— Их не существует, — спокойно ответил я. — Проблемы решены окончательно.

— Месье де Лавардан…

Я его слегка бестактно перебил, чтобы еще больше вывести из равновесия и подчеркнуть, что сейчас только я решаю, в каком тоне нам общаться.

— Вы вполне можете меня называть по имени.

— Александр…

— Теодор…

— Я не знаю, как выразить нашу благодарность к вам, Александр, — явно сильно волнуясь, выдавил из себя Теодор Дешамп, председатель комиссии Сената по вооружению Республики. — Поэтому просто назовите любую сумму!

— Вы хотите оскорбить меня? — сухо поинтересовался я.

— Ни в коем случае! — пылко возразил мужчина. — Уверяю, совсем наоборот!

— Какие счеты между друзьями? — я изобразил самую доброжелательную улыбку в своем арсенале. — Я помогал исключительно из искренних побуждений и симпатии к вам и вашей дочери.

— Эта мерзавка… — рыкнул Дешамп, нервно растягивая узел галстука на шее, — чуть не отправила меня с женой на тот свет своей выходкой…

— Право слово, вы слишком суровы к Луизе. Но я присмотрю за ней, уверяю, что в дальнейшем ничего подобного не случится. А сейчас, отдадим должное меч-рыбе. Уверяю, ее здесь готовят лучше, чем где-либо на побережье…

Расстались мы совершеннейшими друзьями. Впрочем, все ради этого и затевалось.

В семье Дешамп произошла банальная история. Во Франции, сейчас правит новая аристократия, все эти нувориши, промышленники и коммерсанты здорово подвинули старую дворянскую когорту. И как это частенько водится, обе партии дико ненавидят друг друга, но при первой же возможности, стараются породниться — первым нужны наследственные титулы и то положение, что они дают, а вторым — деньги. Вот и семейка Дешамп успешно договорилась сочетать свою дочуру с отпрыском одного из самых старых родов Франции. Но тут случился дичайший конфуз, прямо перед помолвкой, некие доброжелатели, предъявили папаше фотодоказательства, где Луиза Дешамп, запечатлена во всей красе во время разнузданной оргии с представителями обеих полов. И пригрозили выбросить компру в прессу, если он не вывалит кругленькую сумму, сопоставимую с бюджетом небольшого европейского государства. Папаша уже был готов платить, так как помолвка обязательно сорвалась бы, но тут ему посоветовали обратиться ко мне, как к человеку, который уже неоднократно решал подобного рода проблемы, которые частенько возникают с отпрысками аристократических семейств. Проблема немедленно решилась, так как у меня, «совершенно случайно» оказались выходы на шантажистов, и все остались довольны. Что мне с этого? Все просто, все оружейное производство во Франции находится под государственным регулированием, производители без одобрения чиновников не могут никому ничего продать. А мне нужны скорострельные пушки и пулеметы. И теперь проблем с этим не будет.

Собственно, вот один из ответов на вопрос, почему я тусуюсь в аристократических кругах. Деньги порой бессильны, связи и репутация решают все.

Сердечно распрощавшись с чиновником, я еще немного прогулялся по набережной, наслаждаясь морским бризом и отличной погодой, а потом направился к стоянке экипажей, где меня ждал автомобиль.

Любой знаток автомобильной истории, пришел бы в ужас, сопоставив марку автомобиля, его внешний вид с временем и местом.

Да, согласен, Форд-Т, выглядел в реальной истории несколько по-другому. Но там отсутствовал негласный компаньон Генри Форда, некий Александр де Лавардан. Да, мы с Генри пришлись друг-другу по душе. Второй моей страстью кроме фехтования были автомобили, и я всласть оторвался при первой же возможности. Двигатель, ходовая, зажигание, коробка, сцепление, черт побери, даже электрический клаксон — ко всему приложил руку. Конечно, ничего суперсовременного я не создал, но в нынешних условиях даже однорядное сухое сцепление вместо убогого конусного — уже прорыв.

Собственно, это ответ на вопрос, почему я свечусь на публике, участвуя в гонках.

— Отец… — симпатичный коренастый бородач в великолепно сидевшем на нем костюме, почтительно отворил дверцу.

— Ты поведешь, — бросил я Тайто, устраиваясь на заднем сиденье.

— Хей!!! — радостно воскликнул айн и тут же принялся натягивать на себя кожаную куртку.

Я невольно улыбнулся. Тайто удивительным образом очень быстро осовременился, как для представителя родового-общинного строя. По виду получился натуральный хипстер, а от техники за уши не оттянешь. Машины водит, вообще виртуозно.

Ну да ладно, пусть радуется, а мне надо слегка поразмыслить.

На чем я остановился?

Сокровища Арманьяков…

С ними мне тоже повезло, но для начала пришлось поволноваться.

В Фезанзаге, где я нашел клад в свою бытность Жаном Арманьяком — сокровищ не оказалось. Причем не только золота, но и часовни, где находился вход в подземелье. И даже ее следов. А спешно поднятые документы, уверенно свидетельствовали, что таковой вообще сроду не было.

Я уже было отчаялся, но потом, скрупулезно восстановив в памяти все события, связанные с кладом, вспомнил, что некоторое время сокровища находились в замке Лавардан, ранее принадлежащем настоящему бастарду и расположенном неподалеку от города Ош, где сложил голову граф Жан IV Арманьяк.

На поверку выяснилось, что замок каким-то чудом уцелел, правда совсем не в том виде, каком я помнил шато. Время его не особо пощадило, да и прежние хозяева зачем-то полностью перестроили. И самое интересное, замок продавался за совершенно смешную цену, но с обязательством будущего владельца вложить немалые суммы в восстановление.

Я тут же купил его и, о чудо, при спешно произведенных раскопках, обнаружилась вырубленная в скале штольня, ведущая в сокровищницу. Причем, золота и прочих драгоценностей, там оказалось гораздо больше, чем в прошлый раз. И в несколько другом ассортименте. Впрочем, я не стал ломать голову над этой загадкой и успешно освоил найденное, таким же образом, как и часть клада Карла Смелого — через тот же швейцарский банк. И утроил свой капитал.

А в дальнейшем, принялся активно его увеличивать. Но этот процесс тоже достоин отдельного упоминания.

Неожиданно, сердце пронзила тянущая боль.

Я недовольно поморщился и помассировал грудь.

Да уж… к каждой бочке меда, припасена своя ложка дегтя. Началось все еще на Сахалине, но тогда мне было не до болячек, а продолжилось уже здесь. Правда приступы очень редкие и короткие, практически мгновенные, да и доктора ссылаются на нервы, так что может и обойдется. А нет так нет, все под богом ходим.

Впереди показалась крытая красной черепицей крыша поместья, почти полностью утопающая в зелени раскидистых платанов.

Ну что же, приехали.

Тайто ловко зарулил во двор.

Громадный бородач с такой же здоровенной двустволкой в руке, закрыл ворота и предупредительно распахнул дверцу машины.

— Прибыл?

Лука солидно кивнул.

— В гостиной. С госпожой беседуют.

Я выскочил из автомобиля и быстрым шагом направился в дом…

На диване в гостиной сидел ничем ни примечательный мужчина средних лет и оживленно беседовал с Майей на русском языке.

Полноватая фигура, сонное и скучное выражение на добродушном лице… — Алексей Федотович Свиньин ничуть не изменился за эти годы. Даже в дорогом летнем гражданском костюме, он был похож на бухгалтера средней руки или коммивояжера, продающего домохозяйкам кухонные приборы, но никак не на свирепого рубаку.

Я про себя улыбнулся, вспомнив, как интендант на Сахалине выбрел к нашим постам в сарафане и криво повязанном дырявом женском платке. Но внешний вид оказался обманчив — на поверку интендант оказался отличным боевым офицером, правда… правда занудным до мозга костей. Впрочем, как очень скоро выяснилось, эта черта характера никак не вступала в противоречие с деловыми качествами Свиньина и даже дополняла их.

Алексей Федотович с момента нашего убытия сделал великолепную карьеру и стал начальником столичного интендантского управления уже в чине полковника. За это время мы виделись всего один раз, когда он приезжал во Францию с российской армейской делегацией по закупке вооружения, но отсутствие личных встреч не помешало нам поддерживать тесную деловую связь — Свиньин стал моей правой рукой в России.