Сразу после первой стычки гросс-адмирал приказал Резко изменить курс и уйти влево.

Вслед за передовым корветом все прочие корабли один за другим тоже повернули в пролив между двумя островами. Покинув главное русло, они устремилась к крайнему западному рукаву Теклы, откуда открывался кратчайший путь к океану.

И тут не повезло с ветром. К вечеру он заметно ослаб, а ночью стих окончательно. Мешковато повисли паруса, скорость упала. Вскоре возникли сложности с управлением, корабли просто сплавлялись по медленному течению, делая не больше полутора узлов. В таких условиях резко возрастала опасность столкновений и посадок на мель, особенно в ночное время. Мак-Магон приказал остановиться. Ничего другого не оставалось.

Тяжелые становые якоря рухнули в воду. Один за другим корабли Поммерна замирали на середине фарватера. С проплывавших на веслах муромских скампавеев поступали неутешительные известия — выход в море стерегли не меньше дюжины линкоров, примерно столько же было фрегатов и корветов. Командовал имперским флотом действительно сам аншеф-адмирал Василиу. Провианта у него было мало, по островам высаживались заготовительные партии, имперские матросы охотились, собирали грибы-ягоды да ловили рыбку. Редкое занятие для военного флота, но из-за него уже много проливов оказались под наблюдением.

— Нам в ваши дела влезать не резон, — передавали купцы. — Но может лучше податься домой, да подождать, пока покаянцы окончательно оголодают? Иначе долго вы тут не попрячетесь, шлюпками найдут. Или магрибинцы донесут.

Долго и не собирались.

К середине ночи вернулись разведывательные баркасы. С одного из них видели засаду в устье Западного протока: четыре линейных корабля, три тяжелых фрегата, а за ними — посыльный корвет. Стоят плотно, в узком месте, друг с другом связаны цепями и фарватер перегородили полностью.

Чуть позже от захваченного в плен матроса стало известно, что командует этой частью флота Открытого моря контр-адмирал Атрегон. Его флагман — 110-пушечный «Св. Корзин Бубудуск». И что еще хуже, — ветер в море есть, балла на два-два с половиной. Этого вполне хватало, чтобы Василиу успел подбросить резервы на звук пушечной пальбы из других мест.

К тому же по параллельному руслу вниз по течению на веслах прошли две фелюки. Ни для кого не составляло секрета, что магрибинцы, в отличие от муромцев, с удовольствием шпионили в пользу Покаяны. Можно было не сомневаться, что к утру местоположение померанской эскадры будет известно противнику. И тогда тактическая внезапность, последний козырь гросс-адмирала Мак-Магона, исчезнет.

Требовалось немедленно что-то предпринять. На шканцах флагманского «Денхорна» замигали фонари. Повинуясь их вспышкам, матросы «Гримальда» приняли на баркас малый якорь своего корабля, отвезли его на всю длину каната, после чего, кряхтя от натуги, вывалили за борт. На корвете вокруг кабестана принялась вышагивать вахтенная смена.

Якорь лег прочно. «Гримальд», выбирая канат, двинулся вправо, поперек течения. Следом за ним тем же способом начали подтягиваться и остальные корабли.

Всю ночь очень медленно, делая чуть больше половины узла, эскадра уползала на восток, в самую гущу шхерного лабиринта. К тому времени, когда небо впереди начало слегка розоветь, ценой тяжелой матросской работы на веслах удалось пройти всего каких-то пяток миль, но и то был хлеб.

— Арбайтен, арбайтен! — покрикивали старшины баркасов.

— Ничего, камарады, с рассветом будет нам ветерок, — Утешали старички. — Терпеть уже недолго.

Мудрые не ошиблись.

С первыми лучами ветерок действительно появился. Слабый, от силы на полбалла, зато дул он со стороны моря и постепенно усиливался, расправляя поникшие паруса.

— Баркасы вернуть, — распорядился адмирал. — Первой вахте — завтракать и немедленно спать!

Вскоре эскадра набрала вполне ощутимый ход в три узла, который сохранялся до самого «адмиральского часа». А после полудня ветер даже усилился.

— Повезло, — сказал командир «Денхорна».

— Значит, теперь очередь какой-то неприятности, — отозвался адмирал.

Так и вышло. Вскоре замыкавший колонну «Магденау» доложил, что справа по течению спускаются линкор, два фрегата и корвет. Флаги рассмотреть не удалось, но и без того было ясно, чьи это корабли.

Еще через четверть часа имперский линейный корабль «Умбаррага» и оба фрегата пристроились в кильватер «Магденау», держась при этом вне зоны огня. А корвет исчез. Видимо, помчался с донесением.

Померанская же эскадра, поставив все паруса и имея четыре узла скорости, продолжала пересекать дельту с запада на восток. С тем, чтобы навалиться всеми силами на крайний восточный фланг растянутой линии покаянских кораблей. Все теперь зависело от того, успеет ли Василиу своевременно привести свои главные силы туда же.

Мичман Петроу сказал Ждану:

— Началась гонка двух адмиралов.

— И у кого шансов больше?

— Неизвестно.

— Ставлю на нашего, — сообщил Ждан.

— Почему?

— Потому что иначе нам придется туго.

— Довод несокрушимый, — улыбнулся Петроу. — Впрочем, могу добавить еще один. Помните, сначала наша эскадра шла по крайнему западному фарватеру дельты. Наверняка Василиу об этом успел узнать.

— И бросился туда?

— Очень может быть. Если это так, то теперь, чтобы успеть к крайнему восточному фарватеру, ему предстоит покрыть в оба конца не меньше шестидесяти миль.

— А нам?

— Около пятнадцати.

— Разница порядочная.

— По крайней мере, какой-то запас времени у нас есть. Теперь бы узнать, сколько имперских кораблей нас поджидают в Восточном проходе.

Об этих же пятнадцати милях шла речь на юте линкора «Денхорн».

— Появились перистые облака. Ветер может перемениться в любую минуту, — говорил Верзилофф, командир флагмана. — Или того хуже — стихнуть. Не лучше ли сейчас же навалиться на ту небольшую эскадру, которая плетется у нас в хвосте? Держу пари, что мы с ней разделаемся до того, как подоспеет Василиу. «Умбаррага» — посудина тихоходная. Да и фрегаты не многим лучше.

— Допустим, это получится, — ответил адмирал. — А что дальше?

— Дальше начнутся кошки-мышки. Беготня между островами.

— С примерно равными шансами на успех и неудачу?

— Пожалуй, — неохотно согласился Верзилофф.

Адмирал внимательно осмотрел небо по горизонту, взглянул на полоскавшиеся на мачтах вымпелы и особые ленточки, привязанные к вантам и штагам. Это были так называемые «колдунчики», указывающие направление ветра.

Ветер пока держался. Он соответствовал словесной характеристике «легкий» по шкале Бофорта, поскольку на волнах появлялись небольшие гребешки. Этот легкий норд-вест позволял эскадре держать ход примерно в пять с половиной узлов. Несмотря на то что корабли шли поперек течения и не меньше полутора узлов Текла отнимала, они должны были успеть к назначенной точке, опережая Василиу не меньше, чем на четыре часа.

К таким выводам пришел шаутбенахт фон Юг, флагманский штурман эскадры. Но для успеха требовалось, чтобы ветер продержался также четыре часа, чтобы дойти до бухты Пихтовой, где находилось устье Восточного русла. Минимум еще один час требовался для прорыва и плюс еще один, чтобы оторваться от преследования на дистанцию, превышающую дальность стрельбы из чудовищных 40-фунтовых пушек новых покаянских линкоров. Шесть часов ветра! Будут ли они?

— Вот что, Юстус, — сказал адмирал. — Вызовите на шкафут всех до одного старшин и боцманов.

— Яволь, — с некоторым удивлением сказал шаутбенахт.