Пока он догадывался лишь о местонахождении Синей Печати. Если его выкладки верны, то она у него под боком. Однако юридическая ловушка с химерой не удалась, и английскому Магусу удалось вывернуться. А он едва не потерял крайне ценный экземпляр ледяной химеры. Из-за какой-то девчонки, едва прошедшей первую инициацию Магуса! Фреймус цокнул языком, вспоминая, как она справилась с химерой. У ребенка великолепный потенциал. Такой образец, как она, достоин новой лаборатории в блоке С. Жаль, что визит во Фреймус-хаус не входит в планы мисс Далфин.

Впрочем, благодаря летнему инциденту он получил бесценные данные. Одна лишь информация о структуре пресловутого кольца Магуса уже окупила всю операцию. А данные о светлом сне? И самое ценное приобретение – Калеб…

Колдун улыбнулся. Разведка боем прошла крайне удачно. Он получил больше, чем потерял. Фреймус щелкнул пальцами. Поверхность затемненного окна превратилась в телевизионную панель, которая разбилась на сотни мелких квадратиков, в каждый из которых транслировалось изображение с отдельной камеры. Причем некоторые были установлены в очень необычных местах.

Сюда, в его кабинет, стекалась информация со всех камер, следящих мониторов и охранных систем поместья. Колдун вполне доверял крепким ребятам из частного агентства «Балор», тем более что являлся его владельцем. Но Альберт предпочитал перестраховаться. Управлять этой системой, напрямую приказывая электронике, – довольно кропотливое занятие, но это позволяло держать себя в форме. Насколько Альберт знал, никто из его коллег не развивал подобное направление магии. Что было весьма недальновидно – за электроникой будущее, и это будущее стремительно наступает.

Легким жестом он приблизил и увеличил один из квадратов. Стал различим темный коридор с полукруглыми сводами. От коридора по обе стороны, как ветви от древесного ствола, отходили камеры, закрытые массивными стальными решетками.

От старого замка, когда-то располагавшегося на месте Фреймус-хауса, сохранились лишь подземелья. Альберт распорядился восстановить их – они выглядели довольно… оригинально и соответствовали духу этого места. В конце концов, надо соответствовать стереотипам. Он же черный маг. Как он может обойтись без собственного подземелья?

За неимением узников в камерах разместили зверей. Особых зверей. «Узнай на Авалоне, кого я здесь держу, тут бы давно высадился десант СВЛ[28], – подумал колдун. – Даже лицензия на частный экзопарк[29] не помогла бы». Изображение пошло мелкой рябью – чуткая начинка камер не выдерживала соседства с маленьким зоосадом Альберта Фреймуса.

Калеб сидел на корточках возле черной решетки, пронизанной искрами заговоренного серебра. А с той стороны метался воплощенный ужас – приседая на львиных лапах и хлеща по бокам змеиным хвостом, увенчанным огромным жалом скорпиона. Чудовище мерило вертикальными зрачками расстояние до решетки, и его человеческое лицо морщилось в яростной гримасе. Калеб медленно вытянул руку и осторожно коснулся черных прутьев.

Мантикора взревела – колдун определил это по перекосившемуся изображению – и оказалась возле решетки. Ее лицо распахнулось пастью, в которой блеснул тройной ряд бритвенно острых зубов, но белая вспышка отшвырнула чудовище в глубину клетки. Мантикора мгновенно вскочила на ноги. Щетина ядовитых игл вздыбилась на загривке, с сухим треском иглы ударили в ненавистного человека, жало, разбрызгивая черный яд, метнулось к его горлу – и ледяное пламя вновь отбросило монстра назад. Калеб поднялся. Фреймус приблизил изображение и увидел, как холодные искры, пляшущие на его ладони, прячутся в кожу. Лицо мальчика походило на бесстрастную маску, но где-то в глубине глаз мелькнуло сожаление.

«Уникальное создание, – подумал колдун. – Кто бы мог предположить, что мимикрия[30] химеры приведет к подобному симбиозу. Несомненно, причина в том, что мальчик из рода Ловцов Магуса. Он не успел пройти посвящение, и, возможно, это объясняет подобную пластичность. Неужели легенды о зверодушцах имеют под собой основу?»

Калеб все еще топтался возле клетки с мантикорой. Вот уже третий месяц он упорно пытается ее приручить. Тварь, чье единственное предназначение – убивать и чья любимая пища – люди, старается выдрессировать одиннадцатилетний мальчик. Это даже не смешно.

– Ловец всегда останется Ловцом, – хмыкнул «темник».

Однако он должен признать – у Калеба действительно талант управляться с животными. Свирепые сторожевые доберманы, к которым не все охранники рисковали приближаться, вели себя с ним, как щенки. С индийскими крокотами он частенько ночевал на одной подстилке. А Клык и Бритва его облизывают с ног до головы, когда он к ним заглядывает. Калеб даже умудрился пару раз погладить детеныша василиска – на его счастье, полную силу юный змей обретет лет через сто, поэтому мальчик не превратился в каменную статую. Но этот змееныш ему даже руку не отхватил! А это многого стоит. Только с мантикорой у него пока ничего не получалось. Но и к ней парень найдет подход – в этом Фреймус уверен.

При желании Калеб мог беспрепятственно покинуть пределы Фреймус-хауса, пользуясь своими способностями и силой химеры. Но сомур[31] был целиком во власти Альберта. А Калеб уже не разделял себя с химерой. Альберт не был уверен, помнит ли он вообще себя прежнего, и потому был спокоен – пусть мальчик развлекается. Он даже несколько раз отпускал его в город за покупками – все равно колдовской поводок крепко держал соволемура. А где химера, там и Калеб. В конце концов, такое существо, как он, может спокойно жить лишь в его резиденции. Да и пользы от него пока больше, чем вреда.

Калеб тем временем прошел весь коридор экзопарка и стоял перед плитой из тугоплавкой стали. Нерешительно протянул руку к кодовому замку. «Темник» нахмурился и включил динамики в подземелье.

– Калеб!

Мальчик отдернул руку и повернулся в сторону камеры.

– Да, хозяин.

– Поднимись в мой кабинет.

– Да, хозяин.

Альберт переключал камеры, отслеживая каждый его шаг. Вот он поднялся по лестнице, миновал шлюз, поднялся на лифте, прошел по коридору и остановился перед дверью.

– Входи.

Мальчик открыл дверь и спокойно прошел под нетопырем, который сонно завозился и приветственно пискнул.

«И с Чучелом поладил». – «Темник» поджал губы. С его нетопырем!

– Я, кажется, говорил, чтобы ты не приближался к четырнадцатому блоку.

– Да, хозяин. Простите, это не повторится.

Калеб смотрел прямо перед собой, и его голос не выражал никаких эмоций.

«Он сильно изменился, – с любопытством заметил Альберт. – Вытянулся и похудел. Но главное – он переменился внутренне. Того мальчика, который ушел со мной, уже нет. Это совсем… иное существо».

– Я понимаю, что тебе интересно, но с этим созданием ты не справишься. Ты погибнешь, едва откроешь дверь. Это ясно?

– Да, хозяин.

– Ступай.

Калеб безмолвно вышел. Колдун взмахом закрыл телевизионную панель. Пожалуй, стоит отдохнуть.

Роджер Брэдли подметал медвежий вольер. Вид он имел мрачный и очень недружелюбный. В такие периоды окрестности его зверинца, и без того безлюдные, вымирали окончательно. Однако Билл Фейришоу эту тяжелую атмосферу небрежно игнорировал.

– Привет, Роджер.

Дрессировщик хмуро кивнул, не поднимая головы и ожесточенно размахивая метлой, так, что мусор и засохший помет летели во все стороны.

– Сочувствую, что так вышло с медведями, – мягко сказал директор, аккуратно отступая, чтобы не запачкать свой безукоризненный твидовый костюм. – Ты отвез их утром?

Брэдли что-то буркнул себе под нос.

– Может, тебе отдохнуть? – Директор был сама тактичность. – Сезон закончился, до Рождества еще полно времени.