Им он награждал всех мальчиков вокруг меня, которые так или иначе пытались за мной поухаживать, или банально проводить до дома. Только Костик, «коллега» по парте с первого класса, удостоился чести бывать у нас в гостях без возможности получить парочку ножевых ранений в грудь.

И сейчас именно этот взгляд блуждает по чуть напрягшемуся Станиславскому, явно выискивая самые слабые и болезненные места для удара. Потому что это не Костик, к которому у меня были всегда только дружеские эмоции, а взрослый умный мужчина, решивший сразу заявить свои интересы к любимой папиной дочурке.

Все это было понятно, и ожидаемо, хоть меня и обижает такая опека отца в мои полные девятнадцать, но я, как единственная дочь, давно смирилась с подобным. Что меня действительно удивляет — так это едва ли не более яростное выражение лица стоявшего рядом Орлова, который, будто приклеенно, не отрываясь смотрит на Андрея.

Вот же ж… Попадалово.

Я изо всех сил соображаю, как можно вывести Станиславского из-под удара, хотя на самом деле, он сам загнал себя туда. Надо было ему вот прям щас ляпнуть про свои симпатии! Да и про мою благосклонность придумал… Когда он вчера мне позвонил, и предложил подвезти меня на корпоратив, я, не задумываясь, дала согласие. Просто потому, что морально устала приходить в одиночестве домой, и всеми силами выгонять Орлова из своих мыслей.

Но я же не думала, что он воспримет это как взаимность в полном смысле этого слова! Потому что, хоть Андрей и очень видный мужчина, я как последняя дура зациклилась на своем начальнике, и совсем не готова воспринимать других мужчин.

А он, как последняя сволочь, после моего признания обходит мой стол за тридевять земель!

— Значит, моя дочь нравится, — слышу короткое резюмирование отца, а затем, как-то совсем неожиданно, оказываюсь отодвинута к Максу, — ну пойдем, поговорим… Обсудим, так сказать, сотрудничество.

Я прекрасно знаю, какое именно сотрудничество собирается обсуждать мой отец с Андреем, а потому дергаюсь в их сторону, но сильные крепкие руки придерживают меня за локти.

— Секунду. Я с вами, — слышу сказанное сквозь зубы у себя над головой, и удивленно изворачиваю шею.

Отец чуть замедляется, переводя внимательный взгляд с Максима на меня.

— Макс, личная просьба — останься, будь добр, с Авророй. Присмотри за ней, а то ведь поскачет за нами, поговорить не даст. А здесь, — легкий кивок на Станиславского, — я сам справлюсь, честное слово, помощь не нужна.

Они перекидываются взглядами, словно в немом диалоге, и, кажется, вполне понимают друг друга, потому что отец уходит, а Макс вместе со мной разворачивается к выходу. Крепко, даже болезненно стискивает мою ладонь, и ведет за собой прочь из зала ресторана.

— Что ты… Отпусти! — шиплю я, тормозя пятками, и пытаясь улыбаться знакомым лицам по пути. — Макс, пусти, говорю! Отец его там точно сейчас стукнет, ты понимаешь или нет?!

Меня быстро, словно тряпичную куклу, засовывают в тесноватое помещение с рабочим инвентарем, и крепко запирают за нами дверь. А затем нависают, тяжело дыша, и едва не обжигая мои щеки горячим дыханием.

— Хотел бы я сейчас быть на его месте…

— На месте Станиславского?! — натурально изумляюсь я.

— На месте твоего отца, глупая. Чтоб ушатать этого ебаного партнера…

Я упираю ладони Орлову в грудь, так как он прижимается все сильнее, быстро заполняя собой все крохотное свободное пространство между нами. Мне тяжело мыслить связно, когда он так близко, и я пытаюсь отодвинуть его хоть на сколько-нибудь сантиметров подальше…

Бесполезно. Он, кажется, даже не замечает моих попыток, приваливаясь все больше, пока между нами не остается лишь моих прижатых рук.

— Ты… Соображаешь?! Тебе-то это зачем? — буквально стону я в его плотный пиджак, подчеркивающий слишком много моих любимых мест на этом теле.

— Затем, что он тебе не пара, Ави! — рык мне в лицо.

— Господи, да с чего это вдруг?!

— Он слишком стар для тебя, малая… Твой отец понимает это, и знает, что будет лучше для тебя найти кого-нибудь по возрасту!..

— Как Костик? — я прищуриваюсь, и замечаю в полумраке, как гневно сверкают глаза Максима.

— Он… Тебе не подходит, — выдыхает мужчина, и я почти истерично смеюсь ему в лицо, закатывая глаза.

— Зашибись придумали! Костик не подходит, Станиславский слишком стар, к тебе можно только за сексом!.. А не пошли бы вы все…

Всхлипываю, хоть и совсем не собиралась плакать, но, кажется, предыдущие дни обиды не прошли даром, и теперь хотят вылиться на Орлова целым водопадом моих чувств.

Замолкаю, сдерживая очередной словесный порыв гадостей, и вместе с тем поток слез, и в тишине каморки слышу тихий, сводящий с ума своим смыслов шепот:

— Ко мне не только за сексом… Можно, малая.

Что?

Кажется, что это мне только послышалось. Но, когда я поднимаю взгляд, и смахиваю слезы, вижу его внимательные, наполненные тревогой глаза. Макс смотрит совсем без притворств, и, кажется, с каким-то потаенным страхом за все, что он произносит дальше:

— Я так соскучился, малая… Боже, сдохну сейчас, если не заклеймлю тебя в этой сраной каморке…

Его губы, с каждым произнесенным звуком, все ближе, и я уже должна закричать, или хотя бы отвернуться, чтоб сохранить свою гордость. Хоть что-то, хоть немножко… Но я совершенно не могу ему противиться, и сама тянусь на носочках, ускоряя наш неизбежный поцелуй.

Боже, я не знаю, куда теряется весь мой рассудок, когда наши губы встречаются! Но я просто успеваю охнуть, едва Макс подтягивает меня к себе поближе, врывается с языком в мой рот, и просто выпивает до осадка все мои сомнения.

Хочу его уже сейчас, спустя пару секунд, как он меня прижал к своему твердому телу, и впился в губы так сильно, что моя голова ударилась затылком о стену. Но едва его руки соскальзывают по спине на ягодицы, заставляя приподняться, и обвиться ногами вокруг, как я понимаю — я не одна в своих желаниях.

— Малыш… Черт, рядом с тобой совсем сносит крышу, — хрипит Макс, а я похныкиваю без его губ на своих, — сейчас, маленькая… Дай мне пару минут.

Он тяжело дышит, упираясь лбом мне в плечо, и я тоже стараюсь хоть немного восстановить дыхание, хотя куда там… Руки Макса по прежнему подпирают мой зад, а мои ноги вокруг его ягодиц. Стоит мне только шевельнуть бедрами, как тут же я чувствую скрученный узел в мышцах живота, и болезненное желание наших тел стать одним целым.

А Макс все медлит, и, кажется, на этот раз у него в мыслях совсем не банальное «трахнуться», а обсудить то, о чем я боюсь даже и думать.

А именно призрачную, едва уловимую возможность отношений между нами.

Аврора

Мне честно-честно нравится, что Макс сейчас сдерживается, изо всех сил прерывая наше желание вцепиться друг в друга важным разговором.

Но я возбуждена до какого-то нереального предела, и потому совсем-совсем не уверена, что у нас получится тот самый разговор.

Просто это странно — после моих обид, грубых слов Макса и совместного появления на корпоративе под ручку со Станиславским вот так льнуть друг к другу… Так старательно делать вид все эти дни, что мне все равно, а ему и подавно пофиг, а сейчас наслаждаться каждым прикосновением, ловить дыхание и запах, и просто, черт возьми, улетать куда-то за пределы земного шара от одних только поцелуев.

Мы — сумасшедшие? Или только я? Или просто между нами что-то намного большее, чем просто классный секс, как бы Макс не пытался убедить меня в обратном?

— Мне кажется, ты просчитываешь в уме какие-то до хрена сложные формулы, малышка, — шепчет мне куда-то в ухо Орлов, и я улавливаю в его голосе все то же возбуждение пополам со смехом.

— На самом деле, только одну…

— И как успехи?

Притворно вздыхаю, на деле набирая в стиснутое горло побольше воздуха, и как можно спокойнее заявляю:

— Для решение необходимо мнение двух экспертов…