Его кожа была покрыта шрамами, а рога были длинными, в извилинах. Ацот, проверяя, потянул носом воздух. Тот пах страхом, но был готов бороться. Тролли не сбегали. Это было хорошо.

— Я — Ацот, — заявил он.

На несколько мгновений он представил себе сражение. Один против четырех. Хороший бой. Они были бы достойными противниками, в отличие от гномов и людей, и даже пауков. Они знали, как драться, и они делали бы это вместе, как тролли. Но между ними был мир, а Ацот придерживался соглашений.

— Я — Укал. Предводитель.

— У вас есть новости от Керра?

Его собеседник покачал головой. Другие из группы сделали то же самое.

— Уже много дреегов не слышали. Если он и вернулся, то мы еще ничего об этом не знаем.

У них не было причин лгать, а у Ацота — не доверять им. Его удивило, что они ничего не знали. Наверное, он искал таких троллей, как они, в надежде что новость о возвращении Керра в первую очередь распространится среди них.

— Здесь раньше обитали гномы?

Это было скорее утверждение, чем вопрос.

— Да. Вы изгнали их. И теперь они больше не вернутся сюда. Мы разбили их устройства и снова пустили реку.

Укал показал в направлении журчания воды.

— Они выстроили дерево слоями и из реки сделали озеро.

В его голос подмешивалось удивление, которое Ацот тоже разделял. Было непонятно, зачем из реки делать озеро. Или зачем выкапывать пещеры там, где их не было, зачем рыть туннели в скале, вынимая камни. Все это было бессмысленно. Земля была вечной, подчинялась лишь биению своего сердца. Некоторые знали это. Как, например, винаи на поверхности в лесах.

Они жили под жестоким солнцем, но не строили ничего из камней и не рыли дыр в земле. Они знали, как нужно жить.

— Куда пошел Керр?

— На поверхность. В страну людей. К их предводителю.

— Вы знаете дорогу?

Укал кивнул.

— Опиши ее мне.

Ацот внимательно выслушал объяснения тролля. Если Керр не вернется сам в мир под горами, значит, нужно будет забрать его. При этом Ацот не думал о людях. Их присутствие не занимало его сознания; они были не важны.

После нескольких недель тренировок с наемниками и разнообразной жизни в Колхасе вынужденный отдых в подвале Саргана стал особенно невыносим для Натиоле. «Только я начал привыкать к городу, как произошло… это». Он усмехнулся. Словно самая большая проблема была в том, что он больше не сможет ходить на рынок.

Оба тролля молчали и старались избегать друг друга, насколько это было возможно в тесном помещении. Если они встречались, то в основном обменивались рычащими звуками и жестами. Что-то стояло между ними, но Натиоле не знал их достаточно хорошо, чтобы понять, что именно. «Возможно, это их способ выражения печали по Црану. Или они сожалеют, что не смогли сожрать его».

Влахаки заняли одну комнату, и Сарган обеспечил их всем самым необходимым. Состояние Арвана постепенно улучшалось. Они почистили и обработали раны ветерана, и в последнюю ночь у него даже спал жар. «Если это была ночь», — мысленно уточнил Натиоле. В подвале он постепенно потерял какое-либо ощущение времени, и теперь сказывался ночной стиль жизни последних недель. Они просто спали, когда уставали, и единственной возможностью не потеряться совсем во времени были нерегулярные посещения Саргана или Скилои.

При этом казалось, что сцарку даже в некотором роде веселило все происходящее, хотя Натиоле до сих пор обменялся с ней всего парой слов. Женщина была абсолютно замкнутой, и тот факт, что она много лет назад не только служила Цорпаду, но и спасла жизнь матери, не способствовал тому, чтобы юный влахак мог лучше оценить ее. Но по крайней мере она была предельно вежлива и казалась преданной Саргану.

В остальном у них почти не было контакта с внешним миром. Ана работала над организацией их отъезда, как она любила называть бегство, и редко, приходила с визитом. По словам Саргана, город медленно успокаивался, хотя иногда еще появлялись истории о троллях, в которых чудовища возникали среди ночи ниоткуда и крали маленьких детей.

Несколько раз Сарган устраивал так, чтобы в его дворце совсем не было людей, и влахаки некоторое время могли провести во дворе. Наверное, это было единственное отличие от пребывания в темнице, констатировал Натиоле. Благодаря таинственному нападению теперь они были беглыми преступниками, и к тому же самого дурного сорта, так как на них висела попытка покушения на самого Золотого Императора. Описания Сарганом наказаний для такого преступления были очень подробными и красочными, и Натиоле совсем не хотелось выяснять на самом деле, что с ним могут сделать при помощи всех тех непонятных устройств, о которых рассказывал дириец.

Тролли с каждым днем становились все неспокойнее, и юный влахак опасался, что Керр уже в обозримом будущем больше не сможет сдерживать Врака и тот просто устремится в город.

При этом опасность еще не миновала; на улицах патрулировали гвардейцы, а на городских воротах сохранялся усиленный наряд. Натиоле со вздохом опустился на стул.

И только услышав шаги на лестнице, он снова открыл глаза. Сначала юноша потянулся к оружию, которое всегда было рядом, но шаги были легкими, спокойными. Солдаты звучали бы иначе. «И, наверное, Врак давно унюхал бы их, убил и сожрал».

Действительно, в сопровождении Саргана к ним в сумрак спустился еще один человек. Они привыкли зажигать совсем мало света, чтобы лишний раз не раздражать троллей.

Сначала Натиоле сел прямо, но когда увидел, кто был с Сарганом, то буквально подскочил.

— Артайнис!

Юная дирийка улыбнулась и склонила голову.

— Это честь, что вы узнали меня через такое долгое время.

Натиоле безмолвно уставился на нее. На ней была простая дорожная одежда, явно потрепанная, и ни косметики, ни украшений.

— А приветствие я не заслуживаю? — с улыбкой спросила она.

Это вывело юного влахака из оцепенения. Он поклонился по всем правилам, как было принято в империи:

— Я приветствую вас, Артайнис Вульпон. Моему сердцу радостно, что мы снова встретились и я могу пребывать в вашем присутствии.

Теперь уже она тихо рассмеялась.

— Неужели вы тайно зубрили правила этикета Дирии, Натиоле сал Дабран?

— Немного, — заявил Натиоле и смущенно усмехнулся. — Как же иначе? Ведь я провел здесь достаточно времени, мягко выражаясь.

Она пристально осмотрела его, и он почти физически чувствовал ее взгляд. На нем была легкая одежда городского жителя, подарок ее отца, хоть и без украшений, но из хорошей ткани.

Ее улыбка заставляла его нервничать, и Натиоле неуверенно заправил прядь волос за ухо. Внезапно после всех дней и ночей в подвале он почувствовал себя грязным и неуклюжим, очень далеким от совершенства.

Тут в помещение, пригнувшись, вошел Керр. Тролль остановился и осторожно улыбнулся, посмотрев на Артайнис. Натиоле не сомневался, что тот уже давно узнал ее по запаху, но Керр всегда очень старался подражать людям и не пугать их.

— Я рад, что ты здесь, — просто сказал Керр.

— Я рада, что успела всех вас здесь застать, — ответила она. — И я принесла много новостей из Влахкиса. Там столько всего произошло.

— Здесь не меньше, — угрюмо отметил Натиоле, но Сарган успокоил его:

— Я уже изложил дочери неприятные события и ваши трудности.

Он требовательно взглянул на Артайнис.

— У Ионниса все хорошо, — начала юная дирийка. — Он проснулся и поправляется.

В теле Натиоле растаяло напряжение, которое сопровождало все время с момента страшной ночи пожара; ушла часть навалившегося на сердце груза.

— Но есть также и плохие новости. Тамар Бекезар мертв.

«Значит, Ардолия беззащитна и без правителя», — быстро подумал Натиоле. Только потом он понял, что эта новость значила больше. «И Ана потеряла отца». Он уже пожалел о своей первой мысли, но Артайнис продолжила:

— И твоя тетя Флорес тоже. Их подло убили в охотничьем домике.