– На одевай, – сбросив с плеча труп, подаю Вике платье.

– Ой, а чего оно влажное? – смотрит на ладошку испачканную в крови.

– Брезгуешь? – приподнимаю бровь.

– Я уже не помню, что это такое… – вдохнув, напяливает на себя одежду. – Тебе помочь? – спрашивает, глядя на мои попытки натянуть на мёртвую девушку её обноски.

– Через что же тебе пришлось пройти, что тебя вот это всё не смущает? – обвожу рукой побоище. – Другая бы девка забилась в угол и рыдала, а ты побитая, но помочь пытаешься.

– Руки сначала давай просунем, – опускается рядом со мной на колени. – Тебе лучше не знать, что я видела. Психика может не выдержать. А теперь садим её, руки вверх подними, сейчас натяну. Уф, отожралась тварь, едва налезло.

– Ниче, это чисто подстраховаться. Надеюсь, тут такой жар будет, что одни кости останутся. А за психику мою не беспокойся, я и так псих.

– Вроде не похож, – смотрит на меня голубыми глазами, кажущимися просто огромными на осунувшемся лице.

– Потом у брата спросишь, – связываю руки трупа и подвешиваю на крюк. – Как будто тут и висела, – всплеснув руками, прикладываю ладони к щекам и цокаю языком, изображая восхищение.

– Да, ты точно псих. А Дробин жив?

– Кто есть Дробин?

– Хозяин, – тычет пальцем на тушку рабовладельца.

– Пока да, – чешу в затылке.

– А можно я его убью? – пальцы девушки скрючивается, как будто она душит своего мучителя.

– Рраф!

– Эй не всё сразу, – возмущаюсь. – У меня к нему ещё вопросы есть.

– Но ты мне позволишь его убить? – в глазах Вики такая мольба, что аж сердце кровью обливается.

– Если в процессе допроса не сдохнет.

– Ты будешь его пытать? – глаза лихорадочно блестят.

– Эм, – чешу в затылке, – мне кажется, тебе лучше на это не смотреть.

– Тунгус, – сглатывает, – ты не представляешь, как я мечтала увидеть его мучения, какие только пытки не придумывала. Прошу тебя, умоляю, – падает на колени и хватает меня за ноги.

– Р‑р‑р!

– Не рычи. А ты встань.

– Умоляю!

– Р‑р‑р!

– Хрен с вами смотрите. Но если Бобри мне хоть слово за это выскажет…

– Мы ему не скажем!

– Рраф!

– Идиотизм, – бью себя ладонью по лбу.

Вообще это не правильно. Не надо этого позволять. Но с другой стороны, а почему бы и нет? В конце концов, пусть получит моральное удовлетворение. Нет, пытать бы я ей своего бывшего хозяина не позволил. И не потому что считаю, что девушка не должна этого делать. Просто она его завалит, как пить дать завалит…

– Ладно, только не мешайте. Эй, мразота, хорош дрыхнуть, – надавливаю на болевую точку.

– А? Что? Где я? Ты кто? Арх… – словесный понос прерывается после смачного удара по губам.

– Вопросы здесь задаю я, – вздёргиваю гнома за шиворот и ставлю на ноги. А затем разворачиваю вокруг оси, чтоб он мог оценить масштаб трагедии постигшей его приближённых. – Оценил? А теперь поговорим, – пинком направляю его к сетке.

Оно так лучше будет, пусть посидит прислонившись к забору, что видеть трупы своих охранников.

– Ты кто такой? – сплёвывает кровь.

– А ты что не узнал меня? Ты же хотел пятьдесят кусков с меня поиметь, за неё, – кивок в сторону сидящей на полу в обнимку со своей псиной Вику. – Жадность как видишь не порок, а прямая дорога в могилу.

– Ты хоть понимаешь, что с тобой… Аркх… – очередная оплеуха.

– Почему ты такой глупый? Ты что реально думаешь, что после того, как я всех завалил, от твоих слов внезапно испугаюсь, и сбегу оставив тебя в живых?

– Сколько ты хочешь? У меня есть деньги!

– В сейфе, в кабинете? Уже забрал. Ещё что предложишь?

– В банке! У меня есть деньги в банке!

– Вообще не интересно. Слушай, а у тебя масло есть? Ну или ещё что горючее?

– З‑з‑зачем? – испуганно смотрит мне в глаза.

– Сожгу тут всё к чертям, – пожимаю плечами.

– Да пошёл ты! – и плюнул в меня кровавой юшкой. А я на корточках сижу, особо не увернёшься. В общем, обидел он меня. Кроваво. Да.

Вздохнув, вытер лицо и, укоризненно покачав головой, принялся снимать с него обувь.

– Ты что собрался делать, мерзавец?

Ответа естественно от меня не получил. А зачем? Через минуту он и так узнал. Как любил говаривать капитан Рогожин: «Нет лучше кляпа, чем нестиранные носки. Очень способствует осмыслению поведения».

А затем, перетянув голени шнурками, принялся отрезать пальцы на ногах. Ну а что? Зачем они ему? Обкорнав одну ногу, придумал, что бы ещё такого спросить у мерзавца. Потому что, давайте будем честными хотя бы перед самим собой. Просто так убить эту мразь у меня рука не подымалась.

Вот спросит меня Бобри, как умер негодяй так жестоко обращавшийся с его сестрой? И что я скажу моему другу? Мне же стыдно будет признаться, что он не мучился. Прикладываю «Бинт» в покоцанной ноге, чтоб не сдох раньше времени, а то вдруг в дом идти придётся. Не на себе же его тащить!

– Слушай, а взрывчатка в доме есть?

Гном остервенело кивает на мой вопрос.

– А детонаторы? Тоже есть? Вот что ты такой слабак? У тебя ещё на второй ноге пальцы есть, мог бы и посопротивляться. Погрозить мне связями своими. Чего башкой крутишь? Не покажешь где? Ну и молодец, сразу бы так. Давай не сдавайся. Что мычишь? – вытаскиваю кляп изо рта.

– Я всё отдам, всё. Хватит. Просто убей меня!

– Не шуми. Масло где? Или горючее что‑нибудь? Ну и колись где взрывчатка? Очень хочется огня. Много огня!

– Ты псих! А‑а‑а!

Вот чего орёт? Подумаешь, ухо отрезал… Буду резать, буду бить, всё равно тебе голить…

От Автора: Лайкусик все поставили? Точно?)))

– Что это? – сурово смотрю в глаза Дробина.

Висит, понимаешь, на крюке, вбитом в стену оружейки, и удивлённо лупает на меня глазками. Иногда небольшой рост гномов это очень удобно. Приподнял, зацепил верёвку, что стягивает руки за гнутый штырь и норм.

– Взрывчатка, – сглотнув поясняет гном.

– Я вижу, что не виноград! – хлопаю ладонью по столу. Три сиротливых брусочка пластида слегка подпрыгивают. – Почему так мало? Этого тока сортир взорвать хватит!

– Да зачем мне взрывчатка‑то в доме? – чуть не плачет гном.

– Кстати да, а зачем тебе взрывчатка в доме? Ты не стесняйся, говори, – достаю нож.

И гном принимается петь. Не в том смысле, что пытается усладить мой слух приятными мелодиями, а колется за жизнь свою паскудную. Оказывается он собирался устранить конкурента, для того и прикупил взрывчатку. Естественно тайно.

Вот ведь. Вроде другая планета, и пусть здесь кругом царит постапокалипсис, но ведь сами‑то разумные из высокоразвитой цивилизации. А нихрена не меняется: как взрывали машины конкурентов, так и взрывают.

В общем облом, ребята. Все мои царские планы о сносе дома по камешку идут в пешее эротическое путешествие. С таким количеством пластида, даже такой маньяк‑сапёр, как Листик, ничего не смог бы придумать.

А ведь он не раз говорил: «Главное не количество взрывчатки, а её наличие». А нет, стоп, это не Листик, это кто‑то другой. Листик высказывался иначе: «Взрывчатки много не бывает – либо мало, либо очень мало». Так вот в моём случае её очень мало. Зато детонаторов аж четыре штуки. И один дистанционный пульт. Писец, короче.

– То есть больше ничего нет?

– Нет, – качает головой гном, и тут же принимается сучить ногами, когда я, вынув нож, делаю шаг к нему. – Не убивай, у меня есть деньги…

– Ты мне обещал! – пищит Вика, бросая собирать запасные батареи к оружию.

– Старые песни о главном, – чешу подбородок кончиком ножа. – Ладно, держи, – втыкаю нож в стол, и запихиваю гному в рот кляп, чтоб не шумел. – Я пока настрою детонаторы, есть у меня одна мыслишка, как всё устроить.

В общем, что мы имеем? Косность мышления и никак иначе. Если взрыв, то обязательно взрывчатка. А на самом то деле? Мне ведь не взрыв нужен, а пожар, такой чтоб сгорело всё к чертям. Особенно в сарае. Так чтобы никто не смог определить, что там не труп Вики висит.