Игнац вновь улыбнулся.

— Нет, конечно. Сначала мы вас накормим, потом покажем ваши каюты, где можно хорошенько отоспаться. Ну а уж после этого, на свежую голову, вы и возьметесь. Возьметесь?

— Ну чего ты сомневаешься, пап? — недовольно спросила Зоя. — Семейство Умбринов и не на такое способно.

Робер понял, что в своем монастыре она страшно тосковала по нормальной семье.

Камея с большим любопытством ожидала встречи с таинственным супершпионом отца. Вершитель государственных судеб оказался высоким, сухощавым, очень загорелым человеком неопределенного возраста. Войдя в каюту, он по-военному склонил коротко стриженную голову.

— Майор фон Бистриц, ваше высочество.

Заставив себя успокоиться, Камея вышла из-за стола и протянула руку.

— Рада познакомиться. Я слышала о вас совершенно замечательные отзывы, господин майор.

Глаза фон Бистрица весело блеснули. Он осторожно пожал ее ладошку и сказал, что, разумеется, тоже слышал много хорошего о принцессе Поммерна.

Камея предложила сесть, они сели и с одинаковым интересом взглянули друг на друга.

— Простите. Я не знаю с чего начать разговор, — призналась Камея.

— Майор встречался с графом Бельтрамоно, — помог дон Алонсо. — Незадолго до нашего возвращения на «Поларштерн».

— Бельтрамоно? Разве он в Кингстауне?

— Да, уже несколько часов. Майор, мне кажется, для принцессы пришло время узнать все.

Фон Бистриц согласно кивнул.

— Ваше высочество, оставив в стороне вопрос о том, кто прав, а кто виноват, я просто предложил Бельтрамоно рассмотреть различные исходы вооруженного конфликта. Граф оказался достаточно трезвомыслящим человеком. Через некоторое время мы оба пришли к заключению, что любой вариант принесет много вреда Альбанису. Тогда я от вашего имени предложил посредничество в поисках компромисса. Прошу извинить мою смелость, но связаться с вами в то время было затруднительно.

— Да что вы, какие извинения. В этой каюте все прекрасно понимают, что опыта в таких делах у меня никакого. К тому же у вас наверняка были полномочия от дона Алонсо или лорда Саймона.

Герцог уточнил:

— От нас обоих, ваше высочество.

Камея не смогла сдержаться.

— И что же ответил Бельтрамоно? — нетерпеливо спросила она.

— Ничего определенного. Он весь пребывал в сомнениях. Но я думаю, что согласится. Видите ли, из Пресветлой получены странные известия. О том, что во время нападения на Ситэ-Ройяль померанцы высадили десант и то ли похитили, то ли убили великого сострадария Робера де Умбрина. А взамен якобы наводнили империю его двойниками.

— Что за чепуха, — поразилась Камея. — Какие еще двойники? Дон Алонсо, что все это значит?

— Скорее всего, это означает банальный дворцовый переворот, ваше высочество. Бубудумзел Гомоякубо ловко воспользовался событиями Пресветлой Ночи в своих личных целях.

— Не слишком светлых?

— О, разумеется.

— А как это может повлиять на планы графа Бельтрамоно? Мы-то ведь прекрасно знаем, что десант высаживали, а вот эпикифора не захватывали и никаких двойников не оставляли.

— Мы — да, мы знаем, — согласился майор. — А вот граф — нет. Между тем с большой долей вероятности можно предполагать, что в Ситэ-Ройяль он ездил для секретных переговоров с люминесценцием. Просить же мог только одного — военной поддержки против своего законного короля. Очень похоже на государственную измену, не так ли?

— Настолько, что невозможно отличить, — усмехнулся дон Алонсо.

— Так-так, — сказала Камея. — И теперь граф думает, что эпикифор — в наших руках?

— Он не может исключить такой возможности.

— Послушайте, — сказала Камея, — а ведь ему не позавидуешь.

Герцог улыбнулся.

— Что поделаешь! Государственная измена — это очень некрасиво, ваше высочество. Чем бы она ни оправдывалась.

Камея ненадолго задумалась.

— Дон Алонсо! А мы ведь точно не знаем, справедливы ли наши подозрения.

— Не знаем. Вот пусть сам Бельтрамоно и даст ответ. Если он согласится на переговоры, то очень усилит эти подозрения.

— Допустим. Только эпикифора у нас нет. И вообще, а красиво ли будет…

— Заниматься шантажом? Ничуть. Однако этим мы попытаемся сохранить мир в целой стране и, быть может, спасем множество жизней. Разве это недостаточная цена? Представьте на минуту: мы признаемся, что никакого эпикифора не изловили. А Бельтрамоно спокойно двинет свои отряды на Карлеиз и поднимет бунт в самом дворце. Может такое случиться?

— Да, — грустно согласилась Камея.

— Увы, перед нами тяжелый выбор, ваше высочество. Либо честно поставить под угрозу жизни тысяч людей, либо эту угрозу отвести. Ценой некоторой неправды. Типичная ложь во спасение… И даже не ложь, а умолчание. Нам ведь не потребуется доказывать, что де Умбрин спрятан где-то в трюме «Денхорна». Мы просто не должны отвечать на вопрос так ли это. Не будем забывать, что сохранение мира в Альбанисе соответствует еще и государственным интересам Поммерна. Как только к власти придет партия Бельтрамоно, нашим кораблям тут же предложат покинуть Кингстаун.

— Хорошо, если этим все и ограничится, — сказал фон Бистриц. — Нас могут попытаться и не выпустить из проливов. Точно так же, как часом раньше пытались удержать принцессу во дворце.

— Так вы поддерживаете дона Алонсо, герр майор?

— Нет.

— Нет? И почему?

— Граф Бельтрамоно — человек гордый и далеко не робкого десятка. Даже косвенное давление на него может привести к противоположному результату.

— Отчего же столь гордый человек отправился на поклон к эпикифору? — спросил несколько уязвленный герцог.

— Поддался эмоциям, совершил ошибку. С кем не бывает? Кстати, если он отправился за помощью, значит, не так уж уверен в своих собственных силах.

— Резонно, — кивнул герцог. — Следовательно, вы за то, чтобы сказать ему правду?

— При первой же возможности. Обязательно наедине и с максимальным тактом. Будет лучше, если за это возьмется ее высочество.

— Почему? — удивилась Камея.

— Принцесса, на вас невозможно обижаться. Простите за откровенность.

Дон Алонсо скупо улыбнулся.