«О боже! И со всеми будет так же сложно?»

— Не знаю. Вроде бы нет. Но поживём — увидим. А сейчас выбирайся из-под кресла и садись перед столом в позу раба. Нельзя забывать, что тебе расслабление по статусу не полагается.

«Ох, точно», — подумал я и полез наружу.

Сноски к главе:

[1] После получения третьего оранжевого листика парий может без каких-либо сложностей пропускать в себя потоки жидкости не глотая. Просто расслабляет горло и жидкость беспрепятственно течёт.

И вот я сижу перед столом на коленках, опустив взгляд вниз и следя за Фионой периферийным зрением. А та просто балдела, томно развалившись в кресле, хотя и поглядывала на меня из-под опущенных век медовым взглядом. Потом она сладко потянулась, села прямо и поманила меня рукой.

— М-м-м, иди ко мне, конфетка, — проворковала она.

Пришлось мне снова проделать путь на четвереньках под стол, и там Фиона неожиданно обняла меня всеми конечностями и подтянула к себе, утыкая носом себе в живот и забираясь пальчиками в шевелюру. Я сначала напрягся слегка, не зная, что она задумала, но потом, осознав, что меня лишь гладят и няшат, как милого котика, расслабился и пригрелся. Разве что мурлыкать от удовольствия не стал.

— Боже, какой же ты миленький, — вздыхала она, — какой хорошенький. И как приятно мне было с тобой.

Магесса слегка повернула мою голову так, чтобы увидеть листики на шее, и стала их разглядывать.

— Семь листочков, — констатировала она. — Поменьше, чем у нашего Вали. Но всё равно мне было очень хорошо. Как давно тебя обратили?

Я быстро прикинул в уме. Первые четыре листика мне отрастили за один день, третий зелёный поставили во второй, третий оранжевый — в третий, на четвёртые сутки я встретился с Викторией, а ещё через пять дней получил четвёртый зелёный лист. Следовательно, все листики мои появились в течение девяти дней. На десятый день мы отправились на Форсу, и по прибытии в имение я познакомился с Аларной и Лабертиной. Так что сейчас шёл одиннадцатый день от моего обращения. Этот срок я Фионе и назвал.

— Вот как? Совсем свежие, значит, — обрадовалась она. — А у тебя, выходит, высокий класс. Значит, через парочку-тройку месяцев ты Валика нашего догонишь. Хм-м-м, будет интересно сравнить.

«И кто такой этот Валик?» — подумал я, не смея задать свой вопрос вслух.

— Вероятно, их персональный элитный парий, — ответила мне Мара. — Подозреваю, что у него есть розовые листики, а, следовательно, удовольствие от него должно быть острее и при использовании розового блаженства удовлетворение получится более глубоким. По-моему, на твоём месте вполне логично спросить, чем же ты ей так понравился?

«А мне можно ей вопросы задавать?»

— Если разрешит, то да.

«Нужно спросить разрешения?»

— Можно, но не словами. Ни в коем случае не словами, если не хочешь испортить впечатление о себе. Коли любопытство тебя мучает и есть желание задать вопрос, нужно коротко посмотреть госпоже в глаза. Но взгляд должен быть не очень быстрым, чтобы понятно было, что он не случаен. Около секундочки надо будет выдержать и лишь потом глаза опускать.

«А она меня за это не накажет?»

— Хе-хе, а это от настроения её зависит. В таком способе обратить на себя внимание есть некоторый риск, но в твоём теперешнем положении он минимальный. В любом случае госпожа поймёт, что посмотрел ты на неё не просто так, а, следовательно, хочешь задать вопрос. Если у неё есть настроение выслушать тебя, то она именно так это и интерпретирует. Соответственно, никакого проступка в твоём действии не увидит и разрешит тебе спрашивать. А коли нет желания на вопросы отвечать, она сделает вид, что не поняла смысла твоего взгляда. И тогда уже опять по настроению. Может якобы не заметить, что ты на неё посмотрел: мол, в этот момент на неё рассеянность накатила, или же заметит и накажет тебя за проступок. Но сейчас Фиона в самом прекрасном расположении духа. Так что, думаю, ты вполне можешь рискнуть.

Я мысленно собрался с духом и провернул то, что советовала Мара. Около секунды смотрел во внимательные серые глаза Фионы, а потом взгляд свой опустил. Её рука на пару мгновений замерла на моей макушке, а потом снова продолжила волосы на ней расчёсывать.

— Спрашивай, — коротко разрешила она, и я вновь почувствовал всплеск удовлетворения, исходящего от неё. В этот раз я и без объяснений сёкаи догадался, что она снова порадовалась моей выучке.

— Госпожа, я, должно быть, хуже элитного пария, — сказал я. — Так чем же я Вам так понравился?

— Хм-м-м, на похвалу напрашиваешься? — елейным голосом спросила она, и я невольно напрягся от этого её вопроса. — Хи-хи, да ладно тебе, не вздрагивай. Разрешаю тебе вести себя вольно. Ты сегодня это заслужил.

— Вольно — это не значит, что тебе можно ковыряться в носу, чесать задницу и фамильярничать, — поспешила Мара с разъяснениями. — Всего лишь можешь смотреть ей в глаза и вежливо задавать вопросы, не спрашивая перед этим разрешения.

«Спасибо, понял», — поблагодарил я духа. И, посмотрев на Фиону, застенчиво сказал:

— Мне действительно интересно, Госпожа. Ведь элитные парии должны быть великолепны. А я пока лишь простой.

— Ну да, от Вали ощущения посильнее будут, да и желание после него успокаивается на более долгий срок. И всё же ты был очень хорош и внимателен. С такой идеальной выучкой я впервые сталкиваюсь. И это очень, просто очень ценно. Я уже три года Валика тренирую, но он до твоего уровня ещё явно не дотягивает. Знаешь, я ведь сперва очень разозлилась, когда увидела сегодня в столовой, как Мариша балует тебя. Но сейчас я её прекрасно понимаю и больше не могу осуждать. Действительно, такого великолепного раба, который понимает тебя с одного взгляда и буквально угадывает твои желания, просто невозможно не любить и не баловать.

Сказав это, Фиона стиснула меня ногами и замурлыкала, возобновляя расчёсывание моих волос.

— И где же она достала себе такое сокровище? — высказала магесса свои мысли вслух. — Сама обучила? Да ни в жизнь не поверю! Мариша та ещё пофигистка и совершенно не умеет воспитывать рабов. Видала я, как она обращается с вашим братом, как распускает вас своей либеральностью. У-у-ух! И всыпала б я ей, будь она моей дочерью! Не посмотрела бы, что грандмастер!

Магесса, похоже, здорово завелась от этого своего монолога, и до боли стиснутые волосы на моей голове об этом прямо свидетельствовали. А ещё об эмоциональном взлёте говорило участившееся дыхание, которое она теперь успокаивала, делая глубокие вдохи и выдохи. Но вот хватка её расслабилась, и расчёсывание возобновилось.

— Итак, милый Дима, расскажи-ка мне, кто обучил тебя, как правильно вести себя в обществе госпожи?

— Правду говорить нельзя! — предупредила Мара. — Сейчас она просто очарована тобой и восхищена. Сказать, что всё это было лишь жульничеством, — значит оскорбить её в самых лучших чувствах. Это всё равно что ребёнку сказать, что Деда Мороза не существует. Однако врать тоже нельзя, магесса её уровня это сразу почувствует. Можно недоговаривать.

«Господи! Вот влип, а! И надо мне было свой вопрос задавать?!»

— Она всё равно бы когда-нибудь спросила. Так что не трясись, не расстраивайся, а соберись с духом и выкручивайся.

— Извините, госпожа, но вы преувеличиваете мои скромные умения, — начал я издалека, дабы дать себе больше времени на лихорадочный поиск выхода. — А правила поведения мне Аларна рассказала, перед тем как к Вам привести.

Это не было ложью, и я малость перевёл дух, чувствуя, что сумел хоть что-то придумать.

— Да-да, это понятно, — улыбнулась Фиона. — Она должна была тебе рассказать правила, и ты отлично воспользовался этой информацией. Но неужели ты думаешь, что я поверю, будто человек, который был свободен ещё одиннадцать дней назад, может без выучки не только быстро запомнить правила, но и искусно применить их на практике? На это потребуются годы тренировок, дорогой. Так что давай-ка ты не будешь юлить и просто скажешь мне правду. Или ты от меня что-то скрываешь? — добавила она таким тоном, от которого у меня все внутренности разом заледенели.