О, Господи. Нет-нет-нет-нет…

— Всё-таки договаривался я с Голицыным, и я не знаю, что именно он вам сообщил.

Как же хочется сказать «нет, сделки не будет». О, чёрт.

— Да, — кивнул Орлов. — Всё в силе. Но лучше было бы, если бы вы проговорили всё ещё раз — чтобы мы не упустили никакие мелкие детали.

Разумеется, сказать «нет» — проще всего. А потом придётся расхлёбывать все последствия. Нахальный не из тех, кто мог бы просто пожать плечами и уйти, проглотив отказ. В каком-то смысле он даже опасней Медведева — тот давил бы силой и авторитетом, а с этим журналистом вообще не знаешь, откуда ждать ответки.

Лучше подыграть. И посмотреть, что он скажет. Может, даже идеи какие-нибудь придут — как разрулить всю сложившуюся ситуацию с наименьшим ущербом для себя.

Лицо Алексея расплылось в ещё более широкой улыбке.

— Ну, конечно же. Разумный подход, господин Орлов.

Он оглянулся на дверь; в коридоре было пусто.

— Медведевы, конечно, неплохая добыча, — продолжил он. — Но всё-таки есть дичь и покрупнее на этом вечере.

Аннабель склонила голову набок.

— Вы о Суворовых?

— Суворовы? — Нахальный покачал головой. — И они тоже, но с ними есть кому разобраться. Я же говорю о… Распутиных.

Аннабель сощурилась.

Орлов пожал плечами.

— Я пока не видел их здесь…

Нахальный хмыкнул.

— Господин Орлов, госпожа… Хотите сенсацию? Только между нами. Широкая публика узнает об этом только через день-два, но вам я готов сообщить этот небольшой секрет заранее.

Орлов и Аннабель вновь переглянулись. Помимо общей нервозности ситуации, обоих немного раздражала манера общения Нахального.

— И что же это за секрет? — с лёгкой усталостью в голосе выдохнул Орлов.

— О, — Нахальный поднял большие пальцы обеих рук. — Вы не разочаруетесь.

Да говори уже, блин!.. Почему он разговаривает так, будто даже сейчас ведёт своё шоу?

— Йошида Распутин жив, — наконец, сообщил журналист. — Тот самый загадочный Йошида, что девять лет валялся в коме, а затем вскочил, переполошив всех, чтобы через сутки якобы погибнуть — на самом деле жив.

…что?

Вот чёрт. Нужно добраться до Йошиды как можно быстрее.

— Погодите, — с тихим присвистом выдохнула Аннабель. — Вы это серьёзно?

Алексей коротко и сдержанно рассмеялся.

— Серьёзнее некуда, госпожа Астрид. Клановый ублюдок жив. И, что ещё важнее — не просто жив, но и, похоже, находится здесь, в школе, или же появится здесь в ближайшее время.

Да что с ней такое?! Орлов поглядел на девушку. Она вновь сощурилась. Похоже, эта новость впечатлила её больше, чем то, что Нахальный знает её имя.

По лицу Аннабель расползалась улыбка.

— Знаете, господин Нахальный… — заметила она. — Я впервые слышу об этой договорённости, и отнеслась к вашим словам с долей настороженности… Но ни один тёмный никогда не откажется…

—…ни один тёмный никогда не откажется нанести удар по Распутиным, — подтвердил журналист. — По тому клану, которому вы и «обязаны» своим нынешним плачевным положением.

Орлов еле удержался от того, чтобы мучительно застонать.

Нужно добраться до Йошиды. Быстрее. Нужно сообщить ему…

Нет. Нужно сначала понять, что знает этот хлыщ. И придумать, как обезвредить Аннабель с её внезапным рвением. Вот уж откуда не ждал подлянки!..

— Хорошо, — кое-как сумев взять себя в руки и унять волнение в голосе, заметил он. — Но что именно мы должны сделать, господин Нахальный?

Журналист пожал плечами.

— Ничего слишком сложного. Просто… вычислить его и сообщить мне, под чьим именем он скрывается.

Аннабель кивнула; Орлов помотал головой.

— И что именно вы нам предлагаете? — уточнил он. — Не ходить же по всему залу, проверяя каждого.

— Нет, разумеется, — согласился тот. — Тем более, вряд ли Йошида всплывёт в том зале. Нет, искать надо в VIP-зоне.

Он указал на дверь впереди.

— Вас туда пропустят без проблем. Ну, а там… найдите Ратибора Горыныча.

Он вновь широко улыбнулся.

— Этот старый негодяй долгие годы находился с семьёй Распутиных в состоянии холодной войны… а вчера внезапно переобулся в полёте. Я не знаю точно, как именно он связан с Йошидой, и не знаю, какие у них планы на этот вечер. Но Горыныч — наша зацепка. Итак… я могу на вас рассчитывать в этом деле, господин Орлов?

Ох. Иди ты…

— Да, — устало выдохнул Орлов, кладя руку на плечо Аннабели, чтобы слегка охладить рвение девушки. — Да, господин Нахальный. Мы попытаемся отыскать его.

Он помолчал пару секунд. Нужно сказать что-нибудь умное. Для убедительности.

— Только один маленький вопрос… Что нам делать в том случае, если Йошида поймёт, что мы следим за ним?

Нахальный снова коротко рассмеялся.

— Ну, думаю, в этом случае ваш качок сможет легко с ним разобраться.

— Так… разве мы не должны…

Голос Агаты был необычайно тих и сдавлен.

— Не должны что? — спокойно уточнил я.

Не то, чтобы я не понимал, о чём речь. Но мне доставляло своего рода удовольствие наблюдать за тем, как девушка пытается выдавить из себя несколько слов. От её снисходительно-презрительного выражения лица, от показного гонора, что запомнился мне по нашей первой встрече, ничего не осталось.

— Предупредить… Мори? — наконец, решилась Романова. — Ведь если они и правда… грохнут его, то войны не избежать.

Я лишь покачал головой, сиятельно улыбаясь. Похоже, вопрос назревал у девушки все те три минуты, что мы отдалялись от номера Суворовых.

— Тебя ведь не это волнует? — всё тем же тоном заметил я.

В глазах Агаты промелькнуло что-то непонятное.

— Что? Нет, почему…

— Потому что японец, — пояснил я, чуть понижая голос, — уж точно сумеет за себя постоять. Как и его дочь Юкино, если у Суворовых достанет глупости попытаться сунуться к ней.

Агата покачала головой.

— Убить можно всех…

— Возможно, — кивнул я. — Но это не тот случай. Разница в силе слишком велика; возможно, с японцами бы можно было справиться силами клана, но Суворовы собрались бить их тихо и чуть ли не в одиночку. Здесь без шансов. Так что я бы даже сказал, что если кто сейчас и находится в этом здании в максимальной безопасности, так это Мори с дочкой.

Особенно дочка. Если старухе Рюдзин для чего-то нужна Юкино, то она не допустит, чтобы с девушкой что-то случилось. Раньше времени.

— Чего не скажешь, — заключил я, кивая головой на Агату, — о тебе.

Агата промолчала; привыкшая обычно не лезть за словом в карман, сейчас, от шока всего пережитого она слишком растерялась, чтобы быстро подобрать ответ.

— Ну, — пояснил я, — мы идём уже минуты три — а ты даже не уточнила, куда мы направляемся.

Агата моргнула.

— Не говоря уже о том, чтобы спросить, кто я такой или попросту уйти своим путём. Я ведь тебя не держу.

Агата моргнула ещё раз.

— Никс, — радушно отрекомендовался я. — Просто Никс. Один из VIP-гостей госпожи Рюдзин.

— Парень? — удивление Агаты было сильнее даже шока. Её брови взлетели вверх, а лицо, только что оцепенело-заторможенное, вмиг стало выглядеть живее и ярче. — Разве она не…

Я пожал плечами.

— Из всех правил бывают исключения. Возможно, я одно из них?

— Ты очень странный, — заметила Агата. — Не похожий ни на кого из тех, кого я знаю.

— Это хорошо или плохо?

— Ну, — Агата сделала попытку улыбнуться (вышло примерно на троечку с плюсом), — я ведь пока ещё иду с тобой.

В коридоре повисла тишина; я не спешил её прерывать. Вместо этого я медленно шёл вперёд и вдумчиво изучал помещения, по которым мы проходили.

Что ж. В первую очередь это место было не отелем, не ночным клубом и не бальным залом — оно было школой. И, хоть сейчас помещения были временно переделаны под что-то другое, школьная сущность проступала через них. Мы шли по типичному школьному коридору с рядами дверей в кабинеты или жилые комнаты, большинство из которых были наглухо закрыты и почти не отличались друг от друга.