— А вы как поживаете, сударыня? — обращаюсь к тигрице.

Красивая лениво зевает, мурчит и едва шевелит ухом. Видимо, это её способ сказать: пойдёт.

В этот момент в сад буквально влетает Студень. Его волосы слегка взъерошены, а рубашка смята, как будто он мчался напролом.

— Шеф, вот ты где! — выдыхает он.

— Что случилось? — интересуюсь я, чувствуя, что отдых подошёл к концу, не успев начаться.

— Рядом с деревней лягушкоидов замечены големы! — выпаливает он.

Я хмурюсь.

— В смысле големы? Коренаст и выводок ушли гулять?

— Нет, не наши. Каменные истуканы. Можешь сам взглянуть. Наши камеры до сих пор там работают, передают сигнал.

Не теряя ни секунды, направляюсь в диспетчерскую. Едва взглянув на экраны, замечаю големов — огромных каменных громил, медленно расхаживающих неподалёку от деревни. Их массивные тела двигаются с механической размеренностьб. Среди них выделяется тройка людей в монашеских рясах. Или, точнее, гомункулы.

Я присвистываю:

— Ба! Да это же Западная Обитель!

— Из Антарктиды? — удивляется Студень.

— Ага, прямиком с юга.

Вопрос в том, как эти монахи вообще оказались здесь? Теоретически, да, это возможно — те же портальные камни могли их перенести. Но раньше они никогда не заходили так далеко от своей обители. Может, за этим стоит Гатер? Эта мысль пульсирует в голове, словно надоедливый сигнал, не дающий покоя.

Я разворачиваюсь к Студню и отдаю приказ:

— Собирай группу «Тибет». Да, и вызови «Буран».

Через несколько минут мы уже на борту. Веер с недовольством закручивает мокрые после душа волосы в хвост.

— И почему эти монахи не могли появиться на пятнадцать минут позже? — бурчит она, бросая на меня хмурый взгляд.

Фирсов усмехается:

— Хорошо, что гвардейцы Филинова вообще заметили их. Сами видите, тут вокруг сплошная глушь.

— У нас повсюду камеры, мы подготовлены, — отзываюсь спокойно, проверяя на дисплее координаты цели.

На подходе к големам киваю на пульт управления и чётко отдаю команду:

— Заряжайте крио-пушку.

К сожалению, на этих истуканов не действует мой трофейный жезл из склепа монахов. Придется мочить каменных ходунов, а жаль.

Мерзлотник, как всегда, у орудия. Выстрелы покрывают големов льдом, но не останавливают их — те продолжают шагать вперёд. Монахи тем временем прячутся за истуканами.

Фирсов хмурится.

— Огонь не подействует. Ветер тоже.

— Ладно, заряжайте кислотную пушку, — вздыхаю.

Когда подходящего мага нет под рукой, для зарядки используется стихийный кристалл. Орудие заряжено, и спустя мгновение раздаётся глухой выстрел. Два голема не успевают сделать и шага, как их массивные тела раскалываются на куски, осыпаясь обломками на землю.

Монахи пытаются разбежаться, но их попытка оказывается тщетной. Группа «Тибет» стремительно выпрыгивает из «Бурана» и тут же бросается в преследование. Синяя вспышка уносится далеко вперед. У Шарового быстрые ноги, и монахам уже не уйти.

Я остаюсь в кабине, наблюдая за схваткой. Обычная предосторожность — вдруг откуда-то еще выпрыгнуть монахи. Бой заканчивается быстро — на экране детали неразличимы, но я чувствую исход по исчезающим сознаниям. Мгновенное затухание, словно кто-то выключил свет, говорит о том, что монахи больше не представляют угрозы.

Фирсов связывается через мыслеречь.

— Память монахов успел просканировать, Филин.

— И что там? — спрашиваю, надеясь услышать что-то полезное.

— Ничего нового, — отзывается он. — Сам скоро увидишь.

Тогда я выбираюсь наружу, чтобы полюбоваться дымящимися остатками големов. Воздух пропитан запахом раскалённого камня и едва уловимой кислотной дымки. Группа «Тибет» возвращается, явно довольная проделанной работой. На плечах Мерзлотника и Шарового по трупу гомункула.

Фирсов подходит ко мне и передаёт воспоминания монахов. Я быстро их просматриваю, но, как и ожидалось, ничего важного — всего лишь пешки. Однако инструменты управления големами у них интересные. Каменные браслеты на руках явно играют ключевую роль. Позже их обязательно изучу.

Я оглядываю разбросанные обломки големов. Это была только разведка боем, первая атака, но явно не последняя. Проблема очевидна: огонь и лёд не очень-то эффективны против каменых истуканов, а кислотные пушки слишком затратны из-за потребления стихийных кристаллов. Мне нужны кислотники ранга Мастера, а еще лучше Грандмастера, способные вести залповый огонь с «Буранов» без расхода кристаллов.

— На базу, — командую. — Здесь делать больше нечего.

— Я только за, дорогой. Хоть волосы досушу, — радуется Веер.

Вернувшись в кабинет, сразу связываюсь через связь-артефакт с Дедом Дасаром.

— Слушай, мне нужны кислотники высокого ранга.

— Шеф, таких найти крайне сложно, — отвечает он задумчиво. — Вблизи Заиписа кислотников мало и их всех расхватали, но я поспрашиваю так и быть.

То же самое поручаю и Студню, пускай делегируют поиски московскому гарнизону. Авось найдутся подходящие выпускники в Московской Академии. Нужны кислотники высокого ранга. На Мастеров я не рассчитываю, понятно, но хотя бы те, кто близок к этому уровню.

Получив подтверждение от обоих, решаю немного перевести дух. Что может быть лучше для этого, чем отправиться в Бастион?

Внутри ментальной крепости царит привычная кипучая энергия. Легионеры сосредоточенно тренируются, отрабатывая техники, которые они освоили благодаря моему банку памяти. Полигон оживает под ритм их движений. Даже жабун Жора не отстаёт — прыгает между тренирующимися, участвуя в общей тусовке. Вряд ли он что-то понимает, но смотрится крайне увлечённо.

Среди всего этого движения замечаю Воронова. Он стоит чуть в стороне, наблюдая за происходящим с невозмутимым видом бывалого командира. Руки скрещены на груди, глаза цепко следят за каждым движением. Ну прямо мудрый командир.

— А ты чего прохлаждаешься? — шутливо бросаю ему.

Он хмыкает, не отрывая взгляда от тренировок:

— А я, как легат, контролирую.

— Контролируешь? Ну так давай устроим спарринг. Посмотрим, насколько ты хорош на техниках Тьмы, — предлагаю, улыбаясь.

Воронов бросает на меня заинтересованный взгляд и слегка кивает.

— Ну что ж, я всегда рад проверить себя, шеф.

Легионеры тут же оживляются, заинтересованно обступая площадку и образуя круг зрителей. Егор-кровник, уже заведённый, выкрикивает:

— Сейчас шеф покажет, как надо!

— Ква! — поддакивает Жора.

Я с Вороновым выходим на пустую площадку. Атмосфера меняется — лёгкий шум стихает, вокруг разливается ожидание. Мы оба готовы, настроены на поединок.

Драка начинается. Мы используем тёмные техники из одного банка памяти — моего! — но применяем их совершенно по-разному. В каждой атаке и защите — уникальность наших подходов, задействование различных нейронных связей, которые активируют техники. Полигон превращается в арену, где в вихре сталкиваются теневые шары, копья, потоки Голода Тьмы и другие трюки.

Что интересно, вся эта битва существует только в моей голове. В реальности её нет. Но для нас с Вороновым она реальна, и каждый удар, каждая защита имеют значение.

Бой выходит захватывающим. Воронов умело уклоняется, блокирует атаки, сам не раз ставит меня в сложное положение. Но в один момент я решаю сыграть хитрее.

Внезапно моя тень превращается в капкан, который срабатывает в тот момент, когда Воронов вступает на нее. Хлоп! Легат не успевает среагировать — ноги запутываются в предательских тенях, и он с глухим стуком падает на землю.

Я мгновенно оказываюсь рядом, и мой теневой клинок уже замер в воздухе, нацеленный прямо на его голову.

— Когда ты успел подкинуть ловушку⁈ — изумляется легат, крутя шлемом.

Смеюсь, не скрывая удовольствия от победы. Ведь Воронов явно превосходит меня как маг Тьмы, но вот, гляди-ка, а моя соображалка опять выручила.

— А вот это, легат, урок номер один: всегда держи в поле зрения даже тени.