Даян на мгновение поколебался, но все же ответил:

– Я смогу. Я и Микаэлла.

И посмотрел на меня так, будто просил благословения.

– Пробуй, – я равнодушно пожала плечами. – В конце концов, если не выйдет, у нас всегда есть магия. Не хотелось бы, конечно, садиться на трон в результате кровавой бойни, но в любом случае мы своего добьемся.

Даян кивнул и вышел, так и не притронувшись к чаю. А я внимательно посмотрела на Кириона и спросила:

– Нам же хватит магов, чтобы остановить беспорядки, если потребуется?

Вопрос был непраздный. Маги – ресурс ценный, их в уличных боях использовать неразумно, потому как ни один маг не обладает глазами на затылке, куда может прилететь арбалетный болт из окна.

– Нам хватит даже живой силы, – спокойно кивнул Кирион.

– Хорошо… – рассеянно ответила я. – Получается, сегодня все будет кончено?

Брат замедленно кивнул:

– Да, наверняка.  И это сразу же обнажит все проблемные вопросы разом.

– Типа чего? – хмуро спросила я.

– Ты знаешь «чего». Матриарх покажет свою несостоятельность. Железный сенат надавит на скорейшей передаче короне тебе. А для коронации у тебя не закрыты базовые потребности. А ты из кабинета выходишь не каждый день. Когда женихов последний раз видела?

– Не помню, – честно призналась я.

– Вот именно, – покачал головой Кирион. – А придется принимать решение.

Я прикрыла глаза:

– У меня нет решения. Осталось двое женихов, и ни один из них меня не радует.

– Выбирай Франклина, – пожал плечами Кирион. – Ты знаешь все его проблемы, но он вполне управляем и, главное, фанатично в тебя влюблен.

Я поморщилась вместо ответа.

– Тогда выбирай Рейнарда. Боевой маг, офицер. Я навел справки, он успел и в настоящих боях поучаствовать, и в грязь лицом в процессе не ударить. Редкое сочетание качеств для аристократа.

Я снова поморщилась, но уже не так категорично.

– Ну вот мы и выбрали, – заявил брат.

– С чего это? – возмутилась я.

– На Франклина тебя перекосило, а на Рейнарда ты лишь поморщилась.

– Это все не то, – вздохнула я.

– Ага, – усмехнулся Кирион. – «То» подпирает твои двери каждый день, а ты как будто в упор его не видишь.

Я промолчала, недовольно поджав губы.

– Расскажешь, что у вас случилось?

– Да нечего там рассказывать, – вздохнула в ответ. – Просто я знала, при каких условиях он подался на отбор и освободила его от этой… повинности.

Кирион хмыкнул:

– И именно поэтому именно он стал твоей тенью, хотя бойцы в охране дежурят в режиме день-ночь-отсыпной?

Я нахмурилась и посмотрела на брата:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Только то, что уже сказал, – пожал плечами брат. – Если бы он хотел, он бы не проводил все свое свободное время под твоими дверями. Если бы он хотел, его бы вообще здесь не было – валялся бы на реабилитации в королевском лазарете.

Внезапно мне захотелось налить себе кофе. Не было ничего важнее в этом мире, чем кофейник и чашка. И мои предательски дрожавшие руки.

– Демира, не порть себе жизнь… – начал Кирион, и я его оборвала:

– Ты не понимаешь. Ты не понимаешь… – голос оборвался, и мне потребовалась вся сила воли и глоток омерзительно-горького кофе без сливок и сахара, чтобы закончить предложение: – Королевское слово железно. И по королевскому указы я выбираю принца-консорта в рамках отбора. Руду нельзя расковать обратно.

В дверь постучали, и после того, как Кирион разрешил, к нам вошел слуга, с поклоном передал брату какую-то записку и исчез, не дожидаясь указаний. Кирион как-то жестко, хищно оскалился и сжал бумажку в кулак.

– Мне нужно отъехать по важным делам, – проговорил брат, поднимаясь на ноги, – если время подойдет, начинайте без меня. Я предупредил Клэр, что ты в любом случае полезешь в самое пекло.

Мне осталось лишь вяло улыбнуться на эти слова.

– И пока меня не будет, подумай вот о чем. Ты всегда делала хороший, правильный выбор, когда вопрос касался страны или нас с Даяном. Всегда находила лазейки в самых жестких тисках бюрократии. Всегда готова идти на риск ради долга и благополучия близких. Попробуй хотя бы разок сделать все то же самое, но ради себя. Ты заслужила быть счастливой, сестренка.

Кирион чмокнул меня в макушку и вышел стремительным шагом, оставив одну и совершенно растерянную. Матушка-руда, и когда отсутствие моей личной жизни превратилось в этот сложный и запутанный ребус?...

Я сидела и изучала приказ о моем отборе. Он не был ни сложным, ни замысловатым, но гребанная куча приложений к нему превратили тонюсенький листик волеизлияния матриарха в пачку бумаги толщиной в три моих пальца. Настроение у меня было скверное по двум причинам: во-первых, Вальтера под моей дверью не оказалось. Буквально за четверть часа до того как я набралась смелости и выколупала себя из покоев, маг ушел отсыпаться после ночной смены.

Во-вторых, я откровенно говоря уже и забыла, что приказ настолько объемный. И скучный. И жестко регламентирующий любой чих по процедуре отбора.

Так что я сидела, закинув ноги на угол стола, и мрачно листала бумаги, строго-настрого наказав Теодору никого из местных бюрократов ко мне не пускать. Тем неожиданнее оказался ровный, уверенный стук в двери. Я почувствовала, как сердце заколотилось, будто я только что сделала рывок по пересеченной местности.

– Войдите, – недовольным тоном разрешила я, не меняя позы.

Двери распахнулись и в кабинет вошел… не Вальтер.

– Рейнард? – приподняла я бровь.

– Привет, – поздоровался парень.

– Что тебя привело в мой рабочий день сюда? – спросила я, рассматривая врага своих студенческих времен.

Все-таки он был по-своему хорош. Молод, статен, уверен в себе. Для человека, оставшегося без поддержки семьи, Рейнард выглядел весьма неплохо. Выглядел и, что немаловажно, ощущался эмоционально. А обладать способностью сохранять душевное равновесие в особенно критических ситуациях – это первый важный навык для любого члена королевской семьи.

– В основном – ты, – ответил Рейнард, без приглашения усаживаясь в гостевое кресло. – И еще немного отбор.

Я захлопнула папку, которую держала на коленях, опустила ноги на пол и уселась вертикально за столом.

– Слушаю, – произнесла я, откинувшись в кресле.

– Остались я и Франклин, – проговорил Рейнард. – И я понимаю, что на самом деле, выбора у тебя не осталось.

– Вот как? – я склонила голову на бок.

– Да. Простым методом исключения я остаюсь, а он – вылетает. И мы оба с тобой понимаем, что среди тех, кто попал на отбор, я – твой лучший вариант.

Я молчала, не желая комментировать очевидную ситуацию выбора без выбора. И уж тем более не желая вдаваться в дискуссию о лучшем варианте. А Рейнард меж тем продолжил:

– Я пришел сказать, что… мне жаль, что все вышло вот так. Что тебе пришлось проводить этот отбор. Но, знаешь, я бы ни за что не променял наше веселое студенческое время на что-то другое. Именно оно помогло мне понять, что ты для меня стала не просто наследницей трона. И знаешь, мне по-настоящему жаль, что ты выберешь меня от безысходности, а не по доброй воле. Но я приложу все усилия, чтобы ты не пожалела об этом выборе.

Сказав это, Рейнард встал, кивнул мне на прощанье и вышел. Широко расправлены плечи, высоко поднята голова. Самоуверенный паршивец! Явился ко мне в кабинет!! Говорить о своей наглой роже!!!

Я была так зла, что в сердцах схватила со стола пресс-папье, в неудержимом желании проломить Рейнарду голову. Но счастье последнего, он уже ушел, а потому тяжелый элемент канцелярского набора по нисходящей дуге полетел в закрытые двери.

Которые, естественно, решили открыться именно в этот момент.

– В кого это ты целилась? – спросила Микаэлла, ловко увернувшись от снаряда.

– В Рейнарда, – мрачно ответила я, бухнувшись обратно в кресло.

– А, видела его романтично-задумчивую рожу в коридоре, – кивнула подруга, проходя через весь кабинет и опускаясь на диван. – Кажется влюбленным.