Его лицо скривилось от ненависти.

— Исчезни из зала, пока я не велел вытолкать тебя.

Ана улыбнулась. Она услышала, как в зал вошли ее наемники, шестеро воинов, и выстроились перед дверью.

— Значит, так, — понял масрид и повернулся к мужчине со шрамом: — Ты знал об этом, Тирадар? Ты продаешь свое притязание ей?

— Она — его дочь, — внешне спокойно ответил тот, но Ана отметила, что его взгляд скользнул от Сциглоса к Скилои.

С мрачным выражением лица Сциглос повернулся к Ане.

— И ты думаешь, что это так просто? Что ты просто можешь войти сюда со своими палачами и отобрать трон? Что наш народ, мой народ, примет тебя как марчега?

Ана немного помедлила, прежде чем ответить. У нее возникло нереальное ощущение того, будто голос может отказать ей, если она откроет рот, и она сможет лишь пробормотать что-то невнятное. Но она не спускала со Сциглоса глаз.

— Нет, — наконец спокойно ответила она. — Это будет непросто. Но я все же отважилась на это. Потому что я дам масридам то, чего ты дать не в состоянии, — силу. Только если мы объединимся с Влахкисом, то переживем следующее лето. И либо ты признаешь мое притязание, либо…

— Либо что? Ты — не масридка… — перебил он ее.

Но Ана так же быстро перебила его:

— Либо ты тащишь за уши свой меч и мы решаем этот вопрос здесь и сейчас.

На такое он явно не рассчитывал. Он замолчал, вопросительно оглядел присутствующих в зале. Но никто не вмешивался.

«Скилои заслужила доверие Саргана, — поняла Ана. — Половина у нее в кармане, другие выжидают».

Ана подняла руки в вопросительном жесте:

— Ну?

— Ты сумасшедшая. Совершенно сумасшедшая. Мы — масриды, а не подхалимы из империи, не грязные влахаки. Моя кровь чиста. С такими, как ты, я не сражаюсь, я их давлю!

Его кожаная перчатка заскрипела, когда он сжал руку в кулак перед лицом Аны.

— Ты боишься, — невозмутимо констатировала она. — И ты хочешь вести за собой гордый народ масридов, когда не готов защитить свое притязание с оружием в руках?

Ее упрек был наигранным, она могла прочесть по его глазам, что он не трус. «Он боится придать вес моему притязанию, если ответит на мой вызов». Его нельзя упрекнуть в недостатке самоуверенности, но эта ситуация складывалась не в его пользу. «Точно как Скилои и предсказывала. А потом он задумается о своей силе. Что может предложить ему в бою какая-то влахака?»

— Ну хорошо, — подтвердил Сциглос ее мысли. — Но не здесь. А во дворе. Как только каждый наденет свои доспехи и вооружится.

— Я готова. Но ты можешь спокойно готовиться столько времени, сколько нужно. Все присутствующие предводители масридов приглашаются в качестве свидетелей.

С этими словами она развернулась и вышла из зала.

Сейчас в заснеженном дворе крепости решится ее судьба.

— О духи, что это?

Подобный вопрос возник и у Натиоле, но Стен первым произнес его вслух. Рядом с ними Ана пожала плечами.

— Тредары. С востока.

— Империя натаскивает их для войны. Когда они там не нужны, их выставляют на арену бороться, — добавил Ионнис.

Пока под ними армия империи формировала свою позицию, внимание влахаков и масридов было в первую очередь направлено на мощных существ величиной в два человеческих роста, с большими рогами. На четырех коротких ногах они тяжело ступали среди воинов-людей, а люди по сравнению с ними казались гномами. Их кожа светло-коричневого окраса была покрыта неровными темными полосками. Они выглядели неторопливыми, но мощными.

— Это — оружие, которое должно сеять страх среди врагов, — объяснила Ана. — Перед началом битвы их доводят до безумия и отпускают прямо во вражеские ряды. Их очень трудно убить, их кожа как панцирь, а большинство видов оружия лишь еще больше злит их.

Натиоле с трудом оторвал взгляд от монстров и стал рассматривать ряды врагов. Казалось, воины империи собрались со всех частей огромного государства. В центре идеального построения маршировали солдаты в тяжелых золотых доспехах. По флангам разместились вспомогательные отряды, воины в самых разнокалиберных доспехах и пехота совсем без доспехов. Зрелище было впечатляющее, хоть полномасштабное продвижение армии вдоль всего фронта было изломано благодаря перевалу. А вот действительно устрашающей была масса армии, бесконечное море человеческих тел, войско, которое было готово изгнать защитников перевала и словно приливная волна вкатиться в страну между гор.

Конечно, Натиоле слышал доклады лазутчиков на обсуждениях. Но числа тогда были лишь словами. «Кто может представить себе двадцать пять тысяч воинов? Теперь они выступают против Влахкиса и эффектно демонстрируют всю мощь империи».

— Что можно сделать против тредаров?

— Предоставьте это мне, — легко ответила Ана.

Натиоле скептически взглянул на нее. С того времени как она сразила на дуэли Сциглоса и подтвердила свое притязание, он стал смотреть на нее другими глазами. Она политически разумно заключила альянсы и укрепила свою позицию, даже если Натиоле и предполагал, что в этом не последнюю роль сыграла Скилои. Сцарка несколько раз появлялась в Теремии, чтобы провести переговоры со Стеном от имени Аны, и к тому же у нее были невероятные связи с влиятельными дворянами и торговцами также и среди влахаков. «Золото правит миром, — цинично подумал Натиоле. — В первую очередь деньги Саргана. Должно ли это беспокоить нас?»

Но потом он чуть не посмеялся сам над собой. Они стояли перед преобладающей силой врага, который готов захватить Влахкис. Деньги Саргана были последним, что должно было заботить его в данный момент. На мгновение он вспомнил об Артайнис, которая, наверное, сейчас ждала в Колхасе новостей войны, но потом отстранился и от этой картины и сконцентрировался на том, что им предстояло.

— Они будут готовы где-то в полдень, — оценил Стен. — Наша позиция хороша; им нужно нападать вверх по склону, а узкий перевал отбирает у них возможность задействовать против нас сразу всю преобладающую силу.

Недалеко под ними находились объединенные силы влахаков, масридов и сцарков. С началом таяния снегов все народы созвали своих боеспособных мужчин и женщин и собрали под знаменами предводителей. Получилось почти десять тысяч воинов, впечатляющее количество, но против массы противника оно казалось ничтожным. К тому же Натиоле понимал, что они вооружены хуже имперских солдат. Позади передних линий имперского войска уже выстраивались тяжелые баллисты. Стране между гор было нечего противопоставить им, за исключением нескольких баллист из Турдуя.

Возможно, Стен прочитал сомнения во взгляде Натиоле. Воевода улыбнулся и кивнул.

— Мы подготовились так хорошо, как могли. Мы твердо стоим. И не забывай: мы должны продержаться на этом перевале только до захода солнца. А потом в бой вступают союзники.

Перед лицом дирийской армии Натиоле спросил себя, сколько могут сделать тролли. Хотя Керр привел много собратьев и даже несколько дюжин глубинных троллей, их все равно было мало.

— Генералы империи учитывают наличие троллей, — заявил Ионнис. — Они будут подготовлены.

— Ты еще никогда не видел, как они сражаются. Подготовка — одно дело, а взбешенный тролль — другое, — ответил Натиоле.

— Я не волнуюсь об эффективности троллей, — вмешалась Ана. — Я скорее спрашиваю себя, протянем ли мы вообще до темноты. Я знаю империю. Готова поспорить, что они все ставят на то, чтобы уничтожить нас мгновенно. Скоро последует первый удар, и он будет жестким. Наши ряды не должны разорваться. И даже если мы выстоим, они будут нападать снова и снова, пока мы не будем сломлены.

— Этого не произойдет, — заверил Стен. — Здесь сражаются вольные влахаки и масриды, а там солдаты, которых заставили, и оплачиваемые наемники. За нами — родина.

На это Ана не ответила. Натиоле попытался обнаружить в склоне горы то место, где притаились тролли, но не увидел и намека на их присутствие. Они прорыли туннель почти до самой поверхности, но последний отрезок откроют лишь тогда, когда сядет солнце. «И если мы продержимся до тех пор, они помогут». Его взгляд снова перешел на массы врагов. «Если мы продержимся». Ведь не так далеко от них империя готовилась к тому, чтобы снова завоевать маленькую упрямую провинцию.