Эбигейл уже не просто говорила, а громко кричала, по ее щекам текли слезы. Испугавшись, что ее гневную речь примут за истерику, она на мгновение умолкла и вытерла слезы.

— Эбби, послушай… — попытался воспользоваться паузой Кен.

— Я еще не закончила! — оборвала она его. — Так вот, Кен Уоррен, по праву твоей законной жены я требую, чтобы ты оказывал мне моральную поддержку, чтобы ты не затыкал мне рот, когда я хочу высказать все, что накипело, и не обвинял меня в том, в чем я не виновата.

Эбигейл замолчала, ожидая, что ответит Кен. Он стоял напротив нее и, по-видимому, собирался с мыслями. Его лицо было непроницаемым. О чем он думал? Эбигейл решила на этот раз идти до конца и выяснить отношения с ним. Ей предстояло провести в этом доме два долгих года, и она не хотела, чтобы между ней и Кеном оставалась хоть какая-нибудь недоговоренность. Несмотря на то что Эбигейл с недавних пор вошла в семью Уоррен, она была урожденная Ричардсон и, как все в их роду, отличалась упрямством. Ей не подходила роль бессловесной козы отпущения.

Кен не сводил с жены восхищенных глаз. Эбигейл в эту минуту была удивительно хороша. Охваченный возбуждением, Кен чувствовал, как топорщится полотенце, прикрывавшее его бедра. Он помнил поцелуй в церкви: Эбигейл страстно отвечала ему. Кен не сомневался, что рано или поздно они начнут заниматься любовью.

Он замечал, как трепещет Эбигейл от его прикосновений, как огонь желания вспыхивает в глубине ее синих глаз, когда он смотрит на нее. Однако лежа ночью рядом с Эбигейл в постели, Кен не решался начать любовную игру: что-то останавливало его. Честно говоря, он побаивался непредсказуемой реакции Эбигейл на ласки. Она была способна на любую выходку.

Но сегодня, стоя лицом к лицу с белокурой красавицей, одетой в длинную футболку, оставлявшую открытыми ее длинные точеные ноги, Кен чувствовал, что теряет контроль над собой. Память Кена хранила соблазнительные воспоминания о том, как эти ноги обвивали его бедра и Эбигейл, выгибаясь, всем телом устремлялась ему навстречу, издавая стоны страсти.

В юности Эбигейл Ричардсон была героиней сексуальных фантазий Кена Уоррена. И ют четыре месяца назад его давние мечты сбылись. Реальность превзошла все ожидания Кена. Они провели вместе незабываемую волшебную ночь. Эбигейл оказалась страстной любовницей, и Кен отказывался верить, что она совершенно не помнит те пять часов, которые провела в его объятиях.

Эбигейл, которая все еще ждала ответа Кена на свою гневную тираду, застыла в оцепенении под его пристальным взглядом. Разум подсказывал ей, что надо бежать отсюда, но ноги не слушались. Эбигейл не могла тронуться с места, ее будто загипнотизировали. Она понимала, что Кен, охваченный возбуждением, может вот-вот наброситься на нее и произойдет то, чего она так боялась и… так хотела. Взгляд Кена завораживал Эбигейл и притягивал к себе, он был красноречивее любых слов.

Сердце Эбигейл сладко заныло, когда Кен наконец подошел к ней и, положив одну руку ей на плечо, другой приподнял ее голову за подбородок.

— Неужели ты совершенно не помнишь ту ночь? — сдавленным от волнения голосом спросил он, глядя ей в глаза.

У Эбигейл кружилась голова. От ее ответа сейчас очень много зависело, и ей не хотелось лгать.

— Нет, я смутно помню некоторые подробности, но очень хочу их забыть.

Кен обнял ее и прижал к себе, Эбигейл почувствовала, как его затвердевшая плоть уперлась ей в живот.

— Всего лишь некоторые подробности? — переспросил он, прерывисто дыша.

— Я… я помню все, — задыхаясь от охватившего ее возбуждения, прошептала Эбигейл.

Губы Кена медленно приблизились к ее губам. Эбигейл закрыла глаза. Их поцелуй, казалось, длился целую вечность. Эбигейл погрузилась в полузабытье. Внезапно Кен поднял ее на руки и понес в спальню.

— Что ты делаешь? Не надо!.. — робко протестовала она.

Переступив порог комнаты, Кен поставил Эбигейл на ноги и запер дверь. От резкого движения полотенце, прикрывавшее его бедра, упало на пол, и теперь он стоял совершенно обнаженный. У Эбигейл перехватило дыхание.

— Какой ты красивый! — невольно вырвалось у нее.

Ее восклицание подстегнуло возбуждение Кена. Он снял с Эбигейл футболку и отбросил в сторону. Эбигейл и не подумала сопротивляться.

— Ну вот. Теперь и ты не хуже меня, — улыбаясь, сказал он.

Кен провел рукой по ее упругой груди. Эбигейл чуть ссутулилась, надеясь таким образом сделать менее заметным живот, который уже начал расти. Она опасалась, что ее фигура, потерявшая идеальную форму, вызовет у Кена брезгливость.

— Перестань, — остановил ее Кен. — Не делай этого. Я хочу тебя такую, какая ты есть. Я хочу заниматься любовью с матерью моего ребенка, желанного для нас обоих ребенка! А я? Я для тебя желанный? — Он притянул Эбигейл к себе.

— Да, — прошептала она, не в силах лгать и притворяться.

Кен зарылся лицом в ее волосы.

— Мне нужно знать… — чуть слышно сказал он, — нужно знать, хочешь ли ты меня… Скажи честно.

Его рука скользнула по ее животу, по мягким, словно шелк, волосам, и, чуть-чуть раздвинув ноги Эбигейл, пальцы Кена начали ласкать самую интимную часть ее тела. Эбигейл застонала от наслаждения.

— Скажи, ты действительно хочешь меня? — настойчиво спрашивал Кен.

Эбигейл была словно в тумане, однако постепенно до ее сознания начало доходить, что вопрос Кена вовсе не праздный. Он свидетельствовал о неуверенности Кена в себе. Кен сомневался в своей сексуальной привлекательности, поэтому ему так важно было услышать ответ Эбигейл. Невыразимая нежность охватила Эбигейл, когда она поняла, какие страхи мучают Кена. Внешне он всегда казался самонадеянным и даже нагловатым, но теперь Эбигейл поняла, насколько он раним. От волнения у нее перехватило горло, и она прильнула к губам Кена, стремясь этой лаской высказать все, что у нее на сердце.

Однако уже через несколько секунд ее мысли начали путаться. Умелыми движениями Кен ласкал ее грудь, а его твердая набухшая плоть упиралась в живот Эбигейл. Кровь горячей волной прилила к ее лицу, ее возбуждение нарастало. Отныне в этом мире для нее существовал только один человек — мужчина, подаривший ей ребенка, то, о чем, по мнению врачей, она и мечтать не могла.

Кен потерял контроль над собой. То же самое произошло и в Ванкувере в ту памятную ночь. Он тогда не хотел заниматься любовью с этой высокомерной, заносчивой особой, но Эбигейл обладала какой-то сверхъестественной властью над ним. Кен не придал значения одной ночи, проведенной с ней, но теперь чувствовал, что теряет свободу и независимость. С этих пор для него на свете будет существовать только одна женщина — его жена, мать его ребенка.

Понимая, чем рискует, Кен не мог поступить иначе. Эбигейл сама не оставила ему выбора. Обняв руками его шею, она подтянулась и обхватила ногами узкие бедра Кена. Он прислонился спиной к стене, поддерживая Эбигейл за талию. Подняв на него затуманенный взгляд, она прошептала:

— Я хочу тебя, Кен… Только тебя… Одного тебя…

Эбигейл открыла глаза. Она лежала рядом с дремавшим Кеном. Эбигейл, к своему удивлению, не испытывала неловкости после того, как целых два часа они неутомимо занимались любовью. Впрочем, что значит «неловкость», подумала Эбигейл, и почему я должна испытывать неловкость? Ведь я — жена Кена, он — мой муж. И все же, каковы мои чувства теперь, когда наш брак из фиктивного превратился в настоящий?

Удовлетворение! — призналась она себе. Сбылись мои сокровенные мечты.

И все же в душе Эбигейл оставался горький осадок. Все произошло слишком внезапно. Еще утром она даже не предвидела подобного поворота событий. Робкая надежда теплилась в душе Эбигейл: а что, если ее вынужденный брак окажется счастливым? Эбигейл отогнала эту мысль, боясь спугнуть удачу. Вовсе не секс является причиной того, что она втайне мечтала навсегда остаться с Кеном. Этот мужчина сам по себе, со всеми достоинствами и недостатками, словно магнит притягивал ее.