Прекрасно отдохнув и по полной насладившись всеми вариациями секса в солнечном Майями, Гавр к концу января вернулся в Москву.
Аня была на седьмом небе от счастья, когда ей позвонил Гавр и сказал, что он прилетел от больной бабушки и хочет увидеть ее, и что он очень соскучился по ней. За это время, пока Гавр был там, в жизни Ани столько всего произошло.
Первое и важное, что она решила, как только Гавр улетел за границу, — пойти в парикмахерскую и остричь волосы. Это решение она приняла уже давно. Она видела, как Гавр, находя ее волосы в кровати, брезгливо несет их в мусорное ведро. Да и его слова о том, что он любит девушек с короткой стрижкой, придали ей решимость и убедили в правильности поступка. Аня же слышала, как в последнее время Гавр все чаще, не скрывая своего раздражения, говорит о ее косе и о том, что она с такой прической похожа на селянку. Ей было обидно это слышать, но она понимала, что Гавр прав. Она видела своих сокурсниц, их прически, как модно и современно они смотрятся с короткими стрижками. Раньше ей было все равно, как она выглядит, а вот теперь — нет. Хотя она всегда считала, что ее красивые, густые светло-русые волосы, заплетенные в косу, являются ее достоинством. Но, видно, она ошиблась.
Правда, вот Алешке очень нравилось, что у нее такие длинные волосы — он даже взял с нее слово, что она никогда не будет стричься… Но Алеша остался в прошлом; это было лишь мимолетное юношеское увлечение, которое она приняла за любовь. Так что теперь у нее нет обязательств сохранить свои волосы. А если ее будущий муж хочет видеть ее с другой прической, то как она может поступить иначе?
И вот Аня пошла в парикмахерскую. Там мастер, к которому она записалась на стрижку — женщина пятидесяти лет в не очень чистом переднике, с облупившимся маникюром и пересушенными краской волосами, — выслушав ее пожелание подстричься коротко, наотрез отказалась сделать это. На их небольшую перебранку сбежались другие мастера, а потом и посетители парикмахерской, и все они стали нападать на Аню, говоря, чтобы она одумалась. Аня понимала, что она одна не сможет перебороть их всех. Никто из мастеров не хотел ее стричь, а наоборот — отговаривали от опрометчивого шага. Но Аня уже приняла решение. Она любит Гавра, и что такое ее волосы в сравнении с их любовью? Ведь она все готова для него сделать, все.
Вернувшись домой, Аня, еще раз порывшись в справочнике, нашла номер другой парикмахерской и записалась туда, а затем, зайдя в ванную, взяла большие ножницы для раскройки ткани. Хорошо, что дома сейчас никого не было, и она могла спокойно сделать то, на что решилась. Аня подошла к зеркалу и, перекинув косу через плечо, поднесла ножницы к основанию косы.
И тогда ее рука дрогнула, и первые слезинки появились на глазах. Ей было так больно и обидно из-за того, что она решилась сейчас сделать. Ведь она всю жизнь растила эту косу и так надеялась, что мужчина, который ее полюбит, оценит, что она не как все… Но в жизни все бывает иначе, чем мы хотим, и Аня, сжав зубы, стала резать косу. Оказалось, это непросто: волосы слабо поддавались напору ножниц, а слезы застилали глаза, и она уже практически ничего не видела, а только резала и резала…
В ее руке лежала толстая светло-русая коса, а из зеркала смотрела незнакомая девушка с заплаканными глазами и непривычными, рассыпавшимися в разные стороны волосами.
Аня взяла себя в руки и умывшись, стала одеваться, чтобы успеть по записи попасть в парикмахерскую.
Теперь мастер совершенно обыденно воспринял ее желание подстричься коротко. Когда парикмахер продемонстрировал ей результат, Аня взглянула в зеркало и еле сдержала слезы. Оттуда на ее смотрело убогое создание, блеклое и обыденное, как толпы тех, кого она видит на улице. Но Аня сдержала слезы и, поблагодарив мастера, вышла из парикмахерской.
Дома ее уже ждали. Мама нашла в комнате косу, и Аня увидела ее заплаканные глаза, а вот отец кипел гневом. Она, как школьница, стояла посредине гостиной, а отец, сидя за столом, отчитывал ее. Оказалось, он очень разочаровался в своей дочери из-за такого поступка. Он говорил, что всегда считал ее умной и не идущей вслед за толпой, а она захотела быть как все. Слиться со стадом и выглядеть как все ее сокурсницы — безлико и вроде как модно. Только вот это неправильно. Нужно было сохранить свою индивидуальность, нужно оставаться личностью…
Аня слушала отца и понимала, что, конечно, он прав, но ведь он не знал, почему она так поступила. Аня пока не хотела говорить своим родителям о ее замужестве. Так что она молча выслушала нравоучительную лекцию, которая затянулась аж до вечера. Окончательно измотав нервы себе и дочери, Аннин отец замолчал. Аня, улучив момент, скрылась в своей комнате, чувствуя, что странное подташнивание и головокружение возобновились. Эти непонятные для нее симптомы неизвестной ей болезни стали слишком часто повторяться. Но она их списывала на нервы из-за сдачи сессии и на любовные переживания, связанные с Гавром. Правда, еще и месячные не приходили, но девчонки в институте говорили, что из-за нервов могут быть задержки.
Сегодняшний день дался ей слишком тяжело. Она понимала родителей и почему они так болезненно восприняли ее поступок, но ведь они не знали истинной его причины. Аня сидела в своей комнате, слыша, как за стеной мама продолжает спорить с отцом о поведении их дочери. Аня знала, что все в ее жизни образуется, как только вернется Гавр. Тогда она наконец уговорит Гавра познакомиться с родителями, и он им понравится, обязательно понравится. Они одобрят выбор своей дочери и будут рады за нее.
За это время она не переставала думать о нем и об их отношениях. Конечно, были в его поведении моменты, которые немного напрягали. Гавр, как ей казалось, постепенно становился другим, не тем, которого она знала раньше. Вначале их отношений он был элегантен и галантен — это был тот рыцарь из сказки, о котором она мечтала и которого ждала всю свою жизнь. Но постепенно он становился другим, и в первую очередь это стало проявляться в близости между ними. Раньше в ней было столько романтики и возвышенных чувств, что Ане это казалось нереальным, что она нашла такого мужчину. Он нес ее до кровати на руках, медленно раздевал, обцеловывая каждый миллиметр ее тела, отчего она чувствовала, что начинает пылать и гореть, как будто внутри нее разжигался неведомый ей доселе огонь. А когда Гавр входил в нее, он всегда шептал ей на ушко слова любви, и его толчки в ней были так упоительно сладки, как будто она раскачивалась на качелях, взлетая все выше и выше, и потом с самого пика обрывалась и падала…
Ее дыхание сбивалось, а тело посылало сладкую дрожь, от которой было так упоительно хорошо. Потом Гавр нес ее в ванну и там, усадив в ароматную пену, приносил ей бокал шампанского и клубнику…
Аня вспоминала то, что так быстро закончилось. Постепенно Гавр стал вести себя по-другому. В первый раз это случилось, когда он просто, даже не дожидаясь, когда она снимет сапожки, поставил ее на колени в прихожей и, грубо войдя в нее, стал болезненно толкаться, а она молчала и терпела. Правда после этого он извинился, подарил ей цветы, конфеты и повел в ресторан, но такие случаи стали повторяться. В постели он стал требовать от нее постыдные вещи, принимать позы, от которых она смущалась, но исполняла то, что он хотел. И в довершении перемен, происходящих с Гавром, он стал все чаще требовать от нее минета. Она раньше и слово-то такое не знала, а когда в первый раз он сказал ей, что она должна сделать, она еле сдержала слезы обиды и унижения, но сделала это…
Как жаль, что обо всем, что сейчас происходило в ее жизни, ей не с кем было поговорить. Не с мамой же? А подружек у нее не было: ее сокурсницы в институте держались обособленно, да и она не разделяла их интересы — они постоянно ходили курить, пили после занятий и вообще вели себя так, как она не могла себя вести. Вот поэтому с подругами у нее и не заладилось еще со школы — она не вписывалась никогда в коллектив из-за того, что была прилежной ученицей и всегда вела себя тихо и культурно.
