Медленно двигаясь коридорами больницы к выходу, Бугор с удивлением размышлял: «Совсем старым и сентиментальным стал, слезу пустил. Хорошо, что, кроме жены, никто ее не видел, а то мог бы и опозориться перед своими парнями. Надо будет помнить о своей слабости и больше ее не совершать».

Узнав от Мэка ужасную новость, Бунтыл немедленно позвонил в ресторан, в «Ультимо», в «Шинник» и мобилизовал всех находящихся там боевиков, с указанием, чтобы пополняли свои ряды за счет тех, кто попадется им на глаза из своих.

Одну группу он послал выручать Кнехта. С самой многочисленной поехал сам в надежде встретить боевиков Блина и дать им бой. Но, кроме изрешеченной пулями брошенной «девятки», они ничего не обнаружили.

Пока Бунтыл решал вопрос, куда ему теперь направляться со своими боевиками, подъехали две машины. Из одной вышел и направился к нему Кнехт.

Он подробно рассказал Бунтылу, что произошло в квартире за время его дежурства, не забыв упомянуть о своем пленнике. Выслушав его, Бунтыл наконец смог определиться:

— Все едем на территорию «Шинника».

В металлическом ангаре в окружении своих боевиков Бунтыл стал допрашивать пленника. Им был здоровенный мужчина, носящий кличку «Подкова». Он чувствовал, что находится в кругу озверевших парней. Из их разговора ему было известно, что его друзья кого-то убили, ранив жену Бугра. Посчитав, что лучше не корчить из себя героя, Подкова решил рассказать Бунтылу о планах Блина и ответить на все вопросы. Кто такой Бунтыл и как он расправляется со своими противниками, Подкова был осведомлен.

— Твоя фамилия — спросил Бунтыл пленника, один сидя на стуле в кругу собравшихся.

— Подкова, — назвал пленник свою кличку.

— Чье задание выполнял?

— Блина.

— Что входило в ваши планы?

— Он приказал нам выследить и убить Бугра.

Его ответ был услышан всеми боевиками, о чем свидетельствовал общий ропот, прошелестевший по кругу.

— Если вы хотели убить Бугра, то зачем пытались проникнуть в квартиру моей матери?

— Мы знали, что ты с отцом и матерью в своем новом доме, и хотели в квартире сделать засаду на Бугра. Но чтобы это осуществить, надо было заранее убедиться, что мы сможем открыть замки, да и не мешало обследовать квартиру…

Пресекая усиливающееся возмущение боевиков, которые своим ропотом мешали ему допрашивать Подкову, Бунтыл, не говоря ни слова, поднял вверх руку и помахал кистью. Опуская ее, он с удовлетворением отметил, что шум прекратился.

— А почему именно в квартире матери вы решили Бугру устроить засаду, а не в другом месте?

— Там он оставался ночевать с малой охраной, а иногда вообще без нее. Поэтому лучшего места для нападения нам не надо было искать.

Умно рассудили! А ты знаешь, что своим выпадом вы объявили нам войну?

Понимаю, но я всего лишь «шестерка» Блина, а поэтому я делаю все, что мне приказывают авторитеты.

— Дисциплинированный хлопец, — усмехнулся Бунтыл. — и какое наказание за свою дисциплинированность ты заработал у меня?

— Кроме смерти — любое, — сохраняя самообладание, ответил ему Подкова.

— Это почему же? — удивился Бунтыл такой наглости.

— Я единственный, но очень дорогой для вас пленник. Я раскрыл вам все карты Блина, так зачем же свою козырную карту вам сейчас уничтожать?

Подумав, Бунтыл произнес:

— Мысль толковая. Ты долго над ней думал?

— С тех пор, как понял, что могу откинуть у вас копыта.

— И когда же ты это успел понять?

— Когда вот тот красавец, — Подкова показал рукой на довольного Кнехта, — завалил меня, дал понюхать газа и сбортал, как голубя.

Постепенно обстановка вокруг пленника разрядилась, даже сам Бунтыл потерял к нему агрессивность: «Пускай отец решает его судьбу», — определился он. Но этого надо было еще ждать. А пока…

— Вот так, Подкова. Кнехт тебя определит в одну конуру, где ты должен сидеть и не пыркаться. Если вздумаешь выбрыкивать или прыгать на своих ходулях, я разрешаю ему без предупреждения пустить тебя в распыл. Вопросы есть?

— Урок усвоен, — заверил его Подкова.

Когда Бунтыл приехал в больницу, был уже поздний вечер и дежурная медсестра не пустила его в палату матери. Тогда он поехал домой к Бугру, который, как старший, дал ему указание:

— Уличных схваток с парнями Блина не ищите, но и не уклоняйтесь от них, если они будут вам их навязывать, чтобы не наглели и знали свое место. Теперь я разрешаю тебе задействовать в ликвидации Блина, Фокса и Шамана снайпера. Если ему понадобится помощь, дай в его распоряжение Крота со Шпаком.

— Такса как договаривались? Лимон за голову? — поинтересовался Бунтыл.

Бугор утвердительно кивнул.

— Все эти дни, пока будет происходить ликвидация верхушки кодлы Блина, старайся держаться на виду, чтобы нас с тобой менты не посчитали убийцами и чтобы у нас на любой час было железное алиби.

— На день у меня всегда найдется алиби, но вот не знаю, как быть с ночью. Ты же мне не разрешаешь иметь подругу, — пошутил Бунтыл.

— Мать в тяжелом состоянии лежит в больнице, а у тебя все хиханьки да хаханьки, — недовольно пробурчал Бугор.

— Прости меня, негодяя, за такую вольность, я немного фраернулся, — смутился Бунтыл. — Я сделаю все. как ты сказал.

«Эх, молодость, им даже такая жестокая драка кажется игрой», — отрешенно подумал Бугор. Потом, ласково посмотрев на сына, прощая ему его легкомыслие, сказал:

— Да ладно уж, жеребец необъезженный, поживешь — поумнеешь.

Согласно предварительной договоренности, утром в восемь часов в кабинете начальника милиции подполковника Шумакова, кроме него собрались прокурор города Дунаев, старший следователь прокуратуры Иваненко, начальник ОУР майор милиции Филиппов. За «круглым столом» они обсуждали события прошедшего дня. Докладывал обстановку Филиппов:

— Вчера конфронтация между двумя мафиозными группировками города вылилась в вооруженную схватку, в результате которой один человек погиб и девять человек ранены. Среди раненых — женщина, сожительница Бугра, остальные раненые — парни из группировки Блина. Они в один голос заявляют, что в схватке бандитских групп не участвовали и на улице Борисова оказались случайно. Во время начавшейся там стрельбы стали якобы жертвами несчастного случая. Половина из них, получив в больнице первую необходимую помощь, от госпитализации отказались, и врачам пришлось отпустить их домой. Ни эти парни, ни Бугор со своими сподвижниками никаких показаний друг на друга не дают, а поэтому Иваненко очень трудно будет заниматься расследованием по факту вчерашнего бандитского нападения.

— На месте преступления налетчики бросили «девятку». С помощью ее хозяина мы не сможем выйти на преступников? — полюбопытствовал Шумаков.

— Ее хозяин Пересыпайлов, — заглянув в свою записную книжку, ответил Филиппов. — Он сразу же после вооруженного столкновения группировок сообщил в милицию, что у него от гостиницы кто-то угнал машину. Когда мы поинтересовались, почему он не сообщил об угоне своей машины раньше, тот пояснил, что в гостиничном номере развлекался с одной подругой и сообщил о пропаже машины тогда, когда освободился от приятного занятия…

— Страховки ему за свою машину не видать как своих ушей. Кроме его отпечатков пальцев, других на рулевом колесе не было. А значит, не было и никакого угона, — заметил Иваненко.

— Больше мне о происшествии докладывать нечего, — присаживаясь на стул, закончил Филиппов.

— Ну а ты, Александр Васильевич, чем можешь похвалиться? — обратился прокурор к Иваненко.

— Мной к настоящему времени изъято в качестве вещдоков шесть пуль, из которых четыре обнаружены в салоне «форда», пятая извлечена из трупа, шестую мне дал хирург, оперировавший сожительницу Бугра. В связи с тем, что бандиты не желают давать нам правдивые показания, мы должны сами вычислить и изобличить преступников.

— И как ты практически думаешь осуществить свое намерение?