«Потому что суть людей – огонь, – подумал Марко. – Его легко разжечь, но трудно погасить. Первые – это дети Утра мира, а люди – Дети Полудня, в них бродит жаркая сила. Но мы члены Магуса, могли ее обуздать. Если бы…»

Если бы не началась война с колдунами. «Темниками». Адептами темного Искусства. До той поры пути Магуса и колдунов пересекались редко – слишком разными вещами они занимались. Людей Договора интересовали первые, обитатели Скрытых Земель, и все, что с ними связано. Все, что несло угрозу людям.

«Темникам» было наплевать на людишек. Они всегда стремились только к знаниям и власти. Для них это были синонимы, потому что они всегда алкали знаний, которые можно использовать. Колдуны шли своими извилистыми путями, их испытующий взгляд достигал таких глубин Тартара, куда ни один из членов Магуса не рискнул бы сунуться. Они дерзали обращаться к существам и духам, чьи имена лучше вообще не произносить. И на этом пути колдуны достигли многого.

Но когда был заключен Договор, все разом изменилось. Многовековая магическая традиция «темников» погибла в одночасье.

«Дженни бы сказала, что когда эльфы уходили из нашего мира, из Внешних Земель, то так хлопнули дверью, что рабочий инвентарь у колдунов вдребезги разлетелся. И колдунам это не понравилось».

Сначала пропадали отдельные члены Магусов, потом начались открытые нападения, захваты, пытки, убийства – «темники» не гнушались ничем, они пытались узнать, что же сотворили первые и можно ли это изменить. Новое время, падение Римской империи, появление христианства – все это лишь помогло колдунам. Из любых катаклизмов, любых исторических водоворотов «темники» выходили, укрепляя свои позиции.

Они лишились большей части силы, которая притекала к ним с Той Стороны, силы, основанной на темной Искусстве. Но их власть, построенная на страхах и суевериях, никогда не слабела. Колдуны мастерски манипулировали людьми. И еще у них было золото. Много золота.

«Сначала мы сопротивлялись. Мы дрались. Но Магус никогда не умел сражаться с людьми. Наша задача – их оберегать, а не убивать. И мы выбрали другой путь. Путь бегства».

Избегая назойливых глаз и преследований «темников», Люди Договора рассеялись по земле и нашли себе приют в горах, лесах, в глухих уголках, куда еще не пришли шумные люди. Туда их звала вторая сторона их природы – эльфийская, волшебная, изменчивая. Это казалось правильным: сначала ушли первые, а теперь пришло время скрыться и их противникам. Этому миру больше не нужно волшебство.

Люди Договора жили как знахари, травники, охотники, отшельники. Те, кому нужен был их совет, находили к ним дорогу, прочие про них и не ведали.

Но в Средние века на них обрушился гнев инквизиции[15]. Их стали обвинять в сношениях с дьяволом. И кто был автором этих обвинений – «темники»! Набравшие еще большую силу, опутавшие паутиной интриг королей и иерархов церкви, они никак не могли успокоиться. Воспоминания об утраченном могуществе не оставляли колдунов. Им казалось, что ключ от потерянной власти совсем близко – только протяни руку, вытряси его из этих ничтожных любителей эльфов!

Те, кто не погиб на кострах и в пыточных, были вынуждены объединиться. Силы Людей Договора возрастали, если они были вместе, и это давало возможность выжить. Именно так появились Магусы в их классическом виде. Для внешних глаз любой Магус с той поры стал выглядеть цирковой или актерской труппой. Для глаз понимающего он выглядел как круг Людей Договора, спаянных одной неразрывной связью, одной клятвой на Древней Земле[16]. Древняя Земля была частицей земли Той Стороны, символом связи Магуса с миром первых и проводником их сил. Тогда же, в Средние века, были разработаны ритуалы посвящения и включения в Магус – потому что отныне нельзя было просто войти в Магус, а надо было приносить клятву Древней Земли. Был создан и страшный ритуал беспамятного изгнания – когда преступника исключали из Магуса, лишали всех воспоминаний и оставляли одного. Только таким способом Магусы могли выжить.

За века подобного существования Люди Договора изменились. Никто из них уже не мог быть отдельно, как бы сильно этого ни желал. Вторая часть их природы звала их в тишину лесов и безлюдье гор.

Но они стали циркачами, странствующими комедиантами, музыкантами, скоморохами, дервишами, суфиями… Их гнали на Западе и на Востоке, короли, инквизиторы, последователи пророка Мухаммеда, монголы, османы и любые местные правители, к которым находили подход «темники». Столетие за столетием – больше тысячи лет мстительные колдуны шли за Людьми Договора по следу, пока не наступило Новое время.

К этому времени хватка «темников» ослабла. Возможно, расцвет науки и разума подкосил их. А может быть, власть колдунов ослабил сам ход времени. Век за веком они развивали алхимию, экспериментировали с субстанциями и веществами, проводили кровавые ритуалы, пытаясь достучаться до Тартара, искали способ обойти проклятый Договор. Но все бесполезно. Из их ошибок выросла наука и, окрепнув, оттеснила их. Превратила в глазах людей в шарлатанов. Так что к двадцатому веку и Магусы, и «темники» оказались в одинаково плачевном положении. Те из колдунов, кто действительно что-то еще мог, затворились в своих лабораториях, увлекшись алхимией, химеротворением и созданием артефактов – теми немногими областями темного Искусства, которые остались им доступны. Остальные скатились до положения гадалок, фальшивых магов и поддельных чародеев, зарабатывающих деньги на суевериях.

А Магус… Магус так привык быть в тени, что почти сам в нее превратился. Но пока цела хоть одна частица Древней Земли, принесенная из мира фейри, и жив хоть один член Магуса, Договор нерушим. Волшебный народ будет пребывать в Скрытых Землях, и Врата Фейри будут запечатаны семью печатями Радуги. Уж кому, как не ему, знать про это. Ему, Марко Франчелли, хранителю Синей Печати.

Дженни заметалась, раскинула руки. Марко, не переставая отбивать ритм, привстал и заглянул ей в лицо. Глаза девушки быстро двигались под сомкнутыми веками – Дженни видела сон.

«Только это не сон. Слишком долго для первого раза. – Марко начинал тревожиться. – Куда тебя занесло, Джен?»

– Возвращайся, дружок, – прошептал он, – ты сможешь. В тебе куда больше силы, чем во мне.

Дженни застонала. Зверек тоже вел себя нервно – дергал лапами, будто куда-то бежал, и хвост его колотил по земле.

Марко прикрыл глаза, убыстрил темп барабанного боя и тихо запел, сильно коверкая слова чужого языка:

– Tam stoyalo v pole drevo, tam stoyalo v pole drevo, listom shirokoe, listom shirokoe…

…Нора была куда больше, чем казалось на первый взгляд. Дженни летела вперед, в кромешную темноту, не задевая стенок, а из-за спины доносился затихающий шум. Она обернулась. В проеме, залитом светом таинственного дерева, возникали тени, и комья земли летели ей вслед. Но отверстие было слишком мало для каменных чудовищ и на глазах становилось еще меньше. С этой стороны ей явно не угрожала опасность. Оставалось понять, где она, собственно, находится и куда ее приведет эта кроличья нора. То есть фоссичья. Говорящий лев. Говорящая чайка. Усыпляющий зонт. Может быть, она заснула после пробежки?

Зверек летел впереди, раскинув лапы в стороны, как белка-летяга, и поводя напряженным хвостом, будто рулем. Дженни показалось, что шерстка его понемногу разгорается собственным, янтарно-золотым светом – так, что она летела за ним следом, как за путеводной звездой.

Точно, звездой! Темнота наполнилась миллионами звезд, и нора, сквозь которую она провалилась, превратилась в один из великого множества мерцающих холодных огней.

«Как в космосе», – подумала она.

Ей стало жутко. Даже если это сон, то из тех, которые не хочется пересматривать.

Звезды стали синхронно мигать.

«Будто это и не звезды вовсе, а… глаза. – Дженни пробила дрожь. – Глаза титана Аргуса, которые изучают тебя, выворачивают наизнанку до самой последней тайны. И никуда от них не спрятаться – Аргус видит все».