— Твою мать! — выругалась Мила и шагнула вслед за мной в тот момент, когда я уже успел приблизиться к фее шагов на пять.

— Стой!!! — рыкнула мне Мара чуть ли не в самое ухо и заставила замереть на месте. — На колени!!! — приказала она, и я моментально послушался, настолько тревожным был её голос.

Фея тем временем вскочила на ноги и зашипела ещё громче, а радужки её глаз засияли зелёным светом. Мила сделала шаг ко мне, и фея буквально заревера на неё, а в маленьких ладошках девушки вспыхнули довольно крупные плазменные сферы, сотканные из плотного голубого огня.

— Димчик, ну что же ты делаешь, придурок! — прохныкала эльфийка, но сделать ещё шаг в мою сторону не посмела.

— Скажи остроухой, чтобы отступила назад! — приказала Мара.

— Мила, сделай назад один шаг, — переадресовал я эльфийке слова сёкаи. — Немедленно!

— Твою мать, — выругалась та, но послушалась. Фея снова прошипела на неё и приопустила руки вниз. Но плазмоиды так и продолжали в них светиться. — Теперь ты, — шепнула Мильтрель, но я отрицательно помотал головой. — Какого хрена! Я не могу тебя тут с ней оставить, — тихо простонала эльфийка.

Фея всё так же переводила взгляд с меня на эльфийку и обратно, и глаза её накалялись гневом.

— Скажи Миле, чтобы ушла с поляны совсем, — посоветовала мне сёкая. — Пусть скроется за деревьями. Скажи, что она маг и нервирует фею, а тебя, простого человека, малявка за угрозу не считает. Скажи, чтобы не медлила с этим.

Я тут же передал рекомендацию Мары эльфийке, перефразировав её так, чтобы не использовать слово "малявка". Просто я не знал, понимает ли фея мою речь, поэтому решил обойтись без оскорбительных выражений.

Мила снова выругалась, но послушалась, ретировавшись с поляны совсем. Фея некоторое время смотрела ей вслед, а потом перевела взгляд на меня.

— Глаза в землю, — подсказала сёкая, и я послушался, задействуя свой компьютер и переключаясь на периферийное зрение. Маленькая крылатая леди ещё какое-то время смотрела на меня, а потом развеяла свои огненные шары и снова присела на землю. Тяжело вздохнув, она подняла руки к голове и зарылась ими в свои белокурые локоны. Используя приближение на компьютере, я смог хорошо разглядеть девушку, увеличивая её лицо на экране и выводя его крупным планом. Огромные зелёные глаза феи выражали глубокую печаль, уголки детского пухлого рта были слегка опущены. Ушки имели острые концы, но были гораздо короче, чем у эльфийки, голову покрывал венок из жёлтых и белых цветов со светло-зелёными стебельками и листиками.

«Ох, боже, какая печальная, — подумал я и тихонько всхлипнул. — Как же хочется утешить её и приласкать».

— Думаешь, ей нужна твоя жалость? — иронично спросила Мара.

«Я не знаю, что ей нужно. Я бы всё для неё сделал, только бы она не умерла».

— Охо-хо, болван ты, Димочкин, — тяжко вздохнула сёкая. — Все когда-нибудь умирают, и феи в том числе. Это нормально, естественно. Она прожила массу времени, и ей просто надоело жить. Уйти в этом случае из жизни — полное её право.

«Но она такая, такая юная, такая прекрасная. Мне так хочется, чтобы она жила!»

— Ну мало ли что тебе хочется?

«Я только-только встретился с ней, очаровался и теперь должен потерять? Не хочу!»

— У-у-у! Какой эгоист, — рассмеялась Мара. — А о её желаниях ты не подумал?

«Думаю, но она не права. Жить — это хорошо! Надо просто как-то доказать ей это! Неужели нет ни единого способа её спасти?»

— Если фее надоело жить, то она умрёт, — ответила дух, — и ничего с этим не поделать. Есть, правда, один способ сохранить эту жизнь в другой форме, но в данном случае он вряд ли сработает.

«Как сохранить?! В какой форме?!» — спросил я с надеждой.

— Ну, если бы фея вдруг обратилась в пикси, то она, скорее всего, обрела бы новый смысл жизни и не умерла.

«В пикси? — обрадовался я. — Она ведь останется такой же?»

— Внешне да, хотя и это не факт. А вот характер её кардинально изменится. В каком-то смысле она станет похожа на меня и будет не менее похотливой.

«Её сознание и память ведь сохранятся? Она будет помнить, что раньше с ней было?»

— Безусловно. Память, знания, сила. Силы даже станет ещё больше. Подпитываясь энергией Богини, пикси становятся очень сильны.

«Как её уговорить?»

— Никак, — хмыкнула Мара. — Если за свой долгий срок фея ни разу не соблазнилась силой, которую даёт энергия блаженства, значит, она знает, какую цену придётся за силу платить и её не устраивает эта плата.

«И что же это за цена такая неподъёмная?»

— Ты и сам должен знать. Ценой силы является похоть, которую феи очень не любят. И то, что они устояли перед чужеродной энергией, заполонившей этот мир, является предметом их гордости. Хочу сказать тебе одну важную вещь: феи дружат со многими существами и благосклонны практически к любым ду́хам, если ни те, ни другие не проявляют к ним враждебности. Однако они терпеть не могут ни сёкаев, ни пикси, считая нас самыми противными и ненормальными существами. Забавно и то, что сёкаи и пикси друг друга тоже не любят, воспринимая в качестве конкурентов. Но, по правде говоря, мы лишь частичные конкуренты и во многом можем сочетаться, разделяя добычу между собой. Пикси нужны поглотители их энергии и источники эмоций. Мы, сёкаи, энергию блаженства не производим, она нам, наоборот, нужна. И мы можем улучшить удовольствие пикси при отдаче энергии, но нам, как и им, нужны эмоции. Вся беда в том, что мы с пикси очень жадные и нам сложно друг с другом делиться.

«Значит, вы могли бы ужиться?»

— Если эта фея станет пикси, то, думаю, да. Она умненькая, я тоже не дура. Могли бы договориться. Но вот только разговор сей теряет всякий смысл, покуда фея не станет пикси. И я просто не представляю, что могло бы заставить её пойти на этот шаг. Потом-то она точно жалеть не будет, но вот как убедить фею, что ей понравится быть пикси, я без понятия.

Я взглянул на маленькую крылатую девушку, увидел её печальные глаза, и в душе у меня вновь остро кольнуло. Совершенно непроизвольно я сделал маленький шажок к ней на коленках. Фея повернула голову на это движение, долго и внимательно смотрела на меня, но потом вздохнула и отвернулась, будто смирилась с тем, что я стал ближе.

— Оу, — немного удивлённо сказала сёкая. — Знаешь… Можешь ещё капельку к ней подойти.

Всё так же не глядя на фею прямо, я сделал ещё один шажок. Глаза маленькой девушки слегка качнулись в мою сторону, она явно заметила моё движение, но никак явно на него не отреагировала.

— Хи-хи, подойди-ка ещё, но только очень плавно, будто подкрадываешься.

Я сделал плавный шаг — и опять ноль внимания, потом по совету сёкаи сделал ещё один и ещё. Медленно и незаметно (якобы) я приближался к фее, и когда до неё оставалось метра два, она вдруг неожиданно вскочила на ноги и угрожающе зашипела, бросаясь в мою сторону; я в страхе отшатнулся и сел на попу. Блин! Да меня чуть кондратий не хватил!

А эта мелкая согнулась пополам и разразилась весёлым, заливистым смехом. Вот обормотка, разыграла меня! Но пока она смеялась, она будто окрепла и даже засияла немного, наполняясь силой.

«Развеселил?! Получилось?!» — мысленно воскликнул я и засмеялся вместе с феей, чувствуя, как в душе моей рождается надежда.

— Э нет, это лишь временно, — вздохнула Мара. — Но поздравляю тебя, ты сумел отличиться. Помог фее на несколько секунд вновь почувствовать радость, и за это она тебе благодарна.

«Что? Она всё равно умрёт?»

— Ну да. Но не прямо сейчас, не беспокойся.

«Это не то, что меня могло бы успокоить!»

— Ну извини.

Фея тем временем сделала ко мне несколько шагов и остановилась прямо на пути моего зрения, заглядывая в глаза снизу-вверх.

— Не отводи взгляд, — предупредила Мара. — Она хочет его увидеть.

Я посмотрел в огромные зелёные очи девушки и вновь был очарован их красотой. Фея долго глядела мне в глаза, а я повторял мысленно:

«Не умирай, не умирай! Умоляю, только не умирай!» — изо всех сил надеясь, что она меня услышит.