И пока он рассматривал их вместе со своими придворными, я называла местность, школу или пансион. А дети, кто прибыл из названного заведения, делали шаг вперед и произносили свои имена. Государь кивал в ответ, так знакомясь с юными тибадцами. Должно быть, придворные сейчас находились в великом недоумении, потому что в одном ряду оказались и представители дворянства, и дети из простого сословия.

К примеру, тот юноша, который обещал мне показать Двору, кто такие тибадцы, носил титул барона. А миловидный мальчик из школы первых знаний был крестьянином. Рядом с ним стояла девочка из той же деревни, что и он. А неподалеку от них находилась дочь помещиков, за ней сын коммерсанта. И пусть все они были из разных сословий, но объединяло их одно – прилежание и стремление получить знания, что и привело детей сегодня в королевский дворец.

Впрочем, раз уж король принимал такое смешение, то и придворным оставалось благожелательно улыбаться. А мне тем более не было дела до чужой спеси. Я была горда успехами моих детей, их преподавателей и нашего рода.

— Мне отрадно видеть, что благое дело принесло свои всходы, — прозвучал голос короля, как только закончил представление последний школьник. — И отрадно осознавать, что будущее Камерата в надежных руках. Ваша светлость, примите мои поздравления.

Он поднялся с трона и неспешно направился вниз. Пажи, стоявшие на ступенях возвышения, подхватили мантию, и вниз государь спустился, полный достоинства и важности. Ив мазнул по мне взглядом, затем ударил посохом об пол, и к нему устремился помощник министра образования с подносом в руках. И этого в моем сценарии приема не было. А потому теперь я наблюдала за развитием событий с нескрываемым любопытством. Даже слегка вытянула шею, чтобы увидеть, что лежит на подносе.

Это оказались… ордена. На красной ленте, не имевшей государственного значения, позолоченное перо, а под ним девиз «В знаниях будущее». И вновь к этой символической награде я не имела никакого отношения. Устремив на короля изумленный взгляд, я заметила, как дернулся в сдерживаемой улыбке уголок его губ. Стало быть, решил поразить меня, так вот отметив успехи моих школьников. Что ж, признаюсь, мне стало приятно.

Государь обошел всех юных тибадцев, лично приколов им ордена на грудь. И когда очередная головка склонялась в знак благодарности, Ив накрывал ее ладонью и произносил:

— Благословляю, дитя мое.

Достался орден и моей родительнице. Правда, на красной ленте было не перо, а миниатюрный герб Камерата. Надпись была простой и лаконичной «В признание заслуг». И вместо благословения Его Величество поцеловал руку баронессе и сказал:

— Ваша помощь в деле образования неоценима, ваша милость.

— Благодарю, государь, — ответила моя родительница и присела в реверансе.

— Ваша милость, отведите детей в сторону, — негромко произнес Ив. — Ваша светлость, вы останьтесь.

Распорядитель поспешил помочь баронессе и ее подопечным, указав, куда им встать. А мое любопытство вновь подняло голову. Похоже, теперь и меня ожидала какая-то награда… И я вдруг похолодела. Мысль, что король может посчитать нашу помолвку наградой, оказалась внезапной и сокрушительной. Я даже машинально отступила на шаг назад, готовая к малодушному бегству. Монарх, заметив этот маневр, изломил бровь, и я взяла себя в руки. Любопытство угасло, переживания остались, но уже скрытые от всех присутствующих.

Король вновь ударил посохом, и к нему направился Первый советник – граф Типс. В его руках был не поднос, он нес бархатную подушку…

— Ваша светлость, — произнес монарх. — Ваши старания во благо Камерата, служение государю и его подданным не могут остаться не вознагражденными. И лучшей наградой я считаю мое доверие. Я ценю ваш светлый разум, герцогиня, и ваша стремление принести королевству пользу, и с этого дня провозглашаю вас моим советником. Опуститесь на колено.

Облегчение от того, что наградой оказалась не помолвка, оказалось неимоверным. Я с готовностью встала на колено и склонила голову. Взяв с подушечки цепь, лежавшую на ней, государь надел ее на меня и велел:

— Поднимитесь, госпожа советник.

Госпожа советник… Я тихо хмыкнула, распрямилась и, наконец, осознала – это конец. Величайшая милость, неслыханная! И это исполнение моей мечты – должность. Женщина получила одну из важнейших должностей – советник короля. Невероятно! И ужасно в равных долях. Конечно, это благоволение, а еще крепчайшая привязь, разом отменившая обещание короля не препятствовать, когда я соберусь уехать. Советник покинуть Двор без высочайшего дозволения не может! Так вот, о каком деле говорил Ив, и вот, что он придумал, услышав от меня напоминание, что я просила не земли и титул, а возможность служить Камерату.

В этом был весь Ивер Стренхетт. Он был мастером давать обещания, которые умело обходил, не нарушая данного слова. Что я ощутила в этот момент? Жажду крови, дикую жажду королевской крови. Но на губах моих застыла счастливейшая из улыбок, и я склонила голову, благодаря за оказанную честь. Теперь я знала, чем мне заняться в ближайшем будущем. Нужно было разобраться в текущих политических и внутренних делах, чтобы понимать, о чем пойдет речь на Совете. И я очень сомневалась, что найду время даже для поцелуев. Так-то, Ваше Величество.

Волны налетали на каменную скалу с таким упорством, будто надеялись сдвинуть ее с места. Их упрямству мог бы позавидовать даже государь Камерата, самый непробиваемый из тех людей, с которыми мне довелось свести знакомство. Правда, он говорил обо мне то же самое, и каждый оставался при своем мнении. Однако и он, и я безоговорочно проигрывали Тихому морю. Его волны день за днем налетали на скалу, на которой стоял дворец Канаторской герцогини. Они вели свой непримиримый бой несколько тысяч лет, но так и не одолели исполина, взиравшего на своего противника с добродушной снисходительностью.

Я устроилась на подоконнике открытого окна в моем кабинете, прикрыла глаза и с улыбкой наслаждалась невесомой лаской моего Небесного покровителя. Он трепал мне волосы, целовал глаза и щеки, гладил плечи и нашептывал на ухо свое извечное: «Я с тобой».

— Ваша светлость, вы меня слушаете?

— Я не пропустила ни слова, — ответила я, не открыв глаз. — Продолжайте, ваше сиятельство.

— Мне показалось, что вы мечтаете…

— Ну что вы, мой дорогой граф Нестдер, мои мечты требуют вдумчивости, а не полета. И потому им я придаюсь в одиночестве, когда никто не отвлекает и не мешает размышлять. Продолжайте.

Коротко вздохнув, я открыла глаза и увидела одинокий парусник – рыбацкую лодку, уплывавшую в открытое море. Мысленно пожелав неизвестному мне рыбаку удачи, я, наконец, обернулась к моему наместнику и управителю. Он, удовлетворенный моим вниманием, кивнул и продолжил докладывать о последних событиях моего герцогства. И пока граф Нестдер говорил, я вернулась к столу, села в кресло с высокой спинкой и, уместив локти на подлокотниках, сложила ладони.

— Недавний шторм нанес немалые убытки. Два торговых корабля потерпели крушение, господа коммерсанты подали прошение о субсидии на восстановление своих судов и для поправки дела. Убыток немалый, ваша светлость.

— Что с прибрежными деревнями?

— Ураган порушил некоторые дома, погибла скотина. Есть жертвы, — с готовностью ответил его сиятельство. — Так что вы решите по прошению купцов?

— Насколько они нуждаются в субсидировании? — спросила я в ответ.

— Господин Каас имеет немалые вклады в банках, — едва заметно улыбнулся наместник. — Ему принадлежал один из кораблей полностью. Второй был нанят торговой компанией «Азур». По сведениям, которые мне собрали, компания эта совсем юная. Они и вправду могут быть разорены.

— Что с командами кораблей?

— Есть погибшие, ваша светлость, — скорбно вздохнул его сиятельство.

— Корабли принадлежали потерпевшим коммерсантам?

— Только корабль господина Кааса. Второй был зафрахтован, его владельцем являлся капитан. К сожалению, он погиб.