– Отлично. Передавайте ему мои наилучшие пожелания, герцогиня.

Музыка затихла. Граф де Матиньи обратился к Трейси:

– Извините, дорогая. Мои хозяйственные заботы заставляют меня покинуть вас. – И он склонился над ее рукой. – Не забудьте, вы сидите за моим столом.

Как только граф удалился, Джефф спросил свою партнершу:

– Мой ангел, у вас не найдется таблетки аспирина? Принесите мне, пожалуйста, а то моя голова просто раскалывается.

– Мой бедняжка, – и в глазах женщины мелькнуло сострадание.

– Жди меня здесь, я сейчас вернусь, солнышко.

Трейси смотрела, как она побежала из зала.

– А вы не боитесь, что у вас начнется диабет?

– Она действительно очень сладкая. Что делаете позже, герцогиня?

Трейси улыбалась окружающим.

– Вас это не касается.

– Да, да, конечно. Но хочу дать один совет. Не пытайтесь ограбить этот дворец.

– Почему? Вы решили сделать это первым?

Джефф подхватил Трейси под руку и повел в укромный уголок около фортепиано, где черноглазый юноша наигрывал американские мелодии.

Только Трейси слышала сквозь музыку голос Джеффа.

– Действительно, я задумал одно дельце, но это также опасно.

Действительно? Трейси начал нравиться их разговор.

Остановиться оказалось бы для нее некоторым облегчением.

Греки изобрели очень подходящее для этого случая слово, – думала Трейси. – «Лицемер» – это слово произошло от греческого «актер».

– Послушайте меня, Трейси, – тон Джеффа был совершенно серьезен. – Даже не пытайтесь. Во-первых, вы даже не подойдете живой ко дворцу. Его охраняет огромная собака-убийца.

Внезапно Трейси напряженно прислушалась – Джефф располагал описанием места ограбления.

– Каждое окно и каждая дверь снабжены сигнализацией, связанной непосредственно с полицией. Даже если вы сможете проникнуть внутрь дома, там все находится под контролем невидимого инфракрасного излучения.

– Я все знаю, – Трейси было немножко не по себе.

– Тогда вы должны так же знать, что лучи не излучают звука, когда вы попадаете под их действие. Звуки издает только сигнализация. Они чувствительны к изменению тепла. Их обмануть невозможно.

Она этого не знала. Как же Джефф мог докопаться?

– Почему вы мне все рассказываете?

Он улыбнулся, и она подумала, что никогда он не казался ей более привлекательным.

– Правда, я просто не хочу, чтобы вас поймали, герцогиня. Мне хотелось бы быть с вами рядом. Знаете, Трейси, мы с вами могли бы стать очень хорошими друзьями.

– Вы ошибаетесь, – уверила его Трейси. Она увидела направляющуюся к ним партнершу Джеффа. – Сюда идет мисс Диабет. Радуйтесь.

Уходя, она услышала последние слова Джеффа.

– Я принесу вам шампанского, бедняжка.

Ужин оказался просто великолепным. Каждое блюдо сопровождалось своим вином, которое наливал слуга в безукоризненно белых перчатках. Сначала подали спаржу с соусом из белых трюфелей, затем последовало консоме с деликатесными грибами. Потом подали седло барашка со свежими овощами из графских садов. Дальше – салат из цикория. Десерт состоял из мороженого в серебряных формочках и разнообразных пирожных. Кофе и коньяк подали напоследок. Мужчинам предложили сигары, женщинам подарили по флакону изумительных духов Джой.

После ужина граф де Матиньи обратился к Трейси.

– Вы говорили, что хотели бы посмотреть мои картины. Пойдемте.

– С удовольствием, – ответила Трейси.

Картинная галерея оказалась частным музеем с хорошим собранием французских импрессионистов, итальянских мастеров, полотен Пикассо. Длинный холл восхищал произведениями бессмертных – Моне, Ренуара, Каналетто, Гуардиса и Тинторетто. Здесь был изысканный Тьеполо, и Гверцино, и Тициан, целую стену занимал Сезанн. Стоимость коллекции невозможно было даже представить.

Трейси подолгу стояла перед картинами, любуясь и восхищаясь ими.

– Надеюсь, они хорошо охраняются?

Граф улыбнулся.

– Три раза пытались ограбить мою коллекцию. Первого загрызла моя собака, второго – она изувечила, третий проведет остаток жизни в тюрьме. Видите ли, мой дом – неприступная крепость, герцогиня.

– Рада слышать, граф.

Вдруг мелькнула яркая полоска света.

– Начался фейерверк. Пойдемте посмотрим, думаю, вам понравится.

Он взял Трейси под руку и повел прочь из галереи.

– Утром я отправлюсь в Довиль, там у меня вилла на берегу моря. Я приглашаю на уикэнд нескольких друзей. Буду счастлив, если вы присоединитесь к нам.

– Уверена, что смогла бы, но, боюсь, что мой муж станет беспокоиться. Он ждет моего возвращения.

Фейерверк продолжался час, и Трейси использовала это время, чтобы получше познакомиться с домом.

Джефф говорил правду – от грабителей здесь оградились капитально, но по этой причине Трейси неудержимо захотелось попробовать свои силы. Она знала, что там, наверху, в спальне хранилось драгоценностей на два миллиона долларов, и еще с полдюжины дорогих картин, включая и Леонардо.

– Дворец – настоящая сокровищница, – сказал ей Гюнтер Хартог, – и охраняется соответственно. Не принимайте действий, пока у вас не будет надежного плана.

Ну что ж, я выработала план, думала Трейси. Надежен он или нет, я узнаю завтра.

Ночь выдалась холодной и облачной, стены вокруг замка казались мрачными и неприступными. Трейси стояла в темноте, одетая в черный комбинезон, резиновые туфли, эластичные кожаные перчатки, на плечах – рюкзак. Глядя на стены замка, Трейси вспомнила тюрьму и неприятный холодок пробежал по спине. Она подогнала закрытый фургон к стене в задней части имения. Из-за стены раздался низкий, протяжный вой собаки, готовой к атаке. Трейси сразу же представила сильное мускулистое тело добермана, его смертоносные зубы.

Она тихо обратилась к кому-то в фургоне.

– Пора.

Худенький среднего возраста мужчина, одетый также в черное, также с рюкзаком за спиной, вышел из фургона, держа на поводке суку добермана. Собака пришлась как нельзя кстати, и злобный вой за стеной перешел в возбужденное повизгивание.

Трейси помогла поднять суку на верх фургона, находившегося на одном уровне со стеной.

– Раз, два, три, – прошептала она.

И они вместе подтолкнули собаку в сад поместья. Послышалось сопение, повизгивание и, наконец, топот убегающих лап. Через минуту стало тихо. Трейси повернулась к сообщнику.

– Пора.

Мужчина, Жан Луи, кивнул. Она нашла его в Антибе. Вор, грабитель, большую часть своей жизни он провел в тюрьмах. Жан Луи не отличался особым умом, но собаку съел на системах сигнализации, что просто необходимо для этого дома.

Трейси ступила с крыши фургона на верх стены. Она, держась за край стены, вместе с Жаном Луи спустила вниз лестницу и слезла по ней на землю. Поместье ночью разительно отличалось от вчерашнего вечера, когда все ярко освещалось, когда по аллеям гуляли смеющиеся гости. Сейчас кругом было темно, мрачно и пустынно.

Жан Луи шел позади Трейси, наблюдая, не появятся ли доберманы.

По стенам замка, до самой крыши, поднимался старый плющ. Трейси внимательно изучила его заросли вечером. Она начала взбираться, озираясь по сторонам. Но собак не было и в помине.

– Надеюсь, они займутся друг другом подольше, – решила она.

Когда она добралась до крыши, то дала знак Жану, и он последовал за ней. Направляя свет фонарика, Трейси увидела стеклянную крышку люка, запертого изнутри. Жан Луи вынул из рюкзака маленький нож для резки стекла. Ему потребовалось меньше минуты для того, чтобы вырезать стекло. Трейси заглянула вниз и увидела, что путь им преграждали проволоки от сигнализации.

– Сможете справиться с этим, Жан? – спросила она.

– Нет проблем.

Он вынул из кармана длинную проволоку с крокодильчиком на каждом конце. Медленно, он отследил начало проволоки сигнализации, зачистил его и соединил крокодил с концами сигнализации. Он вытащил клещи и аккуратно перекусил проволоку. Трейси вся сжалась, ожидая звука сирены, но все оставалось спокойным. Жан Луи оглянулся, усмехаясь.