– А хто это? – лупаю глазами.
– Торговец живым товаром на рынке.
– А‑а‑а… эта мерзкая тварь.
– Подбирайте выражения, – возмущается мистер Пиз.
– Ладно. Этот выродок который продаёт живых людей.
– Я же просил.
– Да мне похрен, – скалюсь, – удавил бы мразоту своими руками.
– Если только между нами, – взгляд следака замирает на повернувшейся на бок Аньке, теперь она лежит к нам спиной.
– Чего?
– Что чего?
– Между нами чего? И хватит пялиться.
– Ах да, – смущённо отводит взгляд. – Я тоже не в восторге от того, что людьми торгуют.
– А гномами? – решаю уточнить.
– А что гномами? – удивлённо смотрит на меня.
– То что гномами торгуют?
– Так, хватит. Вопросы здесь задаю я! – грозно хмурится.
– Ну так задавайте.
– Вы ссорились с господином Дробином? Вы это подтверждаете?
– Нет, с этим мерзкой тварью я не ссорился.
– Мне что в протокол так и писать? – возмущается следак. – Просил же подбирать выражения. Хотя ладно, дольше спорить будем.
– Точно, – тоже залипаю на Анькин тыл.
– Вы бы не могли не пялиться? – ехидно так заявляет мистер Пиз.
– Это трудно, – чешу в затылке.
– Согласен, – сглатывает следак, так как нашей девице снова становится жарко и она переворачивается на спину.
А мы ведь все знаем, что Анька и лифчики вещи не совместимые. Поэтому в вырезах майки открывается весьма интересная картина. Залипаем оба. Бульк‑бульк. Раздаётся от двери.
– Да вы охренели пить на работе! – взвивается следак.
– Так жарко же! – пытается оправдаться один из стражников.
– А ну бухло на пол поставил, вон туда – в угол и отошёл! Совсем распустились!
– Извините, – стражник отдаёт бутылку напарнику и тот идёт ставить её в угол. Наказали, однако.
– И так, на чём мы остановились? – спрашивает у меня.
– Вы просили не пялиться.
В это время за его спиной второй стражник, запрокинув голову, тонкой струйкой, чтоб не булькнуло, пытается залить в себя водку.
– Кха‑кха… – раздаётся из угла, бедный слуга закона поперхнулся.
– Что ещё? – подрывается следак.
– Простыл что‑то, – стучит себя по мокрой груди охранник.
– Вернёмся, я обо всём доложу вашему капитану!
– Сэр, но я и правда простыл. Кха‑кха. Апчхи!
– Вот. Будете знать, как пить холодную водку на жаре! – воздевает палец вверх.
– Тёплая водка отстой, – вношу свои пять копеек.
– Парень дело говорит, – хором поддерживают меня охраннички господина Алека Пиза.
– Я с вами свихнусь, – снова пытается обтереться платком. Но тот уже насквозь мокрый. – Давайте уже побыстрее проведём допрос, и я пойду куда‑нибудь в холодок. Вы бы хоть вентилятор, что ли какой купили.
– Так был у нас кондер, – развожу руками, – вчера сломали.
– Уф… Давайте всё‑таки проведём допрос. Мне бы конечно ещё и гнома допросить…
С сомнением сморит на валяющегося Бобри, затем переводит взгляд на Вадика, который так‑же как и гном, в одних трусах, разлёгся на полу, хорошо хоть покрывало подстелил. Затем на Олега, голова которого виднеется из‑под «Варяга». И все храпят.
– А этот почему под танком?
– Тенёк искал, типа жарко, – поясняю.
– Ну вы даёте…
– Горе у нас, – выдыхаю в сторону следака, не слишком аппетитные запахи.
– А откуда вы узнали, что сестра гнома погибла? – машет перед собой рукой в попытке разогнать амбре.
– Так люди говорят, что там все погибли, – развожу руками. – В таком то пожаре.
– Это да, – сокрушённо кивает. – Пять домов сгорело, народу погибло тьма. Как рвануло, так во все стороны полетело. Так. Стоп. Вопросы здесь задаю я.
– Так я ничего и не спрашивал, – развожу руками.
– А да, точно, – стучит себя по зубам ручкой. – Разболтался я что‑то. А что делать? Начальство лютует. Эх. Ладно. Так о чём спор‑то у вас вчера был?
– С кем?
– С господином Дробином.
– А‑а‑а… С этой мерзкой тварью?
– Да‑да. С ним, – сдаётся следак.
– Так вот сеструху Бобри хотели выкупить. А этот мерзкий слизняк цену заломил.
– И за это вы его убили и подожгли дом? – пытается сурово смотреть на меня. – Да она что издевается? – машет рукой на Аньку.
Смотрю в ту сторону. А что, хорошо смотрится. Нашей красотке вновь стало жарко и она перевернулась на бок, лицом к нам. Майка в процессе вращения завернулась как‑то так, что половина верхней сиськи оказалась наружу.
– Ща погодь, – добравшись до Аньки, переворачиваю её в обратную сторону.
Уложив на спину, поправляю майку, при этом хорошенько подумав, ещё и жамкнул пару разочков за дойки. Ну а что? Когда ещё такая возможность представится?
– Во, кажись норм, – бахаюсь на стул.
– С вами с ума сойдёшь, – сокрушается следак.
– Так может бахнем? – тут же предлагаю я.
– Нет уж, – отмахивается. – Я и так уже на пот весь изошёл. И вообще о чём это я?
– О том, не я ли грохнул мерзкого слизняка?
– А это вы?
– Нет, конечно. Мы со вчерашнего дня пьём, – пинаю ящик из‑под водки, что стоит под столом. Тихонько тренькает.
Следак наклоняется и, вытянув тару, обнаруживает там две полных бутылки из двадцати.
– Ничего вы жрать! – выпучивает глаза.
– Так горе у нас.
– Слышал уже. И давно пьёте?
– Так говорю же со вчерашнего. Как узнали, про сеструху‑то Бобри так и пьём.
– А подтвердить это кто‑нибудь может?
– Они тока, – машу рукой на сонное царство.
– Ясно, – вздохнув, вытягивает из папки листок с какой‑то картинкой. – Никогда не встречали этого человека?
Эм… Капец… Хрена себе фоторобот. Представьте себе этакого супергероя из комиксов, только без трусов поверх трико. Широченные плечи, развевающийся за спиной плащ и сапоги по колено. Причём размер этих сапог, как минимум сорок седьмой. Видать я кому‑то нормально так пенделя отвесил.
Но не это самое смешное… На лице маска, а‑ля «Дикий Запад», на башке тюрбан. А в руках меч полуторник. Маленький Мук вырос! Ой, мамочки, только бы не заржать…
– Что вы ржёте? Что здесь смешного? – возмущается мистер Пиз.
– Вы что серьёзно думаете, что вот в таком виде кто‑то ходит по городу? Аха‑ха‑ха…
– Действительно. Хи‑хи… – не выдерживает следак.
– Ой, а кто это хоть?
– Да вот поймали несколько рабов сбежавших из дома господина Дробина, они и описали, одного из бандитов.
– Сбежали? – тут же выпрямляюсь. – А может…
– Нет, – качает головой следователь. – Девушка, из‑за которой у вас вышел спор с господином Дробином, действительно мертва.
– Что и никаких шансов? – преданно заглядываю в глаза.
– Увы, – вздыхает. – Мне действительно жаль. Проклятый мир, – пытается обтереться мокрым платком. – Свидетели показали, что именно ту девушку увели в амбар. А там труп на цепях. Да и один из нападавших сказал, что не успели спасти.
– Не успели или убили? – пристально смотрю на него.
– Боюсь, об этом мы сможем узнать, только поймав кого‑то из этой банды, – стучит пальцем по картинке.
– Мдя‑я‑я… – чешу в затылке, – так себе приметы.
– Умнюм‑нюм, – сообщает Анька, и переворачивается на живот.
– Водка у вас тёплая? – сглотнув спрашивает следак.
– За‑то гномья.
– Нет уж, спасибо. Надо чего‑нибудь холодненького выпить.
– Так точно, сэр, – гаркают служаки от входа.
Что‑то быстро пишет на листе бумаги и протягивает мне:
– Ладно, пиши здесь: «С моих слов записано верно». И подпись поставь.
Взяв листок пробегаю глазами писанину. Ну собственно всё правильно. Да ругались, хотели выкупить сестру Бобри. Больше ничего не знаем.
– А гнома будете допрашивать?
– Издеваешься? – смотрит на полумёртвую тушку. – Мне бы холодненького чего и под кондиционер, – задумчиво смотрит на Анькин зад.
– И по бабам? – подсказываю.
– Это вечером, но только там где прохладно, – усмехается.
И уже возле ворот, обернувшись, сказал:
– В ближайшие две недели из города никуда не уезжать. Да и не выпустят вас. Ищем мы эту банду.