– Не знаю. Не похоже на него. Мне только что рассказали настолько занимательную историю и некоторые факты, что я просто не понимаю, во что верить! – устало сказал наместник.

Может быть, он еще что-то сказал, но я вдруг понял, что еще чуть-чуть, и точно не выдержу без туалета. Мысленно отпустив блокировку, я еще больше почувствовал желание посетить уборную, как и то, что правую руку отнимает от сильной боли в среднем пальце.

Не выдержав ее, я застонал и сжался в позу эмбриона. И, видать, этим кого-то удивил, потому что люди, стоящие рядом, шарахнулись и что-то даже разбилось. И только знакомый мне уже голос спокойно сказал:

– О, удачно! Он как раз очнулся.

Когда боль в руке немного уменьшилась, я присел и приоткрыл глаза. Оказалось, что я в небольшой комнате, чем-то напоминающей рабочий кабинет.

Вдоль стен стояли столы с компьютерами. Я, что примечательно, лежал на кушетке, которая в данном случае выглядела неким инородным предметом. Никто ничего не говорил и не мешал мне приходить в себя.

Рядом стояло несколько человек в деловых европейских костюмах. Наместника я не видел, скорее всего он был за спиной.

– Где я? Что это? – спросил я, вытягивая иголку из-под ногтя. Ужасная боль заставила звездочки сплясать у меня перед глазами несколько танцев.

«Ван, козлина!» – думал я. Ведь именно он засунул мне два сантиметра иглы и не достал. Причем это скорее было лезвие, чем игла или даже наконечник для стрелы, ну никак данная вещь на иглу не походила. Возникло даже удивление, как это он ноготь не снял.

– Лежи. Лежи, не вставай! – послышалось из-за спины.

– Не могу, – честно и с максимальной мольбой в голосе сказал я. – Мне очень нужно в туалет. Терпеть не могу.

– А! Ну, тогда сходи, – разрешил мне голос. – Только сначала скажи, как тебя зовут?

– Киро Ванг, – ответил я почему-то первое вспомнившееся имя, почему-то над данным вопросом я никак не задумывался. После я попытался встать на ноги. Только у меня ничего не получилось. Неподвижность в течение последних двух часов сыграла со мной более грубую шутку, чем до этого в больнице. Ноги просто не держали вес тела, как будто я разучился ходить.

– Помогите ему! – сказал властный голос.

Меня тут же подхватили на руки и резво потащили в сторону. Уборная оказалась близко, даже очень. Я очень быстро оказался в небольшой комнате с унитазом и умывальником с зеркалом. Те ощущения, которые я испытывал, можно назвать просто – эйфория.

Выполнив необходимое для организма действие, я включил воду в умывальнике и отошел в уголок, после чего спросил, наклонившись к коммуникатору:

– Меня кто-нибудь слышит? Связь есть?

– Слышит. Мы уже близко! – кто-то так же шепотом ответил в коммуникатор.

– Хух, – выдохнул я. Значит, все то, что говорили в машине и тут, пока меня несли, было слышно и записано всеми интересующимися лицами.

Умыв лицо, я подставил больной палец под струю ледяной воды. И только после этого пульсирующая, терзающая руку боль стала уходить.

Я стал потрясывать ногами и растягиваться. Тело было деревянное, и мне было очень тяжело двигаться, но я через силу приседал и пытался шевелить всеми конечностями, чтобы разогнать кровь. С грехом пополам мне это удалось. Пусть я и изрядно вспотел.

Охрана пришла за мной, когда я этого не ждал и жадно хлебал воду из-под маленького крана. Я облился, и моя одежда была мокрой, но думаю, подобная неаккуратность только усиливала ощущение, что я слаб.

Идти мне самому не дали. После первых медленных, как у паралитика, шагов меня вновь подхватили под руки и принесли обратно в ту комнату, из которой меня вынесли, и посадили в кресло прямо напротив наместника.

– Господин наместник, для меня честь… – начал говорить я и пытаться встать, как меня неожиданно жестко посадили в кресло, ударив один раз под дых в диафрагму. Я закашлялся и сжался. Мне было не столь больно, сколько обидно, причем мне нужно было изображать мальчика для битья. Бил мужчина достаточно грамотно и проворно, но мне помог не мой пресс, а скорее намотанный слой повязок, имитирующих шину на груди.

– За что? – только и успел между судорожными вздохами коротко спросить я.

– Киро Ванга нет в базе данных клана Огненный Дракон, – сказал мужчина в традиционном, как и наместник, костюме. Его глаза обрамляли аккуратные очки, а лицо было настолько спокойное и интеллигентное, что я скорее бы поверил, если бы он был простым учителем этики или философии. Хороший удар, полученный только что, ну никак не вязался с его внешним видом.

– Я подданный клана Лонг! Как вы смеете?! – в очередной раз спросил я, пытаясь привстать, как опять получил еще один удар в то же многострадальное солнечное сплетение.

– Парень, тебя все равно нет в базе данных. Так что не нужно из себя строить непонятно кого! Назови свое имя и должность! – вскричал мне мужчина в лицо и опять нанес удар, но на этот раз он ударил по печени. Несмотря на то что я немного сбил ему удар своими кривляньями, он все равно получился мощный от того, что попал четко. Меня скрутило, но на этот раз очень сильно и по-настоящему.

– Лин, прекрати! – сквозь яркую боль услышал я от наместника. – Ну пусть его нет в базе, я уверен, его вовсе не обязательно бить, чтобы разговорить. Лучше выйди из комнаты и дай нам пообщаться один на один. Ты же видишь, он меня знает.

– Но… Господин, я не уверен! Я ведь…

– Я скажу, я все скажу, – застонал я, перебивая мужчину. – Меня можно просто спросить.

Честно говоря, я сразу понял, что произошло. По их мнению, я молодой парень, которого можно запугать. Во всех боевиках из Диминого мира применялся именно этот способ допроса. Назывался он добрый и злой полицейский. И как бы он не был смешон по телевизору, для законопослушного человека увидеть подобное – это огромный стресс. Поэтому доверие идет на каком-то подсознательном уровне.

А ведь вначале я ожидал обычного разговора. Потом пыток. А на деле произошло именно втирание в доверие. Может, я чего-то и не понял, но мне как раз таки нужно было остаться с наместником один на один и поговорить.

– Вот видишь, – заявил наместник, – парень готов к диалогу. Выйди с ребятами и оставьте нас вдвоем.

– Но, господин! Я… – попытался что-то сказать Лин.

– Иди, – мягко, но в то же время твердо сказал наместник.

– Да, господин, – сказал он и после этого подскочил ко мне и, отвесив подзатыльник, заставил сесть, не так скрючившись. – Если что не так – я вернусь.

Прошло десять секунд, и двери закрылись, якобы отсекая нас от остальных, но я не обольщался, наверняка за каждым моим движением следили. Я, скрючившись, смотрел на наместника, а тот смотрел на меня.

– Ну что? Готов поговорить, Киро? – спросил он меня.

– Да. Да. Готов, – кое-как присаживаясь ровно, ответил я.

– Скажи, Киро, а чем ты занимаешься? – спросил он. На этот вопрос у меня не было ответа, к тому же он наверняка знает многое, поэтому проверить ответы сможет без особых проблем. К сожалению, данный момент у меня был дилетантски отработан, то есть я вообще о подобном не подумал. Оставалось только сообщить ему нечто, что его может заинтересовать, и то, о чем он не может быть полностью в курсе. И у меня был только один вариант, на котором я мог быть в себе уверен в случае дополнительных вопросов и просто настаивать на своем.

– Я являюсь одним из телохранителей Арсения Советникова. Только мы не телохранители, а скорее те, кто выполняет все его поручения, – как можно уверенней сказал я. – Вы не скажете, как я тут оказался?

– Мальчик на побегушках? – задал вопрос наместник, проигнорировав мои.

– Да, – кивнул я, изображая робость. – По бумагам мы телохранители, но все выглядит именно так.

– То есть вы его не охраняете? – удивился он.

– Нет, господин наместник, господина Советникова охраняют другие. Мы же просто приставлены, чтобы не допустить до него никого лишнего, – говорил я и старательно отводил глаза от взгляда наместника.