Накрыто было в небольшой, но очень светлой столовой, высокие окна которой выходили в сад. Длинный стол человек на десять, скатерть, приборы рядом с тарелками — серебро вилок и ножей перекликается с золотом каёмок. За столом сидели трое.
Валери в брючном костюме. Теперь, когда я лучше её разглядела, поняла, что женщине под сорок, но она умело пользуется косметикой, скрывая морщинки и выставляя напоказ самые выгодные части лица: высокий лоб, тонкий изящный нос с лёгкой горбинкой, выразительные глаза. Рядом с ней мужчина лет пятидесяти. Бледный, скучный и наполовину лысый. Ничего интересного. Во главе стола — ещё один мужчина. Ему много лет, а вот сколько — сразу и не скажешь. Может, шестой десяток разменял, а может, и восьмой. Волосы седые, почти что пух вокруг блестящей лысины, морщины, как у старого моряка, а глаза яркие, такого же цвета спелых олив, что и у Антуана.
Дед Анри. Тот самый маркиз Анри де Панисс-Пасси, который владеет половиной города, замком и окрестными землями, заседает в муниципальном совете и пестует растения из замкового парка. Опасный для меня человек. Умный и проницательный. Его сын и невестка не так страшны. Папаша Антуана не сидит в фамильной резиденции весь год — он торгует ценными бумагами и акциями в Париже. Валери, хоть и суёт свой нос повсюду, просто скучающая женщина.
Антуан отодвинул стул напротив отца и, пропустив меня, задвинул его под мою попу:
— Доброе утро всем. Позвольте мне представить Алекс…
По его многозначительной паузе я догадалась, что сейчас мой выход. И добавила с милой улыбкой:
— Пьеррель. Алекс Пьеррель.
Откуда я взяла эту фамилию, сама не поняла. Просто пришла в голову. Пьер по-французски «камень», а я Каменская, так что почти и не соврала.
Дед Анри кивнул, воинственно взмахнул вилкой:
— Добро пожаловать.
Валери тоже заулыбалась, правда, мне показалось, что сейчас она устроит настоящий экзамен. И точно, женщина прищурилась:
— Пьеррель, Пьеррель… Что-то не припоминаю такой семьи в регионе… Откуда вы родом, Алекс?
— Из Парижа, — осторожно ответила я, раскладывая на коленях салфетку. Антуан сел рядом и кивнул хлопотавшей на другом конце стола прислуге:
— Антинеа, можно кофе?
Потом наклонился ко мне и спросил:
— Тебе кофе, детка?
— Да, спасибо, — как можно более непринуждённо ответила я.
Антинеа подошла к нам с кофейником, налила по полчашечки густого ароматного кофе. Жадины они тут, что ли? Полную чашку налить влом? Ещё и посуда тут, как кукольная…
— Так вы здесь на отдыхе? Одна или с семьёй? — не желала угомониться Валери. Вот въедливая баба! И ведь придётся отвечать всё с той же милой улыбкой.
— Да, я приехала на несколько дней, пока ещё не сезон. Одна, я люблю путешествовать налегке.
Мне на тарелку положили обычную яичницу, правда, квадратную, на куске гренка. Ну, и как это есть, простите? Вилкой, ножом, обоими вместе? Антуан, черти тебя раздери, притащил меня в это логово аристократов… Я скосила глаза на его тарелку — жрёт тонкую полоску мяса, орудуя ножиком. Вот же гад! И не подсмотришь, у каждого своё… Блин, да пошли они все! Будут тут меня смущать!
Я подхватила гренок рукой и просто откусила кусочек вместе с яйцом. А вкусно получилось. Надо тоже так научиться. Дома дяде делать по утрам. Моей выходки вроде бы никто не заметил, поэтому я слегка расслабилась. А зря.
— А ваши родители откуда переехали в Париж? Пьеррель, мне кажется, что-то из Эльзаса…
Ы-ы-ы! Угомонится эта мадам или нет?! Даст мне позавтракать спокойно? Нельзя же с набитым ртом говорить!
Прожевав, я вежливо ответила:
— Мои корни из Лотарингии. Но давно живём в Париже.
— Лотарингия! — восторженно отозвалась Валери. — Какой чудесный регион, правда, Александр? Мы были там… когда? в позапрошлом году, кажется. Нанси, Мец… Старинная архитектура! Алекс, вы любите архитектуру? Готика, рококо, стиль возрождения…
— М-м-м, — отозвалась я неопределённо, и Антуан немного резко ответил:
— Валери, пожалуйста, дай человеку позавтракать спокойно.
Бросив на него благодарный взгляд, я уткнулась носом в чашку кофе. Есть уже не хотелось. Но нельзя показывать, что расспросы напрягают. Надо вести светскую беседу.
— Ничего страшного, Антуан, — с улыбкой я успокаивающим жестом коснулась его руки. — Я не слишком хорошо разбираюсь в архитектуре. Готические церкви мне очень нравятся, но верхом совершенства я считаю часовню в Орли*.
Валери глубокомысленно заткнулась, попивая кофе. Возможно, она просто не знала, где находится эта часовня и как выглядит. Я, кстати, тоже не слишком себе представляла, но именно мне это было всё равно.
— Вы учитесь, Алекс, или работаете?
Номер два. Вступил её муж, похожий на снулую рыбу. Аж глаза заблестели, так ему стало интересно. А что ответить? Работаю с дядюшкой, мы крадём всякие коллекционные драгоценности, иногда картины, иногда статуэтки…
— Ни то, ни другое, мсьё, — кротко улыбнулась я, помешивая крохотной серебряной ложечкой в чашке с кофе (не забыть бы, что нельзя звонить в колокола о стенки!) — У моего дяди семейный бизнес, я там пока секретарь. Но безвозмездно, на добровольных началах.
— Вот как? Интересно…
— Дядя будет оплачивать мою учёбу в университете. Поэтому я и работаю без денежного вознаграждения.
— Очень благородно и щедро с его стороны, — хорошо поставленным старческим баритоном заметил дед. Наверное, Антуан в старости будет выглядеть, как этот седой господин. На отца совсем не похож, хотя общие черты есть у всех троих.
— Вы думаете, то, что я могла бы заработать у него, не покроет расходов на обучение? — усмехнулась я. Антуан хмыкнул рядом, а Валери нахмурилась, словно уже подсчитывала в уме, потом воскликнула:
— Но ведь всё зависит от учебного заведения! Вы куда собираетесь поступать, Алекс?
— Я пока ещё не решила, — скромно опустила я глазки, рассматривая остатки кофе с густой гущей.
— А ты погадай, — усмехнулся Антуан.
— Да, Алекс, погадайте на кофейной гуще! — Валери захлопала в ладоши, как маленькая девочка в преддверии ярмарки. — Вдруг вы увидите на дне чашки своё будущее!
— Chérie **, это же ненаучно, — снисходительно пробурчал отец Антуана.
Я покачала головой, допивая остатки кофе, и, поболтав жижу по кругу, перевернула чашку на блюдце. Смешные, право слово. Ладно, что скажет нам гуща?
Как ни странно, но в гадания я верила. Уж на что дядя был материалистом и реалистом, знаки космоса он уважал. Не верил ни в одного бога, называя высшую силу космосом, и жутко боялся чёрных кошек. Наверное, и я от него переняла. Поэтому сейчас, обнаружив на стенке чашечки длинный след в виде извивающейся змеи, вздрогнула и непроизвольно сглотнула.
— Что? Что вы там увидели, ma chère ***?
Валери аж вперёд подалась, так ей стало интересно. Зло там, уважаемая мадам. Просто концентрат зла. Ай, космос, за что ты так со мной? Неужели вся эта затея плохо закончится?
