— Блайз, заткнись, — проверенным способом призвал его к молчанию сержант, осторожно входя внутрь и не обращая внимание на мерзкое чавканье под ногами.

Бесчисленные раны на теле Батлера всё ещё сочилась алым, но уже едва заметно.

Кровь была повсюду: она покрывала пол, окропила стены, и даже на потолке алели долетевшие туда брызги. На теле остроухого работорговца не было живого места — всё оно было изрезано и исколото, будто кто-то задался целью выяснить, сколько ранений может поместиться на столь ограниченной площади.

Лицо работорговца зияло пустыми глазницами, а все платиновые импланты, составлявшие предмет гордости эдемцев, были выдраны с кусками плоти. Изо рта покойника свисала цепочка, на которой, как вспомнил репликант, тот носил кулон в виде космического корабля. Отделённые от тела фрагменты валялись на палубе, и в один из них как раз вляпался вошедший первым Чимбик.

Близнецы сидели на полу, забившись в угол. Они перемазались кровью настолько, будто купались в ней, на манер дикарей-каннибалов какого-нибудь отсталого мирка. Рядом с Эйнджелой валялась окровавленная отвёртка, а саму девушку трясло. В руках Свитари алел кухонный нож, с которого девушка не сводила лихорадочно блестящих глаз.

Глядя на них, Чимбик запоздало подумал, что оставлять работорговца с его бывшим имуществом в одной комнате — не слишком умное решение. Нет, он ни на миг не пожалел о смерти Батлера, но… Репликант окинул профессиональным взглядом труп и убедился, что умирал эдемец долго и мучительно. И эмпат, похоже, прочувствовала всё на собственной шкуре.

Зачем она это сделала, Чимбик не понимал, пока не вспомнил собственную ярость, заставившую рвать учёных голыми руками. Поступил бы он так же, если бы пришлось разделить их боль? Не раздумывая.

Снаружи взвыли турбины идущего на взлёт корабля. Модуль мелко задрожал, с потолка посыпалась пыль. Блайз отодвинул сержанта в сторону и вошёл в комнату. Чимбик же успел перехватить бейджинку до того, как она заглянула в залитый кровью блок.

— Мэм, вам лучше подождать здесь, — сказал он и открыл соседнюю дверь в порядком опустевший склад.

Бейджинка безразлично уселась на ближайший ящик, а сержант поспешил вернуться на место бойни.

Блайз стоял напротив Свитари. Шлем он успел снять и теперь растерянно смотрел на девушку. Та какое-то время разглядывала Блайза и со злой издёвкой спросила:

— Ну что, всё снова выглядит так, будто мне нравится?

Кривая сумасшедшая улыбка перечеркнула лицо Ри, уродуя его до неузнаваемости.

— Ты даже не представляешь, насколько мне нравится… — прошептала она, глядя в глаза Блайзу.

Тот молчал.

— Что, милый, уже не любишь? — она скорчила огорчённо-невинную гримасу, но кровь на лице и труп неподалёку несколько подпортили впечатление.

Блайз, не обращая внимания на кровавую лужу, присел напротив Свитари.

— Люблю, — просто сказал он. — Прости.

Его слова вызвали злую усмешку.

— Простить? — Свитари тянула слово медленно, будто то принадлежало к незнакомому языку. — За что? Ты, в конце-концов, прав. Я всего лишь шлюха.

Губы её кривились и подёргивались, будто сведённые судорогой. Блайз смотрел на неё, мучительно подбирая слова, и не справлялся. Понимал, что нужно что-то сказать, что-то правильное, но не представлял, что именно.

— Прости, — повторил он.

Взгляд Блайза остановился на ноже, который девушка всё ещё сжимала в руке, и предложил:

— Хочешь — ударь.

Лихорадочно блестящие глаза Ри удивлённо расширились, а затем зло сузились. На миг Чимбику показалось, что она нанесёт удар, и сержант плавно шагнул вперёд, готовясь в любой миг прыгнуть. Но тут рука Эйнджелы легла на плечо сестры.

Ри перевела на неё полный злости взгляд и эмпат покачала головой.

— Он сожалеет, — тихо сказала она.

Бледная, с усталым и потухшим взглядом, она мало напоминала ту обольстительную красавицу, что прогуливалась с сержантом по лайнеру. Но почему-то сейчас ему ещё больше хотелось быть рядом с ней.

— Плевать мне на его сожаления, — сквозь зубы прошипела Ри и швырнула нож в стену.

Не метнула, а именно швырнула, как бросала скомканную одежду или салфетку. Нож плашмя ударился о стену и свалился в лужу крови рядом с покойником. Сержант проследил взглядом за куском железа, ещё секунду назад бывшим угрозой, и облегчённо выдохнул.

— На всё плевать… — тихо проговорила Свитари.

Из неё будто вытащили опоры: она опустила плечи и злой блеск в глазах угас, уступая усталости.

Свитари подобрала колени к груди, обняла их руками и едва слышно прошептала:

— Делайте, что хотите. Убейте сами или везите к своим хозяевам — плевать. Теперь и сдохнуть не жаль.

Блайз несколько секунд молча изучал её лицо, затем встал и твёрдо произнёс:

— Пока я жив, никто не заставит тебя делать то, что ты не хочешь. Простишь ты меня или нет, но я о тебе позабочусь. О тебе и твоей сестре.

Пообещал и развернулся, встав между Лорэй и сержантом.

Чимбик, глядя на его преисполненную решимости фигуру, не удержался от грустной усмешки. Блайз изменился, но кое-что осталось прежним: переоценка собственных возможностей.

У сержантов был доступ к медицинским блокам рядовых. Достаточно одного приказа — и в кровь Блайза поступит смертельная доза медикаментов или доза снотворного. Собственно, до недавнего времени Чимбик и планировал проделать этот трюк: добраться до нейтральной планеты совместными усилиями, затем погрузить Блайза, а за ним и Лорэй в сон. А там уже подать сигнал в Консорциум и дождаться тихой спокойной эвакуации.

Но сегодняшний день изменил планы сержанта.

— Выдохни, Блайз, — усмехнулся Чимбик. — Вы все свободны. Летите, куда хотите.

Развернувшись, он вышел из комнаты, не дожидаясь ответа порядком ошарашенного брата.

Контрразведчики лежали в палате и тихо беседовали.

— Дёшево отделались, — с видом первооткрывателя констатировал очевидный факт Монт.

— Угу, — сычом отозвался Нэйв.

Лейтенант мрачно таращился в потолок палаты, словно надеялся там разглядеть нечто увлекательное.

— А ты будто не рад, — заметил Карл.

— Рад, — вяло откликнулся Грэм. — Просто… Карл, мы же обещали им, что защитим. А сами просто отдали…

Кому — «им» — пояснять не требовалось. Сёстры Лорэй, вновь попавшие в руки репликантам. Карл понятливо усмехнулся, прекрасно понимая всё то, что терзало душу его молодого коллеги. Только капитан смотрел на это иначе.

— А вот и нет, — улыбнулся он. — Что-что, а наши потеряшки теперь точно как у Бога за пазухой.

— Это с чего ты решил? — лейтенант оторвался от созерцания потолка, переключив внимание на коллегу.

— А с того, — Карл подмигнул ему. — Ты ж сам видел, как эти хреновины сестёр поднимали.

— Ну, — не понял Нэйв.

— Вот тебе и «ну», — капитан вздохнул: курить хотелось страшно, до зубовного скрежета.

— Так вот, — продолжил он. — Штамповки несли Лорэй на руках. Бережно так, словно сломать боялись. Обрати внимание — не на плечи закинули, как раненых при переноске, а именно на руки, как женихи невест носят. Если бы у них руки были свободны — чёрта с два бы твой номер с гранатой прокатил. На ноль враз нас бы помножили и не чихнули. А так у них мало что руки заняты были, так ещё и внимание всё ушло на девок. Так вот: я ставлю свои погоны против ржавого гвоздя, что эти самые репликанты скорее сдохнут, чем дадут причинить Лорэй вред. Ну, или я впал в маразм и перестал понимать людей.

— Репликанты — не люди, — заметил Нэйв, переваривая полученную информацию.

— Именно, — серьёзно кивнул Монт. — Потому ещё и не научились врать. К слову: им ничего не стоило отойти на безопасное расстояние и положить по нам пару презентов из подствольников. Но не сделали. Соблюли, так сказать, условия сделки.

Грэм замолк. Репликанты предстали перед ним в совершенно ином свете. Получается, что у этих безжалостных убийц, готовых уничтожать города, есть какое-то понятие чести?