Нет, я в курсе, конечно, что уже в восемнадцатом веке на шарах поднимались в воздух люди (не всегда без летального исхода, кстати), но каких затрат это стоило! И не «в поле», а стационарно.
Очень перспективно, конечно, но время ещё не пришло. И, похоже, не мне двигать данную отрасль, напложу трупешников – мама не горюй!
Да и вообще – на данный момент, по трезвому размышлению, даже самый распрекрасный воздушный шар погоды не сделал бы: просвещённые (на этот раз без всякой издёвки) французы тоже не слепые, они прекрасно поймут, что раскрыты, и свернут операцию.
В общем: пока нет информации, нечего заморачиваться. Спать!
С утра, спешно и безо всякого аппетита, проглотил кашу с подливкой, запил чаем и немедленно поспешил к Сиверсу.
Полковник встречал уже готовый к отъезду.
– Доброе утро, Вадим Фёдорович! – поприветствовал меня граф, подъехав на своём жеребце.
– Здравствуйте, ваше сиятельство!
– Я уже вчера вечером отписал командующему, – начал он, как только мы тронулись в направлении штаба Витгенштейна. – А пока писал, родились некоторые мысли…
– Поделитесь ими, Егор Карлович?
– Несомненно: озеро Разнас отсюда достаточно далеко – вёрст восемьдесят. На такое расстояние выманивать нашу конную разведку наивно. «Приманка» не далее чем в тридцати верстах, а то и ближе. Тем более что направление Двинск – Режица – Остров прикрывает ополчение. А селений там хрен да ни хрена, извините за выражение. То есть фуражировать свой корпус Удино не сможет. Сплошные болота. Есть хутора, но это несерьёзно для такого количества солдат.
– К тому же кроме петербургского ополчения столицу прикрывает Финляндский корпус генерала Штейнгеля…
– Конечно. И французы не посмеют оставить нас у себя в тылу и на коммуникациях, это было бы верхом безрассудства. Наивно думать, что наш командующий поверит в такую авантюру. Какой вывод можно сделать?
– Готовится имитация атаки именно позиций Первого корпуса. А может, и не имитация…
– Вот именно. Что-то в этом роде. Но мы приехали.
Спешились и прошли к Витгенштейну.
Генерал ожидал нас не один, в комнате присутствовал ещё и казачий полковник, которого граф представил как Марка Ивановича Родионова. Ну, то есть мне представил – с Сиверсом казак был знаком.
Ещё через несколько минут ввалились Кульнев с командиром гродненских гусар полковником Ридигером. Вроде теперь собрались все, кто должен присутствовать.
– Прошу к карте, господа, – пригласил граф присутствующих к столу, на котором была развёрнута топографическая схема района. Примитивная донельзя, но уж имеем то, что имеем.
– Французский лазутчик, разоблачённый с помощью капитана Демидова, пытался убедить офицеров полка Якова Петровича предпринять рекогносцировку в данном направлении. – Рука Витгенштейна накрыла на плане россыпь небольших озёр между Себежем и Разнас. – Наверняка войска маршала Удино готовят нам здесь какую-то ловушку, ожидая масштабной разведки, – продолжил генерал. – Мы теперь знаем об этом. Хотелось бы выслушать вас, господа. Можем ли мы использовать сложившуюся ситуацию с выгодой для себя? Сначала прошу высказаться капитана Демидова, как самого младшего среди нас.
– Ваше сиятельство, господа, – начал я, – прошу понять меня правильно: не имею ни малейшего понятия о том, что за сюрприз приготовил нам противник. Со своим отрядом я неоднократно действовал на коммуникациях французов, но при этом всегда были известны направления действия врага и места его переправ через реки. Сейчас такового не имеется. Известно лишь то, что готовится некая засада. Если у нас появится хоть какая-нибудь информация о ней, то мои минёры постараются устроить войскам противника встречный сюрприз. Но до получения оной никаких действий, кроме разведки малыми казачьими группами, предпринимать нельзя.
Однако действовать нужно срочно. То есть необходимо решить: будем мы принимать хоть какие-то действия или просто примем к сведению, что с западной стороны нам нечего опасаться атаки.
– Благодарю, Вадим Фёдорович, – кивнул командир корпуса. – Марк Иванович, прошу.
– Так что, – немедленно отозвался казачий полковник, – от моих хлопцев требуется разведка? Скажите только, когда, куда и сколько, ваше превосходительство.
– Думаю, что пять малых отрядов. В десять сабель каждый, не более, – быстро поддержал диалог командующий корпусом.
– Ваше сиятельство, – снова подключился я, – разрешите, если господин полковник, конечно, не возражает, присоединить к трём отрядам по одному моему человеку?
– Кто такие? – тут же нахмурился казак.
Я вопросительно посмотрел на Витгенштейна.
– Слушаем вас, господин капитан.
– По результатам разведки, вполне вероятно, что подчинённый мне отряд, будет задействован в установке мин на возможных направлениях движения противника. Поэтому хотелось бы иметь о французах максимально полную информацию. О местности тоже. Поэтому очень прошу включить в состав одного из отрядов своего уральца…
– Это можно, – кивнул Родионов. – Казак есть казак.
– В другой – башкира. Уж он точно обузой не будет – можно сказать, родился в седле…
– Этого тоже можно.
– В третий – лесовика. Кавалерист он, конечно, тот ещё, но зато в любой чаще тропу найдёт и по ней незаметно проведёт. А уж из лука своего стреляет, как сам Аполлон. Его – в тот отряд, где чаща будет погуще, а простора поменьше. Кроме того, я прошу разрешения пойти лично с четвёртым…
– Категорически против! – немедленно грохнул своим баритоном Сиверс. – Запрещаю. Вы никуда не пойдёте, Вадим Фёдорович. Вы нужны здесь. Во всяком случае, до результатов рекогносцировки.
– Присоединяюсь к требованию Егора Карловича, – добавил от себя командир корпуса. – У меня, господин капитан, кроме прочих соображений, ещё и вполне конкретный приказ министра беречь вашу персону, елико возможно, от всевозможных случайностей. Никаких ненужных авантюр. Война есть война, но излишнего риска нужно избегать.
Гусары и казак слегка ошалели от такой заботы обо мне со стороны самого Барклая. Однако Витгенштейн поспешил прояснить ситуацию:
– Капитан Демидов, господа, учёный с мировым именем, в армию пошёл добровольно и немало уже сделал для будущей победы над Бонапартом. Победы, в которой я не сомневаюсь.
Лихих офицеров у нас достаточно, так что рисковать вашей головой, Вадим Фёдорович, без особой необходимости мы не станем.
«Ну и что тут вякнешь? Приходится смириться».
– Ваше сиятельство, – пробасил Кульнев, – а почему вы не говорите о задаче моим гусарам? Всё-таки пленного взяли они.
– Без задачи ваши гродненцы не останутся, Яков Петрович, – тут же отозвался генерал-лейтенант. – Один батальон развернёте по фронту возможной атаки противника. И, если придётся прикрыть отход казачьих отрядов – это задача вашего полка. Мало того – рядом будет в полной готовности Рижский драгунский.
– Это ещё зачем? – чуть ли не оскорбился шеф гродненских гусар.
– Чтобы «ездящая пехота» могла в случае чего организовать оборону, – не полез за словом в карман граф.
Ну и понеслось… Полковники и генералы склонились над картой, и им стало не до меня.
И слава Богу. Мне и так хватило втыка от командующего – его бы переварить.
Значит, «ослов и химиков в центр каре»? Мне вообще воевать больше не дадут? Может, ещё и драться с Жофрэ запретят?..
Поймал себя на мысли, что вконец «одевятнадцативечился»: надо же, какие понты заиграли! Учитель химии конца двадцатого века немедля требует права проткнуть шпагой оклеветавшего его лягушатника! Честь, панимашь, задета! Граф де Ла Фер хренов!
А то, что не дают пойти сложить буйну голову во главе своего отряда, – вообще чуть ли не оскорбление…
А куда сложить?
Сунулся вместе со всеми к карте: озёра и болота, болота и озёра. Реальных дорог только три. И все легко заслоняемые. Молодец Витгенштейн: заслонился в Себеже теми самыми болотами и озёрами и конкретно угрожает попыткам врага пройти мимо…
