— Ну конечно! Я-то ладно, самый ценный сотрудник компании, меня даже Светлана Александровна хвалит! Но ты — прогульщик! Тебе пропускать уже нельзя, а то выгонят.

      Он округлил глаза в притворном страхе.

      — Меня выгонять не надо! Я умный, красивый, скромный и… — он придумывал, что бы еще о себе эдакого сказать, — и мою подпись сложно подделать!

      — Тогда надо вставать, — я поддержала его рассуждения.

      Он скривился на секунду. А потом неожиданно перекатился и навис надо мной. Сердце дрогнуло, остановилось, а следом забилось в истерике. Он секунд пять с серьезным видом рассматривал меня, будто не замечая моего напряжения. И когда я уже готова была неконтролируемо потянуться к нему, поцеловал сам. Едва успев коснуться, даже не дав и секунды, чтобы я насладилась бережными касаниями, такими уместными в самом начале, он проник внутрь языком. Я приоткрыла рот и ответила — это не был вопрос выбора. Сдаваться ему — лучшее из того, что я когда-либо делала. Хотелось выгнуться от наслаждения каждый раз, когда наши языки соприкасались. Но он иногда ослаблял атаку, просто перебирая мои губы, а потом снова углублял поцелуй, не давая мне возможности перехватить инициативу.

      Нас оторвал друг от друга резкий очередной звонок будильника. Видимо, Кай случайно нажал на «повтор». Сам он недовольно поморщился, поцеловал меня мягко еще раз, и только после этого встал, чтобы вырубить эту маленькую жестокую сволочь. Направился на кухню, видимо, чтобы отыскать свой любимый кофе. А я еще пару минут нежилась в остатках его ласки.

      Меня вернул в реальность его возглас:

      — Просыпаемся, соня! Ты, может, и фаворитка Его Величества, но это не значит, что имеешь право опаздывать!

      Я нехотя поднялась и заметила небольшую красно-коричневую точку на подушке с той стороны, где спал он.

      — Кай, это кровь?

      Откуда? Я спонтанно прижала ладонь к носу и рассмотрела чистые пальцы. Взгляд упал на запястье, на котором красовались какие-то странные едва различимые отметины. Ударилась и даже не заметила? Или просто отлежала?

      — Кай, — снова позвала я. — Тут какая-то кровь…

      Но он ответил просто:

      — Без понятия. Иди кофе пить. Чем ты завтракаешь обычно? Я тут какой-то сыр нашел.

      После быстрого перекуса вперемешку со смешливыми взглядами я побежала в душ. А он пошел туда уже после меня, пока я красилась и собиралась на работу, всеми силами пытаясь справиться с волнением. Несколько месяцев я прожила в этой квартире с Максом, но присутствие Кая выбивало из равновесия. Его кратковременное соседство вдруг сделало мое жилище тесным, душным и таким, в котором хочется остаться навечно. Да и губы до сих пор горели.

      — Ты на работу пойдешь в этом? — странно, но его одежда так и выглядела свежей и неизмятой. — А как же обычный костюм?

      Он снова притянул меня к себе, заставив заметить, что волосы его до сих пор мокрые — как раз такие, которые обязательно нужно потрогать руками. Чтобы просто удостовериться, что ты не спишь.

      — Вообще-то, заезжать домой я не собирался. Тебе не нравится? — он не интересовался моим мнением, он хотел видеть мою реакцию. Я постаралась ничем себя не выдать, продолжая молча улыбаться, тогда он не выдержал сам: — Ну же, Наташ! Ну скажи, как ты тащишься от моего прикида! — он смеялся.

      — «Тащиться» — какое-то неправильно слово. Не подходит! — отомстила ему я. Но потом потянулась и чмокнула в губы. К черту гордость, сомнения и игры. Я тащусь от его прикида, от его улыбки, от его глаз, от того, как он старательно меня бесит, от каждой фразы, от мокрых волос, от его тела, которое бы я хотела ощущать сейчас под своими ладонями без прикида, от которого я тащусь. — Поехали уже, а то без нас Светлана Александровна с Русланом Дмитриевичем захватят власть!

      Светлана Александровна выглядела так, будто за секунду до нашего прихода ее огрели по голове тапком.

      — Алексей Алексеевич… — она забыла поздороваться.

      Даже и не знаю, что ее впечатлило сильнее — начальник в джинсах или тот факт, что мы явились вместе. А он тут же, с ходу, с железобетонной миной начал интересоваться делами, произошедшими за время его отсутствия.

Кай

      У меня в голове будто тумблер переключили с громким щелчком — я отчетливо его расслышал. Не только кровь, всю ее, до последней капли — хочу. Но кровь — больше всего остального. А когда она сонно сглотнула мою, я чуть не оглох от ощущений. Потерялся. Даже и не заметил, как случайная капля упала на белоснежную наволочку. Да, я многократно давал своим жертвам пару капель себя, но до нее это всегда было лишь лекарством для них. Не для меня. Перед собственной смертью я попросил бы только одного — чтобы она выпила стакан моей крови, залпом. И тогда делайте с моей счастливой тушей, что хотите.

      И все же я старался держать себя в руках при посторонних. Надо уже переводить Руслана на должность гендиректора — пусть работает за меня. Но сама Наташа вряд ли согласится перейти полностью на мое содержание, рано еще. Ей же надо поломаться для приличия — пусть, я подыграю. Но каждый раз, когда она приносила кофе ко мне в кабинет, я перехватывал ее и целовал, точно зная, что теперь ее сердце усиливает ритм не от страха. Она уже почти не смущалась, только улыбалась от моих глупых выходок, но отвечала сразу — хоть тут не вредничала. А мне было мало, в голове до сих пор шумело от ее запаха. В общем, кофе я за целый день выпил раза в три больше своей обычной нормы.

      И конечно, в конце рабочего дня даже и не думал отпускать ее одну, ожидая возле машины. Она же, заметив меня, аж зажмурилась и со смехом покачала головой. Я вижу, как ей все это нравится. Как ей нравлюсь я. Ну все, больше я надолго с ней расставаться не намерен.

      — Садись, поехали, — я открыл дверь и дождался, пока она юркнет в салон.

      — Куда? — сама протянула ко мне руку и тронула за волосы, едва я уселся. Кажется, она целый день хотела это сделать, но зачем-то сдерживалась.