Позднее, уже в моём номере девушки загрустили:

— Никуда нам из Черноземска не деться. Как оставить журнал?

— Сейчас — никак. А года через три, через четыре…

— А что будет через три года?

— Скорее, через четыре или даже через пять. Журнал, плюс книжное издательство, плюс радиостанция, плюс телепрограмма, плюс киностудия. Острый сюжет, военные подвиги, фантастика, приключения… Смотрите, — я взял «Вечерку» — обзор кинопремьер. Есть хорошие, интересные фильмы, а вот фантастики что-то не вижу. Да и остросюжетных детективов немного, а ведь если экранизировать, к примеру, повесть братцев — очень даже недурно может получиться.

— Не высоко ли ты мостишься, Чижик? Кино снимать — это не ишака купить, — сказала Ольга.

— Ничего я снимать не буду. У нас на то есть режиссеры — снимать. Операторы, сценаристы, а уж актеры какие! Я буду генерировать идеи. А вы — организовывать процесс. Вы что, всю жизнь намерены издавать один журнал?

И потом, когда Лиса с Пантерой ушли к себе, я всё думал — почему нет? Почему бы и не снять «Страну Багровых Туч» широким экраном, в цвете, с Евгением Леоновым в роли Крутикова? Или «Глиняного бога»? Пески, солнце, жара, Солнечный Зверь — и каменные солдаты?

За думкой и уснул.

7 августа 1976 года, суббота

Экономия на марше

— Красота, — согласился я. — Сказочная. Город Мастеров, Бременские музыканты и прочее в средневековом духе. Но жить в сказке то ещё удовольствие. Ну, день. Ну, неделю. Но навсегда? Сумлеваюсь штоп. Узкие кривые улочки хороши на картинке.

— Красота самоценна, — ответила Надя. — В городе всё должно быть прекрасно: и здания, и тротуары, и воздух, и газоны.

Мы прогуливались по Билю. Мы — вся команда. Я — участник межзонального турнира, Лиса с Пантерой — медицинская и спортивная поддержка, Антон — тренер-секундант. И новичок, Фролов Николай Николаевич, психолог в штатском. Или даже парапсихолог. Так гласит легенда. Придан нам для усиления, укрепления и обеспечения. Рост средний, вид средний, возраст тридцать пять лет или около. Типичный русский психолог, разумеется. Никто не усомнится, стоит только взглянуть на него, ага.

Пока к Фролову нареканий нет. Надеюсь, что и не будет. Надеюсь, но сомневаюсь — ведь Николая Николаевича не для красоты к нам приставили.

— А какие горы… — протянула Пантера. — И озеро!

— Хорошие горы, — одобрил я. — Юрские.

— Юрские… Не отсюда ли Юрский Период? — спросил Антон.

— Именно! Юрский период мезозойской эры. Динозавры, археоптерикс и прочие окаменелости, — я знал, что говорю. После Джалу специально прочитал «Краткий Курс» Давиташвили. Такие уж сны в Джалу, требуют всестороннего изучения.

— Динозавры — это замечательно, но давайте зайдем в магазин, — предложила Ольга.

И мы зашли.

Быть в Биле и не прицениться к знаменитым швейцарским часам — как можно?

Магазин был невелик, но часов в нем — видимо-невидимо. Дорогие, однако. Двести франков — самые простенькие. А были и за тысячу, и за пять тысяч, и просто — без цены. Бойтесь ресторанов, в меню которых цены не указаны. А магазинов бойтесь вдвойне. Не для нашего брата это. Впрочем, за двести франков — это нам по силу. Девочки хотели купить, но я отговорил. Нечего кидаться коршуном, никуда часы не пропадут ни завтра, ни послезавтра. Нам тут двадцать три дня жить. Успеется. Вот, к примеру, очень даже симпатичные дамские часы, золотые. Одна тысяча двести франков.

— Но у нас нет тысячи двухсот франков! — сказала Надя.

— Франки — дело наживное. Нет, так будут. Не случится — купите и за двести.

Межзональный турнир в Биле — спортивный, а не коммерческий. Миллионами здесь не пахнет. Здесь пахнет чемпионской короной — немного, издали, как в апреле иногда пахнёт летом. Занявшие первые три места будут играть в претендентских матчах, четвертьфиналах. За этим и приехали — отбираться в претенденты. И потому Спорткомитет принял участие. Навязал Фролова — ну, не сам, это ему навязали. Зато оплатил поездку. Мне, Антону, Фролову.

А вот с девицами вышла заминка. Одну, говорят, можно, одну куда ни шло, но обеих… Экономика должна быть экономной, таково требование времени!

Леонид Ильич недавно статью опубликовал, о сокращении расходов на управленческий аппарат и административные нужды, там эта фраза и прозвучала, насчет экономики.

Я предложил в целях экономии вычеркнуть товарища Фролова. Нет, как можно, ответили мне, товарищ Фролов утвержден там! — и указали в потолок.

Как хотите. Но без девушек я не поеду. Будет полная экономия, вот.

Приём старый, я уже что-то подобное говорил. Сработало тогда, сработало и сейчас. Но деньгами нас снабдили в обрез. В очень-очень серьёзный обрез. То ли действительно денег мало у Спорткомитета, то ли меня так решили образумить. Показать, кто здесь хозяин, в Спорткомитете.

Ну, и ладно.

Я ведь не ради денег это затеял. Просто сражаться нужно за каждый сантиметр свободы, иначе не успеешь оглянуться, от нее останутся рожки да ножки, от свободы. Хоть контору открывай. Ту самую, «Рога и копыта», детище Остапа Бендера. Фига в кармане от Ильфа и Петрова.

Мало денег дали, оскорбительно мало. Но во Франкфурте мы сначала заехали в отделение Дойче Банка, и я взял наличности в плепорцию. Швейцарскими франками, это в иностранных банках невеликая сложность. И раздал команде, поменьше Антону, побольше девушкам. А товарищу Фролову ничего не дал. Так и сказал, мол, вам, товарищ майор, командировочные по месту службы должны оформлять, плюс за звание, за секретность, за знание языка… Николай Николаевич не обиделся, или сделал вид, что не обиделся. Рассмеялся и заверил, что нисколько и не рассчитывал. И правильно, подтвердил я, желая сразу расставить точки над ё. Экономика должна быть экономной.

И потому в отельчике «Грюн» Антон и Фролов заняли экономный двухместный номер. Девочки тоже двухместный, но классом повыше. А я — ну, понятно. Я — это другое дело. К тому же турнир хоть и спортивный, но призовые есть, правда, не миллионные. За первое место тридцать тысяч швейцарских франков, за второе — двадцать, за третье — десять. И дальше по нисходящей, одиннадцать призовых мест. Последнее, одиннадцатое — двести франков. Как раз хватит на часы. Поэтому в случае успеха купим и золотые. Я присмотрел маменьке и Галине, как сувенир из Биля. Галине «Ролекс» жёлтого золота, маменьке такой же, но белого золота. Она блондинкой стала, маменька. С артистами это случается.

Покинув магазин, гуляем по городку. Он небольшой, городок, но и в самом деле почти сказочный, после наших-то райцентров. Вроде богемского Дечина, только чуть волшебнее. Опять же большое озеро и горы тому способствуют. Того и гляди, явятся феи, драконы и злые властелины. А принцессы и рыцари — это мы, конечно. Кто, если не мы?

Гуляем не просто так, не от скуки. Прогулка перед партией — важная составляющая турнирного режима. Правда, впредь я буду гулять один. Чтобы сосредоточиться. Тут не Америка, Швейцария — место спокойное, преступность носит преимущественно экономический характер: уклонение от налогов и тому подобное. Опасений стать жертвой ку-клус-клановца или лигиста нет. Хулиганство редко, Жан поссорился с Гансом из-за девушки, что-то вроде. Но совсем уж расслабляться не стоит. Гулять лучше по людным улицам, что обеспечит полную безопасность.

Это, понятно, из инструктажа перед поездкой.

Жеребьевка в турнире принудительная. Не как случай велит, а как велят организаторы. В турнире пятеро советских шахматистов. Пятеро! При двадцати участниках. На четверть наш народ! И какой народ — гиганты! Петросян, Таль и Смыслов — чемпионы мира! Отлично играющий Геллер! Ну, и я… тоже здесь живу, да.

Помимо нас пятерых, в турнире ещё двое бывших советских, Либерзон и Сосонко, что говорит о полном триумфе нашей шахматной школы. Но бывших мы не считаем — отрезанные ломти. Так вот, шахматная общественность волнуется. Что, если советские применят командную тактику: четверо нарочно проиграют пятому, имеющему наилучшие шансы на победу? Четыре очка — серьезная подмога. И потому решили нас, советских, свести в междусобойчике в начале турнира, когда неясно, у кого шансы на выход — лучшие. Изведут в борьбе друг с другом шахматную силу, а остальным только этого и нужно.