Перед тем, как пойти дальше я еще раз бросил взгляд на убитого копа и у меня возникла идея. Интересно, смогу ли я попасть в Аталию с помощью крови зараженного эльфа? Ведь теоретически они все еще живые. Я снял с его бедра маленький арбалет и приоткрыл дверь, осторожно выглядывая в появляющуюся щель. Весь участок кишел падшими, угнетенными и мясоедами. Гномов и гоблинов не брали на службу из-за роста? В любом случае прорваться с одним арбалетом не представляется возможным. Нужно что-то придумать.

Я присел на корточки и подполз к ближайшему столу. Клокочущие мертвецы ходили между рабочих мест полицейских в поисках жизни, которую можно отнять, но не чувствовали моего присутствия. Стул, на который я сел принадлежал некому сержанту Гванцу — черная табличка, стоящая на краю стола, сказала мне об этом. На мониторе по кругу крутилась заставка «Полиция Грогховерполиса» вокруг синей оцифрованной планеты, обвитой кольцом, подобно Сатурну. На специальной подставке стояла кружка с фотографией счастливой семьи с недопитым в ней кофе. Это была семья орков, где мальчик и девочка с рюкзаками на плечах улыбались во весь рот, демонстрируя щели между зубов, где клыкам еще только предстояло вырасти. Я отпил из нее, потому что меня мучила жажда, но вкус оказался отвратительным. Оркачинно. Еще и простоявший невесть сколько времени. Выплюнул.

Высмотрев дверь с заветной надписью «EXIT», я вылил из кружки отвратительное пойло и кинул ее в стену на другой стороне офиса. Она разбилась, привлекая внимание зараженных, и они все сразу бросились в ту сторону. Я поднялся и не теряя времени проскользнул к выходу.

На улице меня встречал мертвый город. Зеленое свечение от магического барьера, нависшего над мегаполисом, отражало оттенки тошнотворного цвета ото всех блестящих поверхностей. Недалеко лежал перевернутый трамвай, с врезавшейся в него машиной. С другой стороны улицы несколько мертвецов бились в витражные окна, а слева от меня высокая наряженная ёлка, под которой сидел Санта Клаус, говорящий «Счастливого Нового Года» выглядела кощунством посреди города, где все превратились в живых мертвецов и безмолвно заявляли, что никакого счастья в Грогховерполисе ждать не следует. Отличие с Аркалисом были кардинальные. Если в столице Руавеннимы всех смертельно заразили посреди ночи и в городе сохранился относительный порядок, то Грогховерполис был погружен в хаос.

Я пошел по улице, заглядывая в салоны автомобилей, чтобы обнаружить внутри хотя бы одного падшего или бродячего. Куда подевались все зараженные? Ах да, утонули в Глубоких Топях. Придется искать, кого-то кто был заперт и не утонул по приказу Ланы.

Через несколько минут я дошел до внедорожника, покрашенного в синий цвет. Все тонированные стекла были забрызганы кровью мертвецов, но по резкому стуку из машины я понял, что внутри кто-то есть. Я заглянул в окно и увидел очертания гнома. Не секунды не думая, я отошел на пару шагов, наставил арбалет на зараженного владельца и выстрелил. Стрела ворвалась внутрь автомобиля, оставив в стекле пустоту диаметром с себя и впилась в глаз нелюдя. Я стукнул в пробитое снарядом место и когда осколки осыпались, увидел, что за рулем сидел вовсе не зараженный — автомобиль гнома с иммунитетом врезался в столб, а от удара ему зажало конечности под рулем. Но мне не было жаль. Вернее, если бы я знал, что он был не заражен, то скорее всего не убил бы его, но после всех ударов судьбы мне было насрать на низкорослого нелюдя. Он все равно рано или поздно бы сдох, а теперь я получил возможность смыться из Итрании.

— Очень жаль, дружище, — сказал я, прислоняя руку к вытекающей из глаза крови. — Дай мне немного того, что бежит по твоим венам, пока ты не превратился в ожившего мертвеца.

Как только моя ладонь полностью покрылась заветной жидкостью, я произнес заклинание.

Уже через мгновение я стоял посреди оживленной проезжей части. Машина, ехавшая на меня, резко дала по тормозам и объехала меня. Открылось стекло и послышалась брань. Я посмотрел вниз и увидел, что моя рука до сих пор лежит на мертвом гноме. Вот черт. Я не успел убрать руку с мертвеца и теперь мы оба перенеслись в Аталию. Улица была освещена десятками фонарей, а люди и нелюди с оживленного тротуара смотрели на меня как на орка посреди Москвы.

Было бы неплохо сразу убраться отсюда, но если эта тварь оживет, то и Аталия покатиться ко всем чертям прямо в ад. Ладно. Все равно мое лицо с мертвым нелюдем на руках уже засветится по всем каналам. Я взял небольшой осколок от разбитого стекла, который остался на кожаной куртке мертвого гнома, всадил его ему в шею и принялся отрезать ее. Прохожие вокруг снимали меня на камеры своих телефонов. Я уже знал, чем грозил подобный поступок Квисту Мерлоу, но уничтожить еще один гребаный мир должен не я, а кто-нибудь другой.

Я поднял воротник футболки к носу, чтобы хоть как-то скрыть свою личность, затем под звуки полицейских сирен с нескольких ударов отбил голову бродячему и расталкивая зевак скрылся в одном из кварталов. Никто даже не пытался остановить меня, видя окровавленный осколок в моей руке.

Зайдя в переулок, я снял плащ, скинул орудие убийства, а когда поднял голову, увидел, что передо мной стоит семья людей — мужчина, женщина и маленький мальчик. Я тут же достал эльфийский арбалет и наставил на прохожих.

— Давайте мне все деньги, — сказал я, глядя на главу семьи.

— Конечно, — мужчина в серых брюках и белой рубашке поднял одну руку вверх, а второй полез в задний карман.

Я только успел увидеть, как дуло пистолета сверкнуло в его руке и мне ничего не оставалось кроме как нажать на спусковой крючок. Гребаный мудак хотел убить меня! Женщина тут же завизжала, и я закрыл ей рот рукой, чтобы она не привлекла лишнего внимания.

— Замолчи! Я не собираюсь никого из вас убивать. Если ты не прекратишь, то твой малец станет следующим Брюсом Уэйном, — она смотрела на меня непонимающим взглядом. — Забей. Я хочу сказать, что убью тебя. А еще то, что у каждого злодея есть свой мотив и лишь средства для достижения цели делают из него плохого парня. Ответь мне на несколько вопросов, и я отпущу вас с сыном. Вы еще успеете оказать помощь отцу семейства. Я обездвижил его, но рана не смертельна.

Способности друида были высоки. На интуитивном уровне я мог вытворять со стрелами такие вещи, от которых меня до сих пор бросало в дрожь. Женщина наконец кивнула.

— В вашем мире появлялся дирижабль?

Она опять кивнула.

— Как давно?

Она медленно подняла руку и, вся дрожа, показала два пальца.

— Два часа назад?

Отрицательно помотала.

— Два дня?

Кивнула.

— Он исчез?

Кивнула. Все это время маленький пацан недоумевая смотрел на меня и корчил жалостливую гримасу. Но надо отдать ему должное, он не ревел и не привлекал внимание.

— Сейчас я уберу руку, и ты мне скажешь в каком районе он исчез. Поняла?

Она медленно кивнула. Я убрал свою окровавленную ладонь с ее рта.

— Он улетел на территорию Зыбучих Песков, — перебивая предложения всхлипами проговорила она. — Пожалуйста, позволь мне помочь мужу.

Я посмотрел в сторону валяющегося на асфальте и кряхтящего от боли мужика. Он держался за стрелу в плече и изнемогал от боли. Но на умирающего был не похож. Я на всякий случай поднял пистолет, выпавший из его рук, и засунул за ремень джинсов за спиной.

— Скоро поможешь. Что за Зыбучие Пески и где они находятся?

— Далеко на севере, за городом.

— Дальше Глубоких Топей?

Она закивала.

— В той же стороне, но намного дальше.

Ясно. Эти ученые решили обезопасить себя, прилетев на территорию, где их не будут искать, а если и захотят, то только с воздуха. Посмотрим, как они скроются от меня.

— Достань у него бумажник и отдай мне все наличные.

Жена раненного подбежала к нему, достала кошелек и вытащив все деньги кинула мне. Тут была целая пачка темных купюр. С ними я мигом доберусь до Зыбучих Песков. А с таким наследством пацан точно мог бы стать Бэтменом.