И теперь он “доверяет вам не меньше”. Ха!

&

Я по-прежнему убежден, что это верный способ действий.

&

Какая теперь разница: сделаного не воротишь. А как этот корабль, который направляется к Подачке?

&

Он уже в пути.

&

При чем тут Подачка?

&

Разве не очевидно? Возможно, нет. Может быть, паранойя “Предвкушения Нового Любовника” заразительна… Однако позвольте мне высказать свой аргумент: Подачка – вероятный рог изобилия, из которого посыплется оружие.

Корабли – единственный мощный резерв потенциального разрушения. Маршрут планеты пролегает рядом с Эксцессией, но в том Генеральном Секторе, где и задиры имеют свой интерес.

Конечно, если это не является частью тонкой комбинации, организованной “Стальной Звездой”. Тем не менее, база Подачки представляет собой громадную концентрацию военного имущества.

Я все думаю: когда же Культура начала испытывать сомнения причем самые серьезные – относительно задир? И когда Подачку выбрали как один из складов кораблей? Примерно в то же самое время. В самом деле, это было сделано после дебатов в конце Айдаранской войны, когда рассматривалась военная интервенция задир. Космических тел, подобных Подачке – миллиарды. Галактика буквально запружена такими булыжниками, скитающимися меж звезд. Но именно Подачка вошла в список 11-ти таких складов. Выбор пал на астероид, траектория полета которого выведет его в зону задир через 5–6 столетий, в зависимости от того, насколько быстро эта зона будет расширяться. И Подачка окажется в этой зоне в обозримом будущем. Булыжник, двигающийся со скоростью менее одного процента скорости света. Можно ли было “совершенно случайно” забросить в пространство, контролируемое задирами такую бомбу?!

И после стольких совпадений видеть здесь только случайность?

Подумайте: разве вы не славитесь умением делать? Такая предусмотрительность, такое спокойствие, такое внимание к долгой игре. Я знаю, что должен быть доволен, являясь частью такого плана.

Впоследствии, на Комитете Умов, который пересматривал список предполагаемых хранилищ, прозвучали имена “Воетра”, “Другой Коленкор” и “Никаких Открытий” – довольно знакомо, не правда ли?

Собрав все данные воедино и даже зная наверняка, что это тупик, я думаю, стоит иметь на всякий случай острый глаз и симпатизирующий ум по соседству с этим ценным камушком.

&

Ладно. Учтем.

Над чем еще работаете?

&

Сначала пытался найти кого-нибудь на Тире, кто мог бы соответствовать нашим целям. Однако Тир наводнен агентами 00 и Контакторами. Думаю, стоит попробовать пойти на соглашение с нашим старым союзником. Это на расстоянии светового месяца или чуть больше от Тира, а Эксцессия лежит гораздо дальше. Но военных кораблей там хватит. Замысел в том, чтобы часть их мобилизовать, но несколько единиц можно сунуть и в нашу диспозицию. Конечно же, поправлюсь заранее, не в качестве военной силы, но как свидетелей, когда мы найдем уязвимую точку в заговоре, в существовании которого уверены.

Это Генар-Хафун. Я могу навести о нем справки по своим каналам,

Вмешательство задир – вот что беспокоит меня. Эти существа непредсказуемы. Они агрессивны! Они всюду сунут нос! Одним своим появлением они вызывают ужас. Однако – и этого не скроешь – у многих народов вызывает восхищение их энергия, не говоря уже об абсолютной свободе в отношении морали.

Эксцессия может рассматриваться как весы. Весы могут склониться в сторону более агрессивных видов, но те могут соскользнуть с этой чаши, обращаясь с ней неумело.

&

Ну, пока эта Эксцессия еще ничего и не сделала, а сколько шуму вокруг нее. “Рок, Подвластный Изменениям” рапортует регулярно, что Эксцессия по-прежнему остается стабильной и бездейственной. Так что будем ждать прибытия больших пушек. Хорошо бы это когда-нибудь случилось!

Леффид Исфантелли опустился в кресло перед вице-консулом Тенденции, старательно спрятав крылья за спиной. Вице-Консул смотрел на него тем особенным пустым взглядом, встречающимся у людей, которые общаются по нейродетекторам.

Леффид поднял руку:

– Боюсь, что придется словами, Леллиус, – сказал он – Я удалил нейродетектор перед карнавалом.

– Очень примитивно, – похвалил вице-консул, хмуро кивнув и снова вернувшись к гонкам.

Они сидели в карусели, подвешенной под широкой трубчатой структурой, изваянной в виде паутины: тысячи видимых каруселей свисали под балдахином, как спелые плоды, и были разнообразно соединены с вторичной паутиной мягкими чувствительными кабельными мостами. Внизу открывался вид на гигантские каменные ступени, покрытые растениями и двигающимися фигурками. Все это очень напоминало античный амфитеатр, правда, повернутый набок: то, что там было горизонтальным, здесь стало вертикальным. К тому же каждый ряд сидений еще и мог вращаться независимо. Движущиеся фигуры назывались изнер-мистретлами. Изнеры были двуногими бескрылыми (и почти безмозглыми) птицами, которые бегали, как страусы. Мистретлыжокеи, сидевшие у них за спиной, принимали решение, куда бежать их скакунам. Мистретлы были крошечными и почти беспомощными, но зато сообразительными обезьянами, и их симбиоз с изнерами начался в незапамятные времена на одной из планет Нижнего Смерча.

Состязание симбионтов изнер-мистретлов на протяжении вот уже тысячи лет считалось центральным событием карнавала. Оно проходило на гигантском стадионе-мандале, трасса состояла из ступеней или уровней, которые вращались на различной скорости. Громадный гоночный круг напоминал медленно движущуюся мишень, во всяком случае, таким он казался из космоса прибывающим туристам. В сущности, за это Тир и получил свое название.

Тир был ступенчатым хабитатом. Все его девять уровней вращались с одинаковой скоростью, но благодаря центробежной силе внешние окружности этой мишени обладали большей гравитацией, чем те, что располагались ближе к центру. Сами уровни или круги были разделены на секции и наполнены газами различных типов, с разным уровнем температур. Сложные системы зеркал и реверсионных полей, закрепленные на оси этого мира, в точности регулировали необходимое количество светлого времени в каждом отдельном секторе.

Разнообразие природных сред с одной стороны и симбиоз цивилизаций – с другой были смыслом существования Тира все семь тысяч лет его жизнедеятельности. Имена строителей-основателей Тира стерлись в памяти поколений и потому не сохранились в летописях. Скорее всего, после завершения своей работы они прошли Сублимацию, воплотившись в виде биомеханических синтрикатов, которые исполняли на орбитале функции блюстителей порядка. Они были индивидуально недалеки, но высокоинтеллектуальны коллективно. Их сообщества имели форму маленького шара, покрытого длинными подвижными иглами. Живых клеток в них было меньше, чем даже в ИИ-стах. Синтрикаты приглядывали решительно за всем, но в центре внимания были всетаки машины. За теми же ИИ-сердечниками, например, велось постоянное наблюдение. Умы уже привыкли к такому обращению, но их аватары пугались слишком пристального внимания и редко вступали в этот мир, оставаясь во внешних портовых доках, где чувствовали себя свободнее. Тир, помимо прочего, являлся государством-символом гедонизма, так что к такой небольшой дискриминации в этом мире относились достаточно терпимо.