А если он бросился удирать по лавовой трубе? Если так, дело плохо. Туннелей было очень много, он просто запутается в их лабиринте. Дрейк не мог провести поиски и спасательную операцию на такой обширной территории — на это уйдут недели, если не месяцы, да к тому же сейчас они обложены патрульными.

Дрейк сжал кулаки от бессилия.

Ничего хорошего. Никак не получается составить цельную картину.

Давай же, подгонял себя Дрейк, придумай, как бы он поступил?

Может…

…может, возникла у него надежда, Уилл не вошел в ближайшую трубу, а остался на равнине, следуя вдоль изгибавшейся стены периметра, где можно было хоть как-то укрыться от прицельного огня.

Это слишком оптимистично, но Дрейк сделал ставку на то, что Уилл, скорее всего, поступил именно так, и потому, оставив Честера в их временном укрытии, повел Эллиот и Кэла за собой, в глубь равнины. Он рассчитывал на то, что Уилл направился туда, где в последний раз их видел, а потом просто продолжал двигаться вперед, пока не оторвался от гнавшихся за ним патрульных. Если так и стигийцы его не поймали, есть слабый шанс, что он еще жив. Хотя этих «если» такое множество… Дрейк понимал, что цепляется за соломинку.

Ему пришло в голову и то, что, возможно, патрульные уже поймали мальчика и в этот самый момент пытают, чтобы вытянуть всю информацию. Может, они узнали примерное местоположение базы, но ее все равно давно пора оставить. Ему было очень жаль, что Уилла постигла такая участь; патрульные поступят, как обычно: выжмут из него сведения самыми зверскими способами. Даже самые сильные рано или поздно ломались. Такая судьба в сотни раз хуже смерти.

Кэл позади него споткнулся, и камешки градом рассыпались по полу. «Сколько шума». Пространство заполнилось отраженными звуками, и Дрейк чуть не сделал ему замечание, но тут его мысли сделали такой поворот, что он чуть не застыл на месте. «Три новичка в группе, в три раза больше ответственности… и все сразу!» Патрульные выскакивают, словно злобные чертики из коробочки, и он ведет зеленых, неопытных, необстрелянных. О чем он только думает, во имя всего святого?

Он же не какой-нибудь странствующий святой, спасающий заблудшие души, отторгнутые Колонией. Так что с ним случилось? Все дело в бредовой иллюзии величия? А что он воображал — три мальчика станут его личной армией, если дело дойдет до схватки с патрульными? Нет, просто смешно. Надо было отправить двоих подальше, сохранив лишь одного — Уилла: благодаря печально известной матери и знанию жизни в Верхоземье мальчик мог бы сыграть роль в дальнейших планах Дрейка. А теперь Дрейк его потерял.

Кэл опять за что-то зацепился и с приглушенным стоном упал на коленки. Дрейк, остановившись, обернулся к нему.

— Нога, — сказал Кэл раньше, чем Дрейк успел произнести хоть слово. — Сейчас пройдет.

Он тут же поднялся и пошел дальше, тяжело опираясь на трость.

Дрейк поразмыслил секунду-другую.

— Нет, стой. Я тебя куда-нибудь спрячу. — Он говорил холодно и отстранен но. — Зря я взял тебя с нами… Слишком многого от тебя ожидал.

Он намеревался оставить Честера и Кэла в стратегических пунктах, где они смогут залечь, поджидая Уилла, если тому посчастливится пройти мимо. Теперь Дрейк понимал, что надо было оставить позади Кэла, а с собой взять Честера. Или оставить обоих.

Пока он раздумывал, Кэл паниковал все сильнее. Он уловил неприязнь в голосе Дрейка, и скрытый смысл его слов заглушил в голове Кэла все остальные мысли. Мальчик вспомнил слова Уилла о том, что Дрейк легко избавляется от балласта, и ужасно перепугался, что именно он и окажется балластом в этот раз.

Дрейк вырвался вперед, и, миновав последний резкий поворот в туннеле, они выбрались на Великую Равнину.

— Держись рядом и притуши фонарь, — сказал он Кэлу.

Через несколько шагов Уиллу пришлось остановиться, чтобы спросить себя — не сон ли это. Но все оказалось реальнее некуда. Убедив себя в этом, он наклонился, чтобы подобрать камень-голыш, чувствуя рукой его гладкую, отполированную поверхность, и тут в лицо ему подул легкий ветерок. Мальчик быстро выпрямился. Ветер!

Он продолжил путь под уклон и услышал плеск. Несмотря на теплый воздух, все тело покрылось гусиной кожей, и мальчика охватила дрожь. Уилл понял, что перед ним такое. Вода. Огромный резервуар там… где-то во тьме, невидимый и пугающий — от чего пробудились его самые затаенные страхи.

Уилл пошел маленькими шажками, пока галька не уступила место чему-то иному — песку, мягкому, скользящему песку. Через несколько метров нога шлепнула по воде. Присев на корточки, он осторожно пошарил руками перед собой. Пальцы коснулись жидкости. Тепловатой воды. Мальчик вздрогнул. Он представил огромное, темное пространство перед собой и в первый момент хотел было броситься в обратную сторону, убежать отсюда. Но ему так нужна была вода, что Уилл взял себя в руки. Осторожно присев, зачерпнул пригоршню воды и поднес к лицу. Принюхался к ней, еще и еще раз. Похоже, в ней никакой жизни — ничем не пахнет. Тогда Уилл поднес руки к губам и отпил глоток.

И тут же выплюнул, упав назад на влажный песок. Рот обожгло, горло сжалось. Мальчик закашлялся. Если бы в желудке была хоть какая-то еда, его бы сразу вырвало. Нет, дело плохо, вода соленая. Даже если заставить себя проглотить хоть немного, она его доконает, как тех выживших после кораблекрушения, о которых он как-то читал. Они скончались от жажды посреди Атлантического океана.

Слушая убаюкивающий плеск воды, Уилл, шатаясь, поднялся, обдумывая, стоит ли повернуть обратно в лавовые трубы. Но он не мог заставить себя вернуться — после стольких часов, проведенных там. Кроме того, не было ни малейшего шанса, что он найдет дорогу к Великой Равнине и даже если каким-то чудом выживет, что ждет его там? Горячий прием стигийцев? Нет, ему оставалось лишь следовать вдоль воды, чей шум неустанно действовал мальчику на нервы — ведь жажда от плеска волн становилась еще невыносимее.

Песок, в который проваливался Уилл, высасывал из мальчика последние силы. Уилл вдруг понял, что неспособен думать ясно. От усталости и ужасного голода мысли перемешивались, исчезали, путались, возвращались. Он попытался сосредоточиться. Как велико заполненное водой пространство? Может, он просто ходит по берегу, замыкая один и тот же большой круг? Уилл попробовал сказать себе, что по ощущениям это не так — он был почти уверен, что двигается прямо, не по кругу.

Но с каждым шагом он все больше и больше погружался в отчаяние. Испустив долгий, протяжный вздох, Уилл опустился на песок и подумал, что, наверное, больше уже никогда не встанет. Однажды, в далеком будущем, кто-то найдет его останки, высохший труп в темноте. Что за чертова ирония: он умрет от жажды, свернувшись калачиком на берегу моря. Быть может, падальщики обглодают его кости добела и ребра будут торчать из песка. При этой мысли мальчик содрогнулся.

Уилл не знал, как долго он оставался на месте, окончательно измученный, то забываясь сном, то вновь приходя в себя. Несколько раз он пытался заставить себя встать на ноги и идти дальше. Но мальчик чересчур устал, чтобы продолжать бесцельно бродить по пещерам.

Уилл подумал, что, возможно, ему стоит просто позволить себе погрузиться в сон, который принесет вечный покой. Он положил голову на песок, повернув лицо в том направлении, куда, как он знал, должен был бы двигаться. Несколько раз моргнул, чувствуя, как пересохшие глаза трутся о веки, и… Уилл мог поклясться, что увидел крохотный отблеск света. Он тут же решил, что глаза снова его обманывают, но продолжил смотреть в том же направлении. И тут увидел снова: крошечную, почти неразличимую вспышку. Вскочив на ноги, Уилл побежал туда, оставив позади песчаный берег и с трудом перебравшись через шуршавшую полосу гальки. Споткнувшись, мальчик растянулся на земле и выругался на самого себя: теперь он потерял направление и уже не знал, где увидел огонек. Оглядываясь вокруг, он сновал заметил мимолетную вспышку.