...Эх, надо же, никогда бы не подумал, что так заинтересуется японской историей. Сандер и свою, родную, знал в основном благодаря бабушке, да и то в основном это знание ограничивалось тремястами годами от сотворения мира, то бишь, Санкт-Петербурга. И родословную свою он знал едва ли не назубок. И, да, князья Одоевские там, действительно, были! ...Но очень давно. Поэтому себя Сандер особенным аристократом не считал, как было модно одно время. Зато, чего греха таить, этой моде сильно поддался его отец.

Сандер отметил точками на карте места, которые собирался посетить, и проложил маршруты. Первая остановка — Накамура. Там деревня, в которой родился и вырос Тоётоми Хидэёси и откуда пришел на службу к Оде. Там же и находился искомый храм — место поклонения и, вероятнее всего, место, в котором можно найти ответы на некоторые вопросы. Сунув в рюкзачок два литра колы, Сандер вышел из закусочной и отправился за приключениями и тайнами.

Сойдя из трамвая, он снова сверился с картой. Судя по всему, идти надо было вниз, по той дороге, у поворота. Перейдя ее, он остановился у перекрестка и опять заглянул в карту. А когда поднял голову — не смог сдержать улыбку. Из-за поворота, где росли густые тенистые деревья, вышел мальчишка. Лет, может быть, двенадцати-тринадцати, лохматый, чем-то похожий на маленькую симпатичную мартышку. Конечно, будь он одет так же, как обычные японские школьники, в синюю школьную форму, Сандер не обратил бы на него внимания. Но на мальчике был настоящий самурайский костюм. Широкие штаны в крупную складку, рубаха с широченными рукавами и жилетка, на которой были вышиты гербы. Сандер наморщил лоб, вспоминая, где видел такие. Точно! Это же гербы Тоётоми! Сандер улыбнулся еще шире. Так вот что это за паренек. Видимо, из местного бусё-тай. Так назывались косплееры, которые одевались возле разных достопримечательностей в исторические костюмы и развлекали туристов. Тут храм Тоётоми, вот мальчик и одет соответственно. А тот тем временем остановился, странно озираясь, и медленно, как-то странно семеня, подошел к нему. И вытянул палец вперед. И быстро заговорил.

Сандер сдвинул брови. Из всего, что сказал паренек, он понял только слово «Киёсу».

— Э... Не понимаю... — пробормотал он по-японски, — извини...

А паренек смешно сморщил нос и, размахивая руками во все стороны, снова заговорил. Теперь Сандер разобрал слова «куда» и «пользоваться». И его осенило. Возможно, его спрашивают, на чем можно доехать до Киёсу? Странно для местного мальчика спрашивать о таких вещах явного иностранного туриста, но Сандер решил, что не будет усложнять никому жизнь, поэтому просто достал телефон и запустил голосовое приложение к карте. И сказал в микрофон:

— Каким транспортом добраться до Киёсу.

И поднес телефон к мальчику, врубив звук на максимум.

Паренек замер, широко распахнув глаза. Его рот открылся, и он принялся вертеть головой в разные стороны. Потом сфокусировал взгляд на телефоне.

— Это что такое? — наконец довольно внятно произнес он.

Сандер вздохнул. Видимо, он все-таки неправильно понял. Он убрал телефон, смущенно улыбнулся и развел руками.

— Извини, — еще раз сказал он. И зашагал вниз по дороге. Но все же остановился и оглянулся. Паренек в костюме продолжал стоять на месте и смотреть на него. Сандер опять улыбнулся и помахал рукой. Возможно, его вновь приняли за какого-нибудь иностранного «айдола».

Дорога действительно привела его к воротам. Возле которых красовался огромный памятник самураю в смешном высоком шлеме и с копьем. Вероятно, это и был тот самый Като Киёмаса, про которого рассказывал Ёситада. Родственник Тоётоми Хидэёси, тоже выросший в этих местах. Сандер остановился и достал телефон. Себя на фоне этого грозного воина нужно было заснять обязательно. Сделал снимок и хотел было убрать телфон, но рука замерла в воздухе. Прямо из ворот на него вылетел еще один косплеер. И на этот раз это не был ребенок.

Мужчина, одетый в средневековый костюм, был, пожалуй, даже выше самого Сандера. И на поясе у него висел меч. Вот только бандана на голове смотрелась излишне современно, но, может быть, Сандер чего-то не понимал? Он было шагнул навстречу и даже открыл рот, чтобы поздороваться и попросить сфотографироваться с таким колоритным японцем, но тот, остановившись на мгновение, снова рванул куда-то по дороге, едва не снеся Сандера плечом. Видок у него был донельзя озабоченный.

Сандер хмыкнул и направился к воротам. И почти даже в них зашел, но тут маленький пожилой японец, наверное, служащий здесь, преградил ему путь.

— Извините. Это закрыто, — сказал он по-английски.

Сандер закатил глаза. Впрочем, он этого ожидал. И медленно, почти по слогам произнес по-японски:

— Извините. Я иностранец. Приехал из далекой страны. Очень люблю Като Киёмасу и Тоётоми Хидэёси. Завтра утром уезжаю. Пустите посмотреть, пожалуйста.

— Нельзя! Закрыто! Ремонтируют! — замахал руками японец и добавил уже по-японски:

— Опасно!

Сандер пожал плечами. Извинился и, повернувшись, пошел прочь. Этого он тоже ожидал. Оглянувшись через несколько секунд и убедившись, что служащий скрылся за воротами, он повернул обратно и пошел вдоль ограды.

Несерьезная была ограда. В России бы на ее месте красовался забор в два человеческих роста и с острыми штырями. И хорошо еще, если не с колючей проволокой. Так что, отойдя на достаточное расстояние, Сандер легко перемахнул ее и оказался на территории храма. И тихонько, чтобы не привлекать ничье внимание, пошел туда, откуда виднелась сводчатая крыша.

Парк оказался чудесный. Невысокие деревца, каменный мостик через ручей. Если бы было открыто — Сандер с удовольствием здесь побродил между камнями с надписями и аккуратно высаженными цветами и кустарниками. Но сейчас в его задачу наслаждение красотой не входило. Он осторожно обошел основное здание храма и, похоже, обнаружил то, что искал. Со стороны заднего, видимо технического, въезда был припаркован огромный серебристый трейлер, от которого прямо к храму тянулись толстые кабели. Сандер пригнулся и притаился за большим каменным светильником. И, достав телефон, сделал несколько снимков. Эх, пробраться бы в храм... А с другой стороны? А что будет? Увидят — выгонят, в крайнем случае, заплатит штраф. Он было выпрямился, но тут же снова согнулся в три погибели: двери трейлера открылись и оттуда по лесенке стали спускаться люди. Сандер замер. Если это были рабочие-реставраторы — то он был испанскими летчиком. Больше всего эти люди напоминали или хирургическую бригаду, или работников санэпидемстанции. На них были голубые с серебристым комбинезоны, а головы закрывали пластиковые капюшоны и маски. Люди вышли и, негромко переговариваясь, направились к храму. Один остался и начал что-то делать с кабелями.

Следом за людьми в комбинезонах вышли еще двое. Эти были в обычной одежде, без масок и перчаток. Один, в брюках и рубашке с галстуком, держал в руках планшет. Остановился и повернул его к второму, в джинсах, и несколько моложе. Тот с интересом наклонился над экраном. Сандер нахмурился. Лицо того, который в джинсах, было ему знакомо. Точно! Это же он! Тот самый человек, которого показывал ему Ёситада!

Сандер поднял телефон и снова сделал несколько снимков. А эти двое тем временем начали разговаривать. Говорили они громко. Сандер отлично слышал обоих, но разобрал только «наблюдать», «стоит на месте» и «повернул налево». Эх... Вот если бы здесь был Ёситада... О, действительно... почему он сразу до этого не додумался?

Сандер врубил режим записи и осторожно вытянул телефон вперед. Было довольно тихо, не считая периодически шуршащего кабелем работника, и весьма возможно, что Ёситада сможет понять, о чем беседуют эти двое, так старательно водя пальцами по экрану.

Появились еще двое в комбинезонах. Один аккуратно поднимал с земли кабель, сворачивая его в кольцо, и подавал напарнику, который нес его на плече. Чтобы здесь ни происходило — Сандер успел застать самую концовку. Двое с планшетом направились куда-то в сторону основного выхода.