– Промазали, скоты!

– Что-о? – рявкнул командир.

Дисплей вспыхнул еще раз и очистился окончательно.

– Мой генерал: “КорСет” снова здесь. Как можно было ожидать, мы промахнулись.

– Что-о-о?!..

– Сохраняйте все сенсорные и оборонительные системы в состоянии максимальной готовности.

– Но что случилось? Мы же попали в него!

– Я должен заткнуть дыру, оставленную в нашей обороне. Готовьте все отсканированные корабли: я могу разбудить их за день-два. Завершите тесты на Переместителях: используйте хотя бы один реальный корабль. И проведите общий контроль систем вашего собственного оборудования: если корабль виртуально проник в ваш командный блок, он сможет нанести непоправимые разрушения.

Командорий хлопнул щупальцем по приборам.

– Что здесь происходит? – взревел он. – Мы же достали этого подонка, разве не так?

– Нет, мой генерал. Мы “достали” что-то вроде челнока или модуля. Нечто, что быстрее и лучше оборудовано, чем обычный корабль такого класса. Возможно, он собрал его в процессе продвижения, на скорую руку. Это был корабль-обманка. Теперь понятно, почему он так медлил на подходе.

Командорий уставился в голографические экраны, вертя увеличение и глубину настройки.

– Тогда где же он сам, черт побери?

– Передайте мне контроль первичного сканера, мой генерал, на минуту, хорошо?

Командорий попыхтел в скафандре, затем согласно кивнул глазными стеблями лейтенанту.

Вторая топографическая сфера стала узким темным конусом. Подачка светилась на том же самом месте, зато экран оборонных устройств уменьшился до размеров крошечного пестрого цветка. Вдалеке возникла крошечная огненная точка, от которой рябило в глазах.

– Вот он, славный корабль “Убивающий Время”, мой генерал. Он сделан почти в то же самое время, как я. Он уже сделал нам честь, дав мне копию сигнала, который он послал остальной Культуре, в тот момент, когда мы открыли огонь по его эмиссару. Я направлю вам копию, разумеется, за исключением резких выражений, адресованных непосредственно мне. Благодарю вас за разрешение воспользоваться вашей панелью управления. Передаю ее вам.

Конус свернулся, вновь превращаясь в сферу. Последнее послание корабля-предателя развернулось по одной из сторон плоского экрана. Командорий с лейтенантом обменялись взглядами. На маленьком экране пульсировал новый входящий сигнал.

– Ах да, вы сами предпочтете выйти на связь с Высшим Командованием или прикажете это сделать мне? Кому лучше оповестить их, что мы объявили войну Культуре?

Генар-Хафун проснулся с головной болью. На то, чтобы унять ее, ушло несколько минут. Приготовить соответствующий гормональный коктейль в голове, которая буквально разрывалась на части, было непросто. Он почувствовал себя мальчиком на пляже, который строит вокруг себя песочный замок, а его одним махом смывает приливом. Волны продолжали захлестывать, а он – лихорадочно засыпать песком бреши в своей обороне.

Он попробовал открыть один глаз. Глаз в этом процессе принимать участие отказался. Тогда он попробовал открыть другой. Нет, и этот не хотел встречаться с миром. Тьма египетская. Точно его завернули в непроницаемый черный плащ или чтото вроде…

Он дернулся: оба глаза расклеились и от резкой боли тут же утонули в слезах.

Он увидел перед собой что-то вроде большого экрана, голограммы. Космос, звезды. Он обнаружил, что всунут в большое, очень комфортабельное и очень надежное кресло, которое начисто лишало его возможности двигаться самостоятельно. Обтянуто оно было чем-то чрезвычайно мягким, возможно, шкурой какого-то ароматического существа, и пахло необыкновенно приятно. Менее приятно было то, что оно имело большие, подбитые ватой обручи, которые удерживали голову и ноги. Такой же обитый мягким материалом брус упирался в нижнюю часть живота. Он попытался повернуть голову – безуспешно. На нем был открытый шлем – похоже, прикрепленный к спинке кресла.

Он скосил глаза влево – обитая мягким материалом стена, полированное дерево. Панель или экран с изображением картины в духе абстрактной графики. Какая-то знаменитая картина. Черный потолок в фонариках. Перед ним просто экран. Пол покрыт ковром. Вообще-то, обстановка напоминает стандартный модуль. Очень тихо. Тишина необычная. Но это ничего не значит и не проясняет ситуации. Тогда он посмотрел в другую сторону. Вправо.

Там стояли еще два таких же кресла. В том, что это каюта, практически не оставалось сомнений – причем каюта модуля на 10–12 персон, судя по размерам. Ничего другого он пока не мог сказать. Ближнее к нему кресло, расположенное в центре, занимал грузный, весьма древнего вида дрон. Его приплюснутая башка покоилась на откидной подушке кресла. Говорят, что дроны напоминают чемоданы – с этим можно согласиться. Некоторые, правда, больше похожи на пылесосы. Но этот представитель мира одушевленной неорганики напоминал древнюю музейную кувалду. Дрон не сводил глаз с экрана. Его аура мерцала, становясь то серой, то бурой, то белой, что означало: растерянность, досада и гнев. Не вдохновляющее сочетание.

Кресло в углу каюты занимала привлекательная молодая женщина, несколько напоминавшая Дейэль Гилиан. Нос у нее был покороче, глаза не того цвета и волосы совершенно другие. Трудно было сказать что-нибудь относительно фигуры, поскольку она была облачена в скафандр: обычный скафандр Культуры, только украшенный пластинками платины или серебра и щедро усыпанный драгоценными камнями, сверкавшими от света фонариков, вмонтированных в потолок. Все это наверняка была бижутерия “чистой воды”. Шлем скафандра, также роскошно инкрустированный, покоился на подлокотнике кресла. Девушка, насколько он мог заметить, не была прикована, как он.

Выражение ее лица было суровым и сосредоточенным. Он попробовал улыбнуться.

– Приветик, – произнес он.

Старый дрон подскочил и завертелся в воздухе, рассматривая его, боковые сенсоры вращались, как пулеметные турели, мигая многоцветными лампочками. Затем, упав на диванный валик, дрон выключил поле ауры и объявил:

– Безнадежно. Мы зашли в тупик.

Девушка, повернувшись к Генару, прищурила глаза, горевшие синим огнем. Как только она заговорила, голос ее врезался в мозг, точно ледяной стилет:

– Это все из-за тебя, – сказала она.

Генар-Хафун почувствовал, что опять теряет сознание. Впрочем, это нимало его не беспокоило. У него не было абсолютно никакого представления о том, что это за женщина, но она ему уже нравилась. И снова пришла темнота.

[прерывистый плотный луч, М32, пер. @п4.28. 882.4656]

хМСТ “Только Настоящие Морские Волки” оЭксцентрику “Пристрелим Их Позже”

Это война! Эти придурки объявили нам войну!

&

[прерывистый плотный луч, М32, пер. @4.28. 882.4861]

хЭксцентрик “Пристрелим Их Позже” оМСТ “Только Настоящие Морские Волки”

Я только что получил сообщение с корабля, который был послан мною к Подачке. Похоже, дела обстоят плохо.

&

Плохо? Вы называете это “плохо”? Это же просто катастрофа, черт возьми!

&

Ваша девушка встретила своего человека?

&

О, у нее все было в порядке, но сейчас речь о другом. Корабль с Фейджа, посланный на Тир, почел за благо остаться в стороне и вышел из операции, которая обречена на провал. Думаю, что объявление войны сыграло ему только на руку. Он тут же известил о своей позиции “Стальную Звезду”, и был немедленно отозван для какой-то удаленной оборонной задачи. Этот подлец даже не сказал мне, куда он направляется. Понадобилось несколько лишних миллисекунд, чтобы выудить информацию из “Стальной Звезды”!!! При этом пришлось открыть подробности дела, объяснив причину прежней диспозиции неподалеку от Тира. Я заклинал его честью Фейджа, чтобы информация не просочилась дальше. Не думаю, что он окажется доносчиком. Я внушил ему, что испытываю серьезное недовольство по поводу случившегося.