— Ну и тварь же ты, Никто, — зло отчеканил он, глядя на неё, — а я ведь вчера почти поверил тебе. Даже руки о тебя марать не хочу, но, обещаю, ты ещё ответишь за это.

Уверенным шагом староста пошёл в комнату. За ним потянулись все остальные, на диване остались сидеть я и Ника. «Нет, я так просто это не оставлю» — твёрдо решил я.

— Почему ты не рассказала дяде правду? — спросил я её.

— Я испугалась, — меланхолично ответила она, продолжая глядеть в пол, — я не думала, что всё так получится, мне очень стыдно перед ребятами.

Я не знал, верить ей или нет. В любом случае, теперь ничего не поделаешь. Разговаривать было не о чем, и я оставил Нику в одиночестве. В комнате парни уже собирали свои вещи, а мне что-то совсем ничего не хотелось делать, и только, чтобы не выдавать себя, я кое-как собрал сумку. Настроение было паршивое, и не понятно, кого было жаль больше: ребят, или Веронику, которую теперь уж точно затравят одноклассники.

Как и обещала Елена Васильевна, автобус подъехал ровно через двадцать минут. Погрузили вещи и сели мы все очень быстро. Всю дорогу в салоне была тишина, лишь только на ямах и кочках автобус противно поскрипывал. Я не мог смотреть на ребят, потому что чувствовал какую-то вину перед ними. Отвернув ото всех голову, я смотрел в окно. Пейзаж теперь мне виделся совершенно другой. Вместо ясного неба наверху грязной ватой тянулись мрачные облака, лес будто за ночь поредел, мне то и дело бросались в глаза кривые ёлки и безобразные берёзы, которые вчера я почему-то не замечал. Вчера я вообще на многие вещи смотрел сквозь пальцы. Наивный и беспечный дурак! Нужно становиться серьёзнее.

Новая четверть набирала обороты. Учителя все будто сговорились и давали нам такое количество контрольных и самостоятельных, что каждый день напоминал экзамен. Катастрофическая нехватка времени, недосыпание и стрессы обещали свести меня к новогодним каникулам в могилу. Наш класс был в ожидании хоть какой-нибудь, даже самой маленькой радости.

Мы дождались. В пятницу у Кати Зинчук было день рождения, и весь класс шёл к ней на праздник. Вечеринка у самой весёлой девчонки в классе — это то, что нужно, чтобы отдохнуть. С Катей в школе я очень редко общался, поэтому очень хотелось сходить в гости и узнать её получше.

Настало 20 ноября. В пять часов мы всей гурьбой поднимались на четвёртый этаж, где жила Катька. Нас было двенадцать, и как всегда мы были без Ники. После поездки в лагерь ребята в первую учебную неделю устроили за ней настоящую охоту, к субботе на ней не было живого места. Теперь наше общение приходилось скрывать не только от одноклассников, но ещё и от Петра Андреевича. Это было довольно тяжело, но пока нас никто не раскрыл.

Шувалов остановился у двери и постучал. Дверь открыла хорошенькая молодая девушка. Я догадался, что это сестра Кати. Она радушно пригласила нас в войти. Тесная прихожая не могла вместить столько народу сразу, поэтому сначала прошли в квартиру и разделись девочки, а затем только мы. К этому времени в коридор встречать гостей вышла и сама именинница. Да-а, Катька сегодня была хороша. Свои густые каштановые волосы она заплела в две красивые косы и перевязала их красными лентами. Главная модница Диана по достоинству оценила лёгкое Катино платьице нежно-голубого цвета, заставляя Зинчук скромно улыбаться и краснеть. Мы решили сразу отдать наш подарок Кате. Юля, как лучшая подруга, от женской половины класса подарила огромного плюшевого медведя. Ростом медведь был чуть меньше Кати, а потому ей понадобилась помощь сестры, чтобы отнести зверя в комнату. Зато подарок от парней был куда меньше, но выглядел весьма устрашающе. Гордеев чуть ли не рыдал, отдавая игрушечный автомат Катьке, потому что, видите-ли, он всю жизнь о таком мечтал. Теперь Катя с автоматом, пускай и с игрушечным, могла реально держать в страхе всю школу.

— Спасибо вам, ребята, — рассматривая автомат, проговорила она, — мне очень приятно! Проходите в комнату, сейчас праздновать будем.

В зале, куда нас отправила Катя, главным предметом интерьера был стол, накрытый белой узорчатой скатертью. На столе уже стояла посуда и приборы, а Катина сестра Алёна то и дело приносила всё новую и новую еду. Комнатка была небольшая, но мы сумели здесь все расположиться. От запаха вкусностей у меня чуть кружилась голова и сводило живот, но есть мы не начинали, все ждали Катю. Хотя Гордеева это не остановило, и он, пока никто не видит, стащил со стола куриную ножку, за что получил подзатыльник от Серёжи и положил еду на место. Наконец, пришла Катя, она села во главе и стола и объявила о начале праздника. Парни, будто с голодного края, накинулись на еду. Я попробовал курицу и понял, почему они себя так ведут. Это и правда было вкусно. Девчонки вредничали и ели в основном салаты и фрукты. Когда все утолили первый голод, настала пора разговоров.

— Что-то я твоих родителей не наблюдаю, — проговорил Толик, вытирая пальцы салфеткой, — признавайся, куда предков дела?

— У соседей они, специально ушли, чтобы нам не мешать, — пояснила Катя, — Алёнку оставили помогать, но она сейчас тоже уйдёт.

— Ага, квартира значит в нашем распоряжении? — оживилась Наташа и потянулась к магнитофону, чтобы поставить музыку. — О, молодец, Катька, подготовилась. Сейчас веселиться будем!

Из-за стола танцевать стайкой выбежали Наташка и Диана, за ними вышла и Маша, которая тут же потянула Серёгу за собой. Валерка и Дима взяли в пару Нату и Диану, Каплан и Сомова демонстративно ушли курить на балкон, Кузя осмелился пригласить на танец Юлю, а Толик предоставилась честь танцевать с именинницей. За столом остался сидеть я, мне пары не хватило. «Эх, если бы здесь была Вероника…». Если бы Вероника и вправду была здесь, я был бы самым счастливым человеком на свете. Но вот Нике самой пришлось ой как не сладко.

Ребятам скоро надоело танцевать, и они вернулись за стол доедать то, что не успели съесть в первый раз. С балкона вернулись замёрзшие Игорь и Саша.

— Катя, там сестра твоя на улице стоит, — сообщил Каплан, вешая куртку в коридоре, — говорит, ключи дома забыла, а домофон не работает. Просит, чтобы ты сходила и дверь открыла.

— Хорошо, — Катя встала из-за стола, — я быстро.

Накинув на себя лёгенькую кофту, Катя вышла в из квартиры. Ещё тогда я хотел крикнуть ей, чтобы она надела куртку, но не успел. Между тем Сомова сходила на кухню и принесла оттуда на подносе большой кремовый торт с пятнадцатью свечами.

— Задуваем свечи, господа, — официально объявила Саша, зажигая зажигалкой свечки на торте.

— А ты праздником не ошиблась? — спросил Серёга и отобрал зажигалку. Горело двенадцать свечей, как раз по нашему количеству. — Вот Катька придёт, и задуем.

— Ты её до ишачьей пасхи ждать будешь! — подала голос Диана. — А мы возьмём, задуем свечи и всё, не будет наша Катенька взрослеть в этом году, останется таким же милым и безобидным ребёнком.

— Походу, в конфетах ликёр был, — тихонько пробормотал Димка, Валерка согласно кивнул. — Хотя, возможно, Дианка пудрой надышалась.

— Так её уже десять минут нет, — из кухни с чайником в руках появился Игорь, — может, она вообще про нас забыла. Безответственная девица Катька.

Пока Игорь наливал всем чай, я выскользнул в коридор, взял куртку и вышел в подъезд. Открыв дверь во двор, я увидел Катю, которая переминалась с ноги на ногу и вся дрожала от холода. Я скорей затащил её в подъезд.

— Ты чего, дурочка, на морозе стояла?!

— Я вышла из подъезда, смотрю, а Алёны и нет во дворе, — стуча зубами, рассказывала мне она, — а дверь раз — и захлопнулась, ключи я не взяла с собой. До меня только на улице дошло, что Игорь и Саша не могли увидеть с балкона Алёну, у нас окна на дорогу выходят. Пошутили, значит. Смешно, даже очень.

Я не знал, что сказать Кате, но шутников этих мне захотелось прибить. Это же надо додуматься, именинницу и хозяйку дома заставить на морозе мёрзнуть! И всё ради чего? Ради паршивого торта! Мы зашли в квартиру и вернулись к гостям. Ребята обступили торт и собирались задувать свечи. Я не мог этого допустить.