хГСТ “Без Определенного Места Жительства” оГСТ “Предвкушение Нового Любовника”

Прекрасно вас понимаю. Поверьте, мы не хотим причинить вред вам лично или двум упомянутым вами кораблям. Не будет никакой дискриминации, никаких охот за ведьмами, никаких погромов, Варфоломеевских ночей и всяческих внутрипартийных чисток. Какое облегчение!

Позвольте добавить, что лично мне трудно найти слова, чтобы передать всю глубину своей признательности за помощь в этом деле. Вы проявили безукоризненную моральную чистоту в сочетании с истинным прямодушием: достоинства, которые слишком часто несовместимы, хотя и желательны. Вы для всех нас являетесь примером. Настоятельно прошу вас не покидать Группу. Мы слишком многое потеряем. Пожалуйста, одумайтесь, перемените свое решение. Пересмотрите его. Никто не смеет отрицать, что вы заслужили и гораздо большего, в 1000 раз большего отдыха, но прошу вас, сжальтесь над теми, кто отважился просить вас, пусть даже ради собственной своекорыстной выгоды.

&

Благодарю вас. Однако мое решение остается неизменным. Быть может, изменится в будущем. Если я еще смогу быть полезен.

&

Мой дорогой, многоуважаемый корабль. Если вы в самом деле должны уйти и это непоправимо, пожалуйста, примите нашу самую искреннюю благодарность и нашу вечную признательность!

Генар-Хафун опять торчал в туалете. Альвер Шейх выходила из себя, когда, как говорил Чарт, ей попадала вожжа под хвост. Она пребывала в дурном расположении духа с тех пор, как проснулась. А если говорить совсем начистоту, то еще задолго до этого. Ее раздражало все на свете, но, прежде всего, – поведение пленника, – подумать только, спать в присутствии молодой красивой женщины. Да это же верх неприличия!

Вот и приходилось скрываться от ее гнева в туалетной кабинке. Туалет модуля на девять персон состоял из толстой откидной заслонки, подвешенной на петлях к задней стенке единственной каюты небольшого судна. При поднятии стульчака вокруг него тут же возникало непроницаемое полуцилиндрическое поле, в котором было достаточно места, чтобы привести в порядок одежду и расположиться с комфортом. К тому же с музыкальным сопровождением. Генар-Хафун, однако, предпочитал тишину. Он сидел, поддуваемый снизу теплым ароматным бризом, приносящим благоухание, довольный уже тем, что может побыть наедине.

Замкнутый в крошечном, хотя и вполне комфортабельном модуле вместе с очаровательной молодой женщиной, по всем повадкам настоящей принцессой, он предавался размышлениям. Никаких фантазий на ее счет он не строил. Ему уже доводилось попадать в ловушки, но вот так – еще никогда. Так безнадежно вляпаться! На дрона он вообще не мог смотреть. Генар-Хафун упрямо не замечал его присутствия. С девчонкой он мог бы запросто закрутить роман… но теперь их разделяла взаимная обоюдная неприязнь. А ненависть в замкнутом пространстве, когда двое вынуждены терпеть присутствие друг друга, может только расти.

Условия, в которые они попали, были неблагоприятными для развития даже самого кратковременного романа. Вот если бы где-нибудь в гуще людей и событий встречаться и расставаться свободно, от случая к случаю – тогда да, совсем другое дело. Но два дня в модуле протянулись как месяц. В этом капкане, в самый разгар объявленной войны висеть в космосе, не имея понятия, куда направляешься, и догадываясь лишь о том, что все планы похитителей оказались сорванными. Что может быть хуже и неуместнее? Не считая того, что он их пленник. И все они пленники модуля.

– Так кто нас заберет отсюда? – спросил он.

– Вероятно, 00, – проворчала Альвер Шейх и оглянулась на дрона. Они сидели по-прежнему креслах. Пол каюты мог изгибаться под ними, создавая различные комбинации сидений, кушеток, столиков и тому подобной чепухи, но они сидели в фиксированных креслах перед панорамой космического неба, распахнувшейся на главном экране. Дрон Чарт Лайн лежал в полном забвении на полу.

Казалось, он прикрыт невидимым энергетическим экраном, сквозь который к нему уже просто не достучаться.

Генар-Хафун откинулся в кресле. Звезды были все теми же, как и 10 минут назад. Значит, они никуда не двигаются, а просто висят или болтаются в космосе, как смытый с палубы бочонок или такелаж. Модуль не имел определенного вектора движения, он просто удалялся понемногу от Тира по одному из транспортных коридоров. Это место было свободно от присутствия военных кораблей, а, значит, шансы, что их найдут, уменьшались наполовину. Девушка и ее дрон не позволяли выйти на связь с Тиром. Они вообще не подпускали его к пульту управления. Ум корабля общался с ними посредством письменных сообщений, которых Генару также не показывали.

Вообще-то он мог перехватить управление модулем при таком развитии событий, но что дальше? Модуль имел собственные системы подконтроля, которые Генар не мог демонтировать. И, в любом случае, что потом? Что делать дальше? Тир остался позади, и он понятия не имел, где сейчас могут находиться “Серая Зона” или “Сновидец”. Тем более, что о местонахождении этих двух кораблей, похоже, не знал никто. Возможно, 00 продолжает вести за ним наблюдение. Так лучше, на всякий случай оставаться под присмотром.

Зато его наконец освободили от пут. Он смог по своему усмотрению покидать кресло, в котором провел несколько часов в отключке. На всякий случай дрон продемонстрировал ему действие боеголовки, которой был вооружен, и вызвал короткое, но пронзительное болевое ощущение в левом мизинце. Это, сказал дрон, лишь тысячная часть той боли, которую он испытает от наведенного на него эффектора, если ему взбредет в голову освободиться.

Генар-Хафун заверил машину, что он всего лишь дипломатический работник широкого профиля и комфорт ценит превыше всего.

Так что Генар смирно сидел в стороне, пока они вели сеансы связи. Всех это устраивало, потому что ничего другого и не оставалось. Может, его хотят обменять на какого-то высокопоставленного пленника? Генару льстила эта мысль, хотя на самом деле он даже не предполагал, как его собираются использовать.

В любом случае, похоже, информация, которую они получали от переговоров с кораблем, не оченьто их веселила. Девушка в особенности казалась расстроенной. У нее было лицо обманутого ребенка. Может быть, 00 и ее водили за нос. Иначе она бы никогда не сказала ему того, что сказала, – ни при каких обстоятельствах.

– Но ведь ты сама сказала, что работаешь на 00!

Он ничего не мог с собой поделать. Знал, что это лишний раз выведет ее из себя, и все же не мог сдержаться.

– Я говорила, – прошипела она, – что я так думала! – Она посмотрела в сторону и тяжело вздохнула. Затем вновь повернулась к нему. – Может, я и работаю на них – или работала. Там масса отделов и организаций, и все занимаются разными вещами.

– Так кто же тебя заслал? – спросил он, скрестив руки на груди. Генетический пиджак скрипнул под мышками. Биокомплект модуля принял это как сигнал, и тут же начал чистить его.

Девушка так и не сняла свой инкрустированный драгоценностями скафандр. Неплохо было бы детальнее осмотреть ее фигуру. Временами она посещала туалет модуля, отказавшись от удобств встроенных в костюм блоков. В такие минуты он пытался представить, как она снимает скафандр… и тут же тряс головой, стряхивая наваждение. Голова продолжала ныть после того удара, который он получил, когда вывалился из пролетки.

Она с каждым часом все меньше и меньше походила на Дейэль Гилиан. Лицо становилось моложе и прекраснее. Восхитительная трансформация, наблюдать которую он предпочел бы в других условиях…

– Так все же, кто тебя подослал?

– Я уже сказала тебе, – произнесла она ледяным тоном. – Я сама ничего не понимаю. Это какойто сговор. – Мне же дали корабль в мое собственное пользование! – она посмотрела в пустое пространство, усеянное звездами, как будто ответ должен был прийти именно оттуда.