги.

— Ну, чего ты там завис, — просипел он мне. Я подбежал к нему. Вид у него был кошмарный: ссадины на лице, синяки по всему телу, рубашка порвана, из носа кровь текла ручьём. Толик, видя моё бездействие, начал командовать, — столбом не стой, аптечку сюда тащи!