— Поразительно! Первый раз вижу пария, который с первого раза умудрился бы Фионе угодить, причём настолько, что она выглядела как именинница! Как тебе это удалось?!

Я улыбнулся и хотел было поделиться секретами своего успеха, но сёкая вовремя остановила меня.

— Ей тоже не говори, — предупредила она, — совсем никому. Тайна эта вообще не должна прозвучать вслух, если не хочешь, чтобы она стала достоянием кого-либо постороннего.

«Понятно», — согласился я с Марой, а на слова Лары ответил по максимуму скромно:

— Наверное, мне просто повезло.

— Ну да, заливай, как же!

— Я вообще везучий парень. Вот и с тобой меня судьба свела.

— И это ты называешь везением? — криво усмехнулась Лара. — Да я же тебя чуть не задушила!

— Тс-с-с! — приложил я палец к губам. — Никому ни слова. Не хочу, чтобы у тебя из-за этого были неприятности.

— Спасибо, — вздохнула девушка, — за то, что простил, что не сердишься. Если честно, мне всё время хочется кого-то связать. Наверное, от духа данное пристрастие передалось. Одна мысль о связывании очень меня возбуждает. Даже и не знаю, что с этим делать?

— Хех, прикольный фетиш, — хохотнул я. — А как твой дух поживает?

— Почти всё время спит, — ответила Лара. — Но вот имя Шидзуку ей не понравилось. Не хочет его носить.

— М-м-м, жалко. А как насчёт имени Мидзути? В переводе с одного из наших языков оно означает "водяной дракон".

— Странные какие ты предлагаешь имена, — улыбнулась собеседница. Потом прикрыла глаза, словно к чему-то прислушиваясь, и продолжила через несколько секунд: — "Мидзути" нравится. Говорит, что ей льстит значение этого слова.

— О! Так она не спит?

— Сейчас нет. Но я никогда точно об этом не знаю. Пока не заговорит со мной, я её не чувствую. Скажи, а можно будет тебя как-нибудь связать?

— Хех, блин, ты извращенка, — рассмеялся я.

— Ну, пожа-а-алуйста.

— Хорошо, можно. Но только чур не душить, ладно? Когда не хватает воздуха, то это неприятно.

— Ура! — просияла Лара. — Может, тогда сегодня?

— Не знаю. Если время останется. Я сегодня хочу со всеми перезнакомиться.

— Со всеми, пожалуй, не выйдет. В имении очень много слуг. Больше сотни человек.

— Ну тогда сперва с самыми важными и полезными, — подмигнул я. — Я целиком тебе доверяю. С кем посчитаешь нужным меня в первую очередь свести, с теми и познакомь. А ещё я хочу париев увидеть. Всё ж таки они мои собратья по судьбе. Вот с ними хочу со всеми познакомиться сегодня.

— Парии, — задумчиво повторила Лара. — Хорошо. Тогда сперва сходим на кухню, там работает несколько париев, познакомишься с ними, а заодно я тебя угощу вкусненьким, как приказала миледи.

— Договорились!

* * *

Думаю, что в этом месте самое время о париях рассказать. Как я упоминал уже, в имении жило двадцать простых париев: шесть девушек и четырнадцать мужчин. К ним добавились мы с Саней, и имелся ещё один элитный, которого звали Валентин. Таким образом, с нашим прибытием общая численность рабского контингента достигла двадцати трёх… э-э-э… существ, считая одного эльфа. Все парии делились на две категории: на тех, кто владел какой-то профессией на достаточно высоком уровне, и на тех, кто имел относительно большое количество листиков, делающее их ценными самих по себе. Однако и в первой категории были парии с относительно неплохим рейтингом. К таким, например, относился местный кузнец Фёдор. На его шее красовались четыре оранжевых листика и два зелёных (и снова "неправильная шесть", как сказала бы Мара). Точно так же и во второй категории имелись довольно полезные по хозяйству слуги. Лаби, например, после того как её привезли в имение, стала помощницей местного целителя-травника, выучилась у него и теперь могла играть роль квалифицированного заместителя.

Впрочем, все парии в той или иной степени использовались по хозяйству. Кто-то работал в саду, кто-то на кухне, кто-то помогал слугам поддерживать в порядке и чистоте комнаты замка и горячие источники. Отношение к ним было разным в зависимости от взглядов людей и статуса пария в имении. К кузнецу, например, все слуги без исключения относились как к равному, потому что он был настоящим мастером своего дела и очень полезным человеком. Даже магессы рассматривали его скорее как слугу, чем как раба. Аналогичным уважением пользовалась и Марта — шеф-повар имения. Она просто офигенно готовила, а если кто-то позволил бы себе пренебрежительно или плохо относиться к ней, это однозначно сказалось бы на качестве его пищи. У Марты имелось всего два оранжевых листика и один зелёный, в качестве секс-ублажительницы ценность её была невелика, поэтому она в первую очередь считалась классным поваром и уже во вторую — посредственной утолительницей сексуального голода.

Кроме того, высокие мастера своего дела пользовались определёнными льготами на работе. По безмолвной договорённости было не принято привлекать их ко вторичной, так сказать, функции, если они были заняты по основной. А если какой-то клиентке в кузне вдруг резко приспичивало излишки энергии блаженства спустить, то у кузнеца в подчинении работали три подмастерья: Ник (два зелёных листа и три оранжевых), Мартин (три зелёных и один оранжевый) и Клара (с шестью зелёными и одним оранжевым листом), которые легко могли решить её проблему. Точно такая же пара помощников-париев работала в подчинении у Марты на кухне. И один из них, перенимая опыт у профессионала, тоже смог стать неплохим кулинаром.

Ну а если ценность пария в основном определялась числом его листиков, то к нему и отношение было больше как к секс-ублажителю. Даже у тех мужчин, которые активно помогали служанкам в саду и в доме, работали на подхвате в плотницкой и швейной, положение было сугубо подчинённое. Никто ими не помыкал, конечно, и не унижал их человеческое достоинство. Такое поведение по отношению к париям на бытовом и служебном уровне резко пресекалось. Но ими определённо командовали.

Главная распорядительница Моргана в имении Мариши, была по своему колоритной личностью, однако в среде обслуживающего персонала неуклонно проводила политику позитивной субординации, согласно которой специфика отношений на работе могла варьироваться от требовательно-нейтральной до требовательно-дружественной, и аналогично в быту, за вычетом эпитета "требовательно".

Париям разрешалось питаться вместе со слугами и на равных проводить с ними досуг, рацион пищи и условия проживания у них тоже не отличались. Однако когда дело доходило до удовлетворения хотелок, вот тут и всплывали все прелести рабского статуса. Дело в том, что большинство женщин, как следует погрузившись в своё особое состояние, абсолютно не контролировали себя по части властности. А кто и сохранял некоторую трезвость мысли, сдерживать свои внутренние порывы принципиально не желал. Единственное, на что они могли согласиться, — это переключиться с одного объекта внимания на другой.

В состоянии хотелки стремление доминировать и подчинять резко возрастало. У кого-то сиё выливалось в агрессивную сексуальность, у кого-то ‒ в извращённо-доминантную. Какая-нибудь совершенно милая и доброжелательная девушка, которая дружелюбно общалась с парием и относилась к нему как к равному, могла менее чем за пятнадцать минут обернуться либо в сексуально озабоченную хищницу-маньячку, готовую приятеля своего изнасиловать, либо во властную госпожу, преисполнившуюся жаждой повелевать и упивающуюся своим господством.

Это отношение касалось только париев. Каким-то образом энергетика их согласовывалась с изменённым состоянием женщин, так что помеченный листиками человек воспринимался как вожделенный объект, предназначенный для безусловного удовлетворения их страсти, причём объект подневольный, с желаниями которого можно было не считаться. Аларна, к примеру, любила повелевать, и я уже успел в этом убедиться на собственной шкуре. А улыбчивая и добродушная Марта превращалась в невменяемую суккубу с горящими глазами и слюнками, текущими как по верхним губам, так и по нижним. Но это мне ещё предстояло выяснить и почувствовать на своей шкуре.