Покров Тьмы и ментальная невидимость делают своё дело — нас не видят и не ощущают. Медведи же выглядят вполне естественно, чтобы не привлечь лишнего внимания. В этих краях их и так полно, так что ни у телепатов, ни у сканеров они не вызовут вопросов.

Картина впечатляющая. Или устрашающая, тут уж как посмотреть. Лагерь гудит, как улей. Громадные големы, угрожающе сверкающие рунными линиями, выстроены в идеальных рядах. Между ними снуют монахи, что-то переносящие, а их лампы-джинны время от времени пускают языки магического пламени. Добавим к этому полукровок-дроу, подчинённых Гагера, — и у нас настоящий парад фэнтезийных кошмаров. Всё, что только можно вытащить из глубоких снегов и затащить в этот лагерь, собрано здесь.

Ледзор хмыкает. Его плечи не дрогнули, но я чувствую, что даже ему это зрелище кажется слегка избыточным.

Пока я вглядываюсь в лагерь, мысль одна за другой начинает складываться в логическую цепочку. Такая концентрация сил? В одном месте? Мои перепончатые пальцы! Это может означать только одно: Северная обитель, скрытая и, вероятно, самая важная, сейчас осталась практически без защиты. Отличная новость для нас. И плохая — для этих фанатиков.

Я оборачиваюсь к Ледзору. Его ледяные глаза едва заметно скользят по мне, полные немой готовности. Он ждёт команды, напряжённый, как натянутая тетива. Одиннадцатипалый готов броситься в неравный бой, если потребуется, даже ценой своей жизни. Уж не знаю, чем заслужил такую преданность, но сейчас этого не требуется.

— Направляемся к Северной обители, — говорю, указывая в сторону — строго на север. — Пусть сидят здесь со всей своей армадой. Мы воспользуемся шансом.

Ледзор ухмыляется. Его зубы блестят, как лёд. Он коротко кивает, держа медведей под контролем. Те, почувствовав перемену настроения, разворачиваются с санями, и мы мчимся дальше.

Красивая поднимает голову, внимательно смотря на меня. Кажется, она что-то подозревает.

— Да-да, сударыня, скоро ваши острые, как бритва, когти и ослепительно белые клыки найдут себе применение.

Она не отвечает. Только мурчит и продолжает следить за дорогой.

На полном ходу я вытаскиваю артефакт связи, активируя его одним движением. Зелёное свечение окутывает кристалл, и через секунду раздаётся голос Владислава Владимировича, спокойный и деловитый, как всегда:

— Данила? Что-то срочное? — голос Красного Влада звучит ровно, но в нём слышится скрытая настороженность.

— Слушайте внимательно, — говорю я, прикрывая артефакт от порывов ледяного ветра. — Между Северной обителью и лагерем големов есть узкий перешеек, с двух сторон окружённый морем. Когда мы устроим шум в Северной обители, монахи и их големы, скорее всего, бросятся на выручку. По крайней мере, такова моя ставка.

Я делаю паузу, чтобы дать ему время осмыслить сказанное, а затем продолжаю:

— В этот момент вам нужно нанести удар. Обрушьте на перешеек всё, что есть: бомбардируйте его, перекройте путь, уничтожьте как можно больше. Переместите флот ближе и держите его наготове. Ваша цель — не дать им продвинуться дальше.

На том конце пауза, но я уверен, что Владислав не теряет времени. Его голос возвращается с уверенными нотками:

— Без проблем. Всё сделаем. Флот уже готов к действиям. Отправляем его к перешейку.

— Отлично, — коротко отвечаю, обрывая связь.

Артефакт гаснет, и я снова сосредотачиваюсь на дороге. Медведи рвутся вперёд, а сани, казалось бы, скользят над снежной поверхностью, оставляя за собой длинный извилистый след, который немедленно заметает магия Ледзора. Холодный воздух обжигает лёгкие, но я даже этому рад. Очень отрезвляет и приводит мысли в порядок.

По мыслеречи связываюсь со Светкой:

— Похоже, я нашёл способ избежать эпической бойни в Невинске. Но посмотрим, не будем загадывать.

Её голос звучит мгновенно, с лёгким оттенком зависти:

— Блин, как я хотела бы с тобой покромсать монахов.

Я усмехаюсь. Конечно, хотела бы. Она бы и в одиночку пошла, если бы я разрешил.

— Почитай пока свой роман, — подначиваю её.

— Да-а-аня! Ну хватит! — возмущается она. — Я же девочка! Люблю иногда почитать о любви!

— Да-да, конечно, — отмахиваюсь я, стараясь не засмеяться. — О великой и страстной любви, не так ли?

— Ну-у-у Да-а-аня!

Красивая, будто чувствуя настроение, тихо мурлычет рядом, и я думаю, что в жизни действительно есть место для иронии. Даже посреди пустошей, когда на тебя скоро понесутся големы и фанатики.

Ледяная крепость вырастает перед нами, её башни без окон высятся над заснеженной антарктической равниной. Даже в лунном свете она выглядит почти мёртвой. Ни звука, ни движения, ни единого признака активной защиты. Только гнетущая тишина. Здесь даже ветра нет.

Я усиливаю Покров Тьмы, укрывая наши сани от любого случайного взгляда. Ночь играет нам на руку — её густая темнота делает маскировку практически идеальной. Мы подъезжаем ближе, и я замечаю, что никаких силовых полей или видимой охраны снаружи нет. Либо монахи слишком самоуверенны, либо они спрятали все ловушки внутри.

У подножия Обители мы останавливаем сани.

— Дальше пешком, — говорю я, жестом указывая вперёд.

Уставшие медведи тяжело опускаются в снег, едва дождавшись, пока мы развяжем упряжь. Через мгновение они уже спят, раскинувшись в снегу. Да, гнали мы быстро. Очень быстро.

Мы приближаемся к массивной ледяной стене, внушительной и, казалось бы, неприступной. Но это лишь для тех, у кого в команде нет ледяного Грандмастера.

— Ледзор, проход, — коротко велю я, предварительно проверив стену на отсутствие магической сигнализации.

Он, ухмыльнувшись, кивает и поднимает руки. Воздух вокруг становится ещё холоднее, если такое вообще возможно, а стены начинают дрожать. Словно по мановению невидимой руки, лед в одном месте начинает таять, образуя ровный проход. Ледзор работает быстро и тихо, и через несколько мгновений перед нами открывается тёмный туннель.

— Вперёд, — киваю, заходя первым.

Ледзор тут же закрывает пробитую брешь за нашей спиной, оставляя стены такими же цельными, какими они были до нашего появления. Никаких следов проникновения.

Внутри воздух не теплее, чем снаружи. Лёд блестит, отражая слабое свечение ламп, скрытых в потолке. Но моё внимание привлекает не это. В стороне, чуть дальше по коридору, я замечаю контрольную точку магической сигнализации.

— Вот и первый сюрприз, — шепчу я.

Подхожу ближе, вытягивая энергетические щупы. Жабун, уже настороже, его энергия струится по моим нервам, как ток.

— Жора, кушать подано, — мысленно приказываю, чувствуя его нетерпеливое кваканье в голове.

Поглощенная энергия пробегает по жилам, и через секунду вся контрольная система в этом месте обесточивается. Никакого шума, никакой тревоги. Всё выглядит так, будто ничего не произошло.

— Готово, — говорю Ледзору и Красивой.

Тигрица мурлычет в ответ, а Ледзор ухмыляется.

— Твои трюки с проникновением всё ещё удивляют, граф, хо-хо, — замечает он.

— Привыкай, — бросаю я, направляясь дальше по коридору. — То ли еще будет.

Продвигаясь вперёд, мы наткнулись на дежурного монаха. Конечно, просто обойти его — это не про нас. Осторожно применяю пси-клинок, направляя удар прямо в череп. На этот раз без фанатизма — уроки прошлого, когда я вляпался в сюрприз от Гагера, явно пошли на пользу. Сначала сканирую, нет ли ловушки, а потом уже соскрёбываю память. Монах вздрагивает, его разум дрожит, как студень. А вот и результат: воспоминания. Скудные, как сухарь, но кое-что полезное я всё-таки нахожу. Намёк на секретную лабораторию. Звучит многообещающе, правда?

Следуя по указанному маршруту, мы подходим к массивной железной двери, нагло встроенной прямо в ледяную стену. Я хмыкаю, заметив очевидный ляп системы безопасности: дверь открывается генокодом убитого монаха. Ну что за недоучки работают в местной СБ?

Мы входим внутрь лаборатории, и едва я переступаю порог, что-то странное проскальзывает в моё сознание. Астральное вмешательство. Тихое, коварное, словно шёлковая нить, пытающаяся пробраться в самую суть. Не успело оно проявить себя полностью, как я тут же воздвигаю ментальный щит и усиливаю его. Одновременно защищаю своих спутников, которые, похоже, и не заметили, что оказались под ударом. Ну что ж. Пусть пока так и остаётся.