Демира была искренней и живой. И власть нисколько ее не испортила. За это, пожалуй, он особенно уважал сестру. Сохранить человечность и адекватность мало у кого хватает силы воли, ведь власть развращает. Особенно такая власть – близкая к абсолютной.

И насколько сильно он любил сестру, настолько же сильно ему не нравилось происходящее. Что-то происходило, и он не понимал что. А раз не понимал, но мог защитить ни ее, ни Даяна, ни себя.

– Ты не со мной, – раздался грустный голос Констанции.

Еще одна его любовь. Любовь простая и искренняя. Любовь, которую придется пустить под нож ради блага государства. Он это понимал. И она это понимала. Но никогда не корила его, никогда ни о чем не просила. Констанция была так же красива, как и умна.

Кирион всегда удивлялся, как такая великолепная девушка оказалась в том всеми богами забытом форте? Он тогда думал, что ему повезло. Думал, что будет счастлив и сделает ее самой счастливой женщиной во всех мирах.

Пока не вернулся в столицу. И пока не узнал, что уже помолвлен на какой-то там сумасбродной салаге из почти вымершего рода.

– Прости, – вздохнул маг. – Устал.

Он откинулся на бортик огромной ванны и запрокинул голову, рассматривая незамысловатую мозаику на потолке.

– Я так соскучилась, – Констанция прижалась к нему, нарушив гладь воды.

– Я тоже, – тихо ответил Кирион.

– Ты переживаешь за сестру? – в лоб спросила Констанция, заставив мага поморщится.

Он не обсуждал при ней семейные дела. Не то, что не доверял, просто не хотел мешать два этих мира. Хотел сохранить себе иллюзию спокойствия.

– Я всегда переживаю за сестру, – спокойно ответил Кирион, прикрыл глаза.

– Тебя долго не было, но я слушала сплетни во дворце. И это нехорошие сплетни, Кир. Опасные.

– Ожидаемо. – вяло отозвался маг, не желая развивать дискуссию. Не с ней. Не сейчас.

– Просто я хочу сказать… – девушка замялась, а потом выпалила на одном дыхании: – Я знаю, королева готовит официальное обвинение миру Воздуха. Да все это знают. Но еще все знают, что потеря добрых отношения с миром Воздуха грозит нам большими проблемами и повлечет за собой инфляцию, недовольство людей и волнения.

– Слушай, я…

– Дай мне закончить! Просто… дослушай. Отец всегда говорил – ищи того, кому выгодно. И я попробовала. Я слушала сплетни, подозревала всех! – с наивной детской гордостью проговорила Констанция. – И я подумала, ну действительно, кому это может быть выгодно? Нарушение баланса коснется всех в этом мире. Никто не хочет воевать или голодать. Никто, кроме человека, здесь не живущего.

Кирион мгновенно распахнул глаза и хмуро посмотрел на девушку.

– Говори.

Та закусила губу, словно боялась собственной догадки.

– Я подумала… я подумала, вдруг это не неисправность, а действительно теракт? Но чтобы провернуть такое, нужно много денег и много связей. И никаких фатальных зависимостей от мира.

– И каково твое предположение? – медленно проговорил Кирион.

Констаниция глубоко вздохнула, словно решала прыгнуть с обрыва, и выпалила:

– Иштар.

Я смотрела на документ, который для меня позаимствовал, а говоря проще, умыкнул Теодор из матушкиного секретариата. И документ мне этот не нравился.

Матриарх была страшна в гневе. Причем страшна не только для провинившихся, а вообще для всех окружающих. В минуты эмоций мать теряла всякую способность мыслить адекватно и принимать рациональные решения. И если сносить бошки зажравшимся магнатам и обозревшим аристократам она могла без особых последствий, но бумага в моих руках была равносильна пальбе по собственным ногам.

Дверь с легким щелчком отворилась и ко мне вошел Даян. Близнец был хмур и сосредоточен. Вообще временное исполнение моих обязательств сильно отпечатались на брате. Он стал стремительнее, злее, жестче. Пожалуй, если со мной бы что-то случилось, корона осталась в надежных руках.

Следом за Даяном вошел Кирион. И этот брат тоже не выглядел расслабленным. Но он никогда особенно жизнерадостным при дворе и не был, и я его понимала.

– Звала? – без приветствия спросил Кир, плюхаясь на диван. Даян садиться не стал, а прошелся по комнате и, подперев плечом стену у столика с едой, начал рыться в вазе фруктами, выбирая яблоко посимпатичнее.

Я молча шевельнула пальцами, заставляя бумагу с моего стола спланировать Кириону на колени. Он пробежался глазами по тексту и, передав также по воздуху документ Даяну, прикурил.

Близнец, прочитав, отложил выбранное яблоко и вздохнул:

– И что будем делать?

Я встала и прошлась по кабинету.

Документ, который я показала братьям, был проектом указа королевы Элизабет о вводе санкций против мира Воздуха. Мы прекращали поставлять им металлы, закупать весьма длинные перечень артефактов, сворачивали совместное производство по повторному заряду магией нашего алроса. Последнее – была прямая дорога в вертикальный взлет цен на все техномагические товары.

В общем, эта бумажонка разгоняла нашу инфляцию с места в карьер.

– Я попыталась с ней поговорить утром, – ответила я. – Она зла до невменяемости.

Даян фыркнул:

– Матриарх в образе любящей матушки.

Мы втроем синхронно скривились.

– Я не могу наложить «вето» на этот указ. У меня не хватает влияния. Все, что я могу, это начать готовиться к последствиям. Спешно подкладывать соломку в те места, где будет падать.

– Судя по этому перечню – падать будет все и везде, – мрачно проговорил близнец.

Кирион вздохнул и как-то нехотя проговорил:

– Есть гипотеза, что в произошедшем замешана Иштар.

– Интересная мысль, – медленно проговорила я. – Этот указ значительно увеличит поток контрабанды. Больше контрабанды – больше денег.

– Я говорил с Микой. Это не она и не ее люди. И она тоже искала среди своих причастных, но не нашла.

– Она могла и не знать, – заметил Кирион. – Но в любом случае это – гипотеза. Которая очень быстро просачивается в массы.

Я недовольно цокнула. Еще конфронтации с Повелительницами Кошмаров мне сейчас не хватало.

– Нужно знать наверняка, – покачал головой Даян. – Если матриарх развернет свое бешенство на Иштар, то мы санкциями не ограничимся. Будут погромы и поножовщины, и все – на нашей территории. Потому что Иштар на своей земле не воюет.

Ага, не воюет и не правит, – мрачно подумала я.

Мы помолчали, обдумывая высказанное предположение.

– Кирион, я должна попросить тебя об одолжении, – медленно проговорила я, посмотрев на брата.

– Ну нет, – тут же отреагировал он. – Это идея еще более идиотская, чем прокатиться на Фронтир.

– Я еще ничего не сказала.

– Да я по твоему взгляду понял, что ты хочешь. Так вот – нет. Я не поеду в мир Воздуха.

– Я бы сама с удовольствием поехала, но меня не отпустят, – улыбнулась в ответ.

– Нет, нет и нет. Я не оставлю тебя тут без опеки.

– Ты уже выдернул команду оре-Роул в столицу, – сдал старшего брата Даян, – думаешь, без тебя не справятся?

– Это было усиление, а не замещение! – рявкнул Кирион.

– Кир, ты же знаешь, кроме тебя и Даяна я никому не могу доверять, – тихо проговорила я.

– Это не повод оставлять тебя без защиты, – покачал головой архимаг.

– Ну знаешь, я тоже кое-что умею, – хмыкнула я.

– Даян, мне нужна твоя помощь в борьбе с семейным припадком упрямства, – Кирион попытался прилечь на свою сторону моего близнеца.

Но тот лишь покачал головой:

– Прости, брат. Но сейчас я согласен с нашей невменяемой принцессой. Мы постараемся оттянуть подписание этой дряни как можно дольше. Но нам нужно знать наверняка, стоит ли подписываться под этими самоубийственными санкциями. Если мир Воздуха действительно замешан – это дело чести. Но если нет, но это идиотизм.

Кирион прикрыл глаза, и мне на екунду показалось, что он сейчас разорется. Но нет, брат лишь выпустил длинную струю дыма и процедил сквозь зубы: